Поведение Вирджинии только усилило тревогу Гейба. По ее виду нельзя было сказать, что она извиняется или сожалеет. Кроме того, о предполагаемом браке она говорила так, как о действительно решенном вопросе. И это совершенно противоречило тому, что он ощущал ранее.

Он был готов держать пари, что такой вульгарный разговор для нее не характерен. А что, если она действительно слышала об ультиматуме бабушки? Но когда? Точно не перед балом, иначе она бы бросила ему это в лицо. И потом, об этом мало кто знал за пределами семьи, всего несколько близких друзей.

— Я не хочу, чтобы брак со мной существенно изменил жизнь его светлости, — продолжала Вирджиния, еще больше усиливая подозрения Гейба. — Ему придется оставить комнаты в городе, не говоря уж о членстве в каких-то клубах. И, осмелюсь сказать, после нашей свадьбы гонок будет мало. Но я надеюсь, что наш союз компенсирует эти неудобства.

— Вы должны верить мне, мисс Уэверли, — настаивала бабушка. — У парня есть перспективы.

— Да? И какие? — Вирджиния с вызовом посмотрела на Гейба. — Цыплят по осени считают, вы же знаете. Я должна думать с практической точки зрения.

Гейб напряженно замер. Она узнала. Он не понимал как, но, должно быть, ей стало известно о бабушкином ультиматуме. И она испытывает острое желание наброситься на него. До сих пор она только забавлялась.

— Мисс Уэверли, — Гейб подошел к ней, — похоже, ужин немного задерживается. Не хотите ли пока посмотреть наш лабиринт? Кажется, вы очень им заинтересовались, когда были здесь в прошлый раз. Я с удовольствием вам его покажу.

— С радостью, — ответила Вирджиния таким тоном, как будто рвалась в бой. — К тому же мы можем обсудить ваши «перспективы».

Да. Она определенно все знает.

— Может, мне пойти… — начал генерал.

— В этом нет необходимости, — перебила его бабушка Гейба. — Лабиринт здесь недалеко, и в этом нет ничего плохого, если мы позволим молодым людям прогуляться перед ужином. Это помогает пищеварению. — Она посмотрела на Гейба долгим строгим взглядом. — И мой внук знает: он будет отвечать передо мной.

— Все будет в порядке, Поппи, — добавила Вирджиния, взяв Гейба под руку. — Это не займет много времени.

Это точно. Гейб собирался напомнить ей о причинах, по которым ей необходимо выйти замуж, и сказать, что он подходит ей по всем статьям. В данный момент наверняка ее гордость уязвлена, но ведь она твердит, что является практичной женщиной. И, значит, не может отрицать, что его предложение так же выгодно ей, как и ему.

Но он не позволит ей выйти из этой игры. Он выиграл это пари честно и без обмана, и она должна позволить ему ухаживать за ней. В конце концов, он должен подумать о Селии. Он обязан жениться.

Они оба молча двинулись по коридорам к входной двери. Повсюду была прислуга, и Гейбу не хотелось, чтобы кто-то услышал их разговор.

— Я так понимаю, что тебе стало известно о бабушкином ультиматуме, — тихим голосом сказал Гейб, как только они вышли в парк и направились к лабиринту.

— Ультиматум? — с невинным видом переспросила Вирджиния.

— Хватит притворяться, Вирджиния! — вскипел Гейб. — Тебе это не идет.

Они зашли в лабиринт, и Гейб быстро повел ее по узкой тропинке между живой изгородью, чтобы найти уединенное место, защищенное от любопытных ушей.

— Откуда ты знаешь, что мне идет? — фыркнула Вирджиния. — Ты едва меня знаешь. Возможно, поэтому ты и выбрал меня для своего корыстного плана.

Черт, черт, черт!

— Как ты узнала о требованиях бабушки? Тебе давно это известно?

— Пирс сказал мне об этом только что, в экипаже, — вздернула подбородок Вирджиния. — А он получил эту информацию от знакомого, который случайно услышал об этом, когда ты играл в карты в таверне.

Он совсем забыл о том разговоре, который состоялся в людном месте.

— Ты изводишь себя неверными догадками! Я выбрал тебя в жены, потому что причинил зло вашей семье! — отрезал Гейб, злясь, что предстает в таком невыгодном свете. — Поверь, есть много женщин, мечтающих выйти замуж за сына маркиза. Я мог бы найти одну из них на любом балу и не стал бы рисковать, соревнуясь в гонке с тобой.

Как только он произнес эти слова, он тут же пожалел об этом, потому что упоминание о других женщинах, похоже, еще больше разозлило Вирджинию.

— Ну, так иди и сделай это, — бросила она с раздражением, — я не хочу участвовать в твоей интриге.

Она повернулась, чтобы пойти назад, но Гейб перекрыл ей путь. Он во что бы то ни стало заставит ее выслушать его!

— Это не интрига, это — безысходная ситуация. Да, я надеялся, что ты мне поможешь в этом. Не ради меня, а ради моей сестры.

— Твоей сестры? — На разгневанном лице Вирджинии промелькнуло любопытство.

— Я не знаю, что ты там слышала о бабушкиных требованиях, но она говорит, что мы все должны жениться до конца года, иначе никто из нас не получит наследства. Если кто-то один не женится, то все другие тоже теряют свое наследство. У двух старших братьев и у сестры все сложилось удачно, я за них не беспокоюсь. У меня достаточный доход от гонок, чтобы содержать себя. Но Селия… — Гейб провел рукой по волосам. — Она заслуживает лучшего, чем остаться без денег только потому, что слишком упряма, чтобы уступить. Если я не женюсь, она использует мой отказ как повод тоже не выходить замуж. Но если я женюсь, она не захочет подводить всех остальных и лишать их наследства. Она сделает то, что должна сделать.

— Боже милостивый, — Вирджиния во все глаза смотрела на Гейба, — ты еще хуже, чем я думала. Ты хочешь заставить меня выйти замуж, чтобы побудить свою сестру сделать то же самое.

— Да нет же, черт возьми! — Гейб сделал вдох, потом выдохнул и еще раз вдохнул, чтобы успокоиться. — Я никого не хочу ни к чему принуждать. Если бы у меня был свой выбор, я бы жил так, как планировал жить — состязаясь в гонках, а на выигранные деньги пытался бы основать приличную конюшню для породистых лошадей. — Он пристально посмотрел на Вирджинию. — Но у меня нет своего выбора. И у Селии его тоже нет. Собственно говоря, у тебя его тоже нет. Ты хочешь вечно жить на своей уютной ферме вместе с дедушкой, но мы оба знаем, что это невозможно. Это ухаживание — единственный известный мне способ сделать всех нас счастливыми.

— Значит, деньги тебя не интересуют? — скептически заметила Вирджиния.

— Конечно, меня интересуют деньги; я не идиот. Я понимаю, что наследство позволит гораздо быстрее воплотить в жизнь мою мечту, чем если я буду бороться за нее сам. Но если бы Селия уже была замужем и устроена, я бы послал бабушку ко всем чертям! Видит Бог, мне очень этого хочется.

— Вместо этого, — фыркнула Вирджиния, — ты решил, что я должна отказаться от своей свободы, чтобы вы с сестрой могли наслаждаться плодами трудов твоей бабушки.

Нет, с него хватит!