Ванесса оживленно щебетала, рассказывая о смертельной скуке, которую ей пришлось терпеть целый год, пока длился траур по покойному отцу. Она призналась, что с нетерпением ждет начала лондонского сезона.

— Но каким очаровательным стало поместье Рамзи! — воскликнула она. — Помню, я как-то раз была здесь, когда титул перешел к отцу. Я увидела лишь гору мусора и бесплодный сад. Теперь здесь настоящий рай.

— Это заслуга мистера Роана и Меррипена, — отозвался Лео. — Они вложили немало труда, чтобы совершить это чудесное превращение.

Ванесса недоуменно подняла брови:

— Да? Кто бы мог подумать? Их народ не отличается особым трудолюбием.

— В действительности цыгане очень трудолюбивы. Лишь кочевой образ жизни сдерживает их страсть к земле.

— Но ваши зятья, кажется, не из породы кочевников.

— У каждого их них есть своя веская причина оставаться в Гэмпшире.

Ванесса пожала плечами.

— С виду они похожи на джентльменов, а большего, думаю, и не требуется.

Ее презрительный тон задел Лео.

— На самом деле оба они благородного происхождения и лишь наполовину цыгане. Меррипену предстоит унаследовать графство в Ирландии.

— Я что-то об этом слышала. Ох уж эта ирландская аристократия… — Она брезгливо скривила губы.

— Вы считаете ирландцев ниже себя? — с ленцой спросил Лео.

— А вы нет?

— Да, мне всегда казалось верхом глупости, когда люди отказываются быть англичанами.

Ванесса решила оставить колкость Лео без ответа. Окинув взглядом гостиную, она с восторгом произнесла:

— Здесь прелестно! О, я с радостью перееду сюда.

— Как вы упомянули ранее, — заметил Лео, — такой возможности может и не представиться. У меня есть еще год в запасе, чтобы жениться и обзавестись потомством.

— У вас репутация закоренелого холостяка, что заставляет усомниться в первом. — Темные глаза Ванессы игриво сверкнули. — Что же до последнего, то с этим, уверена, вы великолепно справитесь.

— Ну, я бы не стал этого утверждать, — любезно возразил Лео.

— В этом нет нужды, милорд. О ваших талантах идет молва. Вы станете это отрицать?

Едва ли благовоспитанной девице пристало задавать подобный вопрос при первом знакомстве с мужчиной. Лео заключил, что Ванесса рассчитывала восхитить его своей дерзостью. Однако бесчисленные фривольные разговоры в столичных салонах уже успели набить ему оскомину, и Лео больше не находил подобные замечания интригующими.

В Лондоне искренность встречалась куда реже бесстыдства и потому способна была поразить куда сильнее.

— Я бы не сказал, что достиг совершенства в альковных делах. Меня можно назвать всего лишь искушенным. Но женщины обычно не замечают разницы.

Ванесса захихикала:

— А что позволяет достичь совершенства в альковных делах, милорд?

Лео посмотрел на мисс Дарвин без улыбки:

— Любовь, конечно. Без нее близость всего лишь дело техники.

Девушка, казалось, пришла в замешательство, но тотчас вновь нацепила на себя маску кокетства:

— О, любовь преходяща. Быть может, я и молода, но отнюдь не наивна.

— Это я уже понял, — кивнул Лео. — Не хотите ли потанцевать, мисс Дарвин.

— Это зависит…

— От чего?

— Достигли ли вы в этом совершенства, или вас можно назвать всего лишь искушенным.

— Тушe. — Лео невольно улыбнулся.

Узнав от Амелии о предстоящем визите графини Рамзи и Ванессы Дарвин, Кэтрин с любопытством ждала их появления.

Но, увидев наследниц поместья, она впала в уныние.

Стоя рядом с Беатрикс в углу гостиной, она наблюдала, как Лео танцует вальс с мисс Дарвин.

Они были прекрасной парой: блестящая внешность Лео изумительно сочеталась с яркой красотой Ванессы. Лео всегда считался великолепным танцором, хотя, возможно, когда он кружил свою даму по залу, его точным, строгим движениям атлета недоставало изящества. Широкие сине-зеленые юбки мисс Дарвин соблазнительно колыхались в танце, обвиваясь вокруг ног Лео.

Мисс Дарвин с изящной фигурой, сверкающими темными глазами и роскошными, черными как ночь волосами была настоящей красавицей. Она что-то шепнула своему кавалеру, и тот улыбнулся в ответ. Казалось, Лео очарован ею. Совершенно очарован.

Глядя на них, Кэтрин почувствовала, как желудок свело болью, словно она только что проглотила пригоршню трехдюймовых гвоздей. Стоявшая рядом Беатрикс нежно погладила ее по спине, будто желая успокоить.

Компаньонка и ее подопечная неожиданно поменялись ролями: из умудренной опытом старшей наставницы Кэтрин вдруг превратилась в беспомощную девочку, нуждающуюся в утешении.

Она попыталась принять равнодушный вид.

— Мисс Дарвин весьма привлекательна.

— Пожалуй, — уклончиво заметила Беатрикс.

— На самом деле, — угрюмо добавила Кэтрин, — она само очарование.

Лео с мисс Дарвин сделали безупречный пируэт, Беатрикс проводила их задумчивым взглядом голубых глаз.

— Я не назвала бы ее очаровательной…

— Я не вижу в ней ни одного изъяна.

— А я вижу. У нее узловатые локти.

Поправив очки, Кэтрин пригляделась внимательнее и решила, что Беатрикс, возможно, права. Локти действительно были немного узловаты.

— Верно, — подтвердила она с чувством легкого облегчения. — Да и шея вроде бы чуточку длинновата, не правда ли?

— Настоящая жирафа, — с жаром кивнула Беатрикс. Кэтрин прищурилась, стараясь разглядеть выражение лица Лео — заметил ли он чудовищно длинную шею мисс Дарвин, — однако тот, похоже, оставался в неведении.

— Кажется, ваш брат не на шутку увлечен ею, — пробормотала она.

— Уверена, это не более чем простая вежливость.

— Лорд Рамзи никогда не бывает вежлив.

— Бывает, когда ему что-нибудь нужно, — не согласилась Беатрикс.

Ее замечание повергло Кэтрин в еще большее уныние. Ответ на вопрос, чего хочет Лео от темноволосой красавицы, к несчастью, легко угадывался.

Молодой джентльмен пригласил Беатрикс на танец, и Кэтрин дала согласие.

Вздохнув, она прислонилась к стене и погрузилась в свои мысли.

Бал определенно удался. Гости наслаждались чудесной музыкой и изысканными закусками, в вечернем воздухе не ощущалось ни холода, ни духоты.

Одна лишь Кэтрин чувствовала себя несчастной.

Нет, как бы там ни было, она не собиралась рассыпаться на крошки, будто сухая булочка. Изобразив любезную улыбку, она повернулась и заговорила с парочкой пожилых женщин, стоявших рядом. Они вели оживленную беседу, сравнивая достоинства петельчатого и стебельчатого стежков в вышивании шерстью по канве. Кэтрин стояла, сжав руки в перчатках, стараясь внимательно слушать рассуждения матрон.