- Госпожа Блуа, я рекомендовал госпоже Марион консультацию целителя в тот самый день, когда она потеряла сознание в первый раз. Когда покушались на принца. Увы, магические травмы вне моей компетенции.

Какой разумный человек наш доктор Дюпон, думала Марион, придя в себя и слушая его беседу с мамой.

- Но сейчас-то что делать? – мама, обычно такая деятельная, перед немощами Марион пасовала совершенно.

- У кого обычно лечится госпожа Марион, вы знаете?

- Знаю, да, мы знакомы, но у меня нет контактов этих людей.

- Вызовите магически, что ли.

Марион попробовала пошевелиться – трудно, но возможно.

- Не нужно никого вызывать, я сама справлюсь, - прохрипела она.

- Марион, почему ты не обратилась к ним сразу же, как твоё состояние снова ухудшилось? Почему они обнадёжили тебя? Ты сказала, что здорова, и даже собиралась куда-то там на службу, и какая тебе сейчас служба? – спрашивала мама.

Очевидно, никакая, уныло думала Марион.

После того первого приступа их случилось ещё несколько. Пять, что ли. Как водится, все разные – то давление упало, то наоборот, подскочило, то головокружение, то безобразная  тошнота, не позволяющая съесть ни кусочка, ни даже выпить воды. Марион понимала, что дело нечисто, и ей прямая дорога снова к Клодетт в госпиталь принцессы Жакетты, но – почему-то тянула. Может быть, боялась? Боялась – после того, как ей подарили надежду, услышать, что всё снова плохо и ничего не помогло?

Но можно бояться хоть до потери пульса, а сдаваться в госпиталь придётся. Более того, подходил назначенный профессором Делезом срок консультации.

Однако, перед тем, как покинуть «Изумруд», следовало прояснить ещё один вопрос.

Бернара она изловила только после нескольких попыток – кажется, кто-то её избегает. Интересно, почему? Но из собственного кабинета не очень-то сбежишь, если ты не некромант, конечно, почему-то подумалось Марион.

- Добрый день, Марион, - он поднялся из-за стола ей навстречу, но нервно поглядывал на разложенные по столу бумаги.

- И тебе того же. Я уезжаю через час, уже насовсем. Зашла попрощаться.

- До свидания, Марион, - сказал он как-то слишком… быстро, что ли?

- Да, как-то так. Но напоследок я желаю знать – какую роль ты должен был сыграть в планах моей матери, и почему именно ты.

- Ты о чём? – хмурится, пытается выглядеть беспечным, но – боится, ощутимо боится.

- Бернар, я тоже немного менталист, а ещё служу в Легионе. Сам скажешь, или тебе помочь?

О нет, она не собиралась давить на него никакими особыми способами, но не могла не припугнуть. Просто… не смогла, и всё.

- Ну… когда госпожа Блуа сказала, что ты приедешь, и тебя нужно как-то заинтересовать нашей работой, я обещал ей попробовать это сделать. Мы же были хорошо знакомы, у меня был некий бонус, я так считал.

- Ты считал, что раз я до сих пор одна, то брошусь к тебе на шею, стоит только завидеть тебя, - покачала головой Марион. – А я почему-то не бросилась. А потом ещё и оказалась серьёзно больна. Так?

Он молчал, но она видела – так. Можно было говорить о том, что неправильно смеяться над былой влюблённостью девчонки – надо же, как кошка, или что там он ещё маме наговорил! Но зачем? Марион не видела в том решительно никакого смысла. Десять лет назад побила бы, руками, без всякой магии. А сейчас… да ну его, этого Бернара. Когда ты почти умер, но вдруг нет, а потом снова ничего не ясно – не до глупостей и таких вот Бернаров.

- И что обещала тебе мама за то, что ты будешь завлекать меня своей блистательной особой?

- Место Тондю, - выдохнул он, не глядя на неё. – А если бы ты вышла за меня – то долю в «Тиаре».

- Увы, не вышло, - пожала она плечами.

- Правда, не вышло? Может быть, всё же, выйдет? Тебе снова нужно будет долго лечиться, как ты будешь одна?

- Так же, как пять лет до этого. Прощай, Бернар.

Маму видеть тоже не особо хотелось, но – это не глупец-однокурсник. Марион зашла к ней в кабинет в последний момент, когда вещи уже были собраны, и водитель ждал, чтобы увезти её в Массилию.

- Мама, ты не хочешь рассказать мне, для чего ты всё это сделала? – спросила Марион. – Ладно, осёл Бернар, с него взятки гладки, он мало что видит кроме себя и своей карьеры. Но ты-то разумный человек и опытный руководитель, зачем тебе это?

- А вдруг бы вышло? Откуда я знаю, что там у тебя в голове, и не исключаю, что его светлый образ!

- Ты так плохо обо мне думаешь?

- Отчего же сразу плохо? Он не самый плохой из мужчин, живущих на свете. И ты, и твои дети были бы обеспечены, сыты и довольны.

Какие ещё дети, господи? Ах, да, Бернар не в курсе, что она не может иметь детей. Но ему и её болезни хватило, так что…

- Марион, я благодарна тебе за то, что ты сделала, - серьёзно сказала мама. – Я сама бы не справилась. Ни с террористами, ни с поиском проблемных мест. Мне, конечно, теперь предстоит многое переосмыслить и изменить, но изменения – это развитие, так ведь?

- И ты с прибылью всё равно. Ну и хорошо.

- Сообщай, пожалуйста, о том, что тебе скажут целители.

- Непременно.

- И передавай привет Люсиль.

- Обязательно.

Да, Люсиль как раз должна была вернуться с отдыха, и Марион снова к ней нагрянет. Ладно, лучше к ней, чем надолго в госпиталь, но это уже как выйдет.

В кабинет, где принимала Клодетт Реми, Марион зашла на следующий день. Ей открыли портал, забрали вместе с вещами – со словами, что первым делом осмотр, а всё остальное уже потом.

- Здравствуй, Марион, - улыбнулась Клодетт, подняв голову от каких-то бумаг, которые она заполняла. – Рассказывай, что случилось.

Она вышла из-за стола, оглядела Марион… и переменилась в лице.

- Так, это ты рассказывай, что со мной случилось, что ухудшение видно даже невооружённым глазом.

- Это… это не ухудшение, Марион. Или… не просто ухудшение, - Клодетт была растеряна. – Понимаешь, судя по всему, ты беременна.

- Что?

Слов не было, совсем не было, даже непарламентских. Никаких.

- Я, конечно, сейчас позову госпожу Арман, пусть она тоже посмотрит – вдруг я сошла с ума, и причина не в этом. Но твоя изменившаяся аура не оставляет сомнений.

- Это ж невозможно, - простонала Марион. – У меня же всё атрофировано.

- Значит, ты смогла ещё и это, - улыбнулась Клодетт.

- И пожалуйста, передай привет Кирстен, - величественно кивнула матушка на прощание.