Узнать, на той ли они стороне сейчас, предстояло совсем скоро. Чечня – не такое огромное место, чтобы передвигаться по ней сутками. В двадцать первом веке, чтобы на машине добраться от Грозного до места слияния Терека и Сунжи, потребовалось бы не больше часа. Но это в будущем, на авто и по хорошему асфальту. В четырнадцатом же веке Юсуп с учетом всевозможных препятствий и непредвиденных встреч двигался уже дольше полусуток. Он вдруг поймал себя на мысли, что думает об этом времени как о «настоящем», фыркнул носом: «Быстро, однако, адаптировался…»

Из-за холма, похожего на хищного зверя, припавшего к земле перед броском, вдруг раздался пронзительный звук. Не разбиравшийся в сигналах Юсуп вопросительно посмотрел на воеводу. Тот резко натянул поводья, останавливая коня, и напрягся, всматриваясь в лесистую шкурку «хищника». Сзади уже ощетинивался луками и копьями его отряд.

Однако после нескольких томительных минут раздался повторный звук, и дружина расслабилась. Из рощи на холме выехал один из разведчиков московитов и доложил воеводе, что им повстречался разъезд золотоордынцев:

– Их лагерь совсем близко…

Вопреки свидетельствам историков, Тохтамыш не слонялся взад-вперед по берегу Терека. Юсуп смог удостовериться в этом факте лично. Войско Золотой Орды спокойно стояло лагерем, сооруженным по всем правилам, – рвы, валы, заграждения из огромных деревянных щитов. Судя по тому, что земля под ним была вся вытоптана, трава прибита, а деревья и кустарники вырублены, войско находилось на этом месте не первый день. Однако царящая внутри неразбериха недвусмысленно свидетельствовала, что золотоордынцы готовятся выступать на Тамерлана и уже начали выстраиваться в боевые порядки. Московская дружина прибыла через задние ворота (Юсуп узнал их по наличию обоза) в самый последний момент, и до них никому не было дела.

Впрочем, воеводу это обстоятельство совсем не смутило. Он не стал рваться в битву. Заметив неподалеку свободное местечко, отвел туда свою дружину, дал приказ разбить шатры и накормить воинов.

– В бой всегда успеем. А надежный тыл никогда не помешает, – заметил он недоуменно посмотревшему на него Юсупу. – Да и тебя для встречи с ханом нужно приодеть. А то вылитый разбойник с большой дороги.

Юсуп согласно кивнул и поблагодарил. По местным меркам, в своем нынешнем наряде он выглядел вполне среднестатистически, но представителю могущественного ордена так одеваться не пристало.

Усадив Юсупа на какое-то бревно, воевода предложил ему примерить свои запасные доспехи. Сам Юсуп предпочел бы переодеться во что-то европейское – для поддержания легенды. Но увы… Впрочем, воевода послал помощников к местным кузнецам и оружейщикам – поискать что-нибудь литовское или польское. За неимением западноевропейского доспеха сошло бы и оно.

Пока выполнялись поручения, воевода решил объехать свой отряд и проверить его боеготовность. Оставшись в относительном (учитывая шестерых бойцов) одиночестве, Юсуп тоже не стал терять времени. Первым делом перезарядил пистолет – от прежнего боезапаса остались лишь магазин и одна пока еще полная коробка на шестнадцать патронов. Осторожно снял с себя «пояс шахида», вытащил из кармашка серебристый «палец» взрывателя, подкинул на ладони брикет взрывчатки. Хорошо бы заранее собрать бомбу, в бою будет не до того. Но где найти подходящую оболочку для нее? Опять, что ли, какую-нибудь тару задействовать? А как ее носить? На пояс кувшин не прицепишь – засмеют.

Сзади раздался тяжелый вздох. Юсуп обернулся. Верный оруженосец Кохцул, открыв рот, восторженно таращился на блестящий цилиндр. Юсуп щелкнул его по носу, тот встрепенулся, смутился:

– Что это?

– Амулет моего отца, – на ходу сочинил Юсуп. Не то чтобы он не доверял мальчишке, но рассказывать правду слишком долго, соврать проще. – Боюсь потерять во время боя, думаю, во что бы спрятать. Может, кувшин какой есть?

– Найду. – Кохцул моментально вскочил на ноги, бросился бежать.

– Стой, стой! – крикнул ему Юсуп. Ему в голову пришла другая идея. – Принеси мне лучше хорошие наручи, из металла покрепче. Сможешь?

– Хорошо! – Подросток стремглав куда-то помчался.

Не прошло и пары минут, как он вернулся с сияющим лицом, держа перед собой, как увиделось Юсупу, чью-то руку. Но нет, это оказались сверкающие начищенными серебряными накладками створки наручей, к одной из которых снизу прочно крепилась кольчужная рукавица. Соединялись створки не кожаными ремешками, а железными защелками и, помимо серебра, были украшены затейливым орнаментом из геометрических фигур.

«Вещь! – восхитился Юсуп. – И красиво, и практично… Из такой настоящую гранату можно сделать».

– Кохцул, набери мне еще наконечников для стрел, – распорядился он, собираясь использовать их вместо гаек и шариков от подшипников, коими начинялись самодельные бомбы в его время.

За время отсутствия мальчишки он успел только разогреть в руках брикет пластида, раскатал его в тонкий лист и несколько раз обернул им цилиндр взрывателя.

К несчастью, диаметр получившейся бомбы оказался меньше внутреннего диаметра наручей, пришлось доставать палочку-выручалочку – почти израсходованный рулон скотча. В ход пошло все – картонную основу мотка Юсуп натянул на пластид, скотчем зафиксировал его внутри железки, засыпал наконечники от стрел. Получилось крепко и красиво. Посмотришь со стороны – деталь амуниции. Свисающее сверху колечко взрывателя, если кто и увидит, то не поймет, что такое. Правда, тяжеловатая вещь вышла, килограмма три-четыре. Ну да своя ноша не тянет.

Глаза наблюдающего за процессом Кохцула сияли, словно две луны.

– Сильный амулет, да? – спросил он у Юсупа. – Жаль, твоего отца не спас.

– Отца потому и убили, что он его дома забыл, – Юсуп был вынужден продолжать врать. Но так всегда бывает – одна ложь тянет за собой другую.

Кохцул неожиданно всхлипнул. «Бли-ин, забыл, пацан ведь без отца рос, – подосадовал на себя Юсуп, – при нем на такие темы лучше не говорить».

– Иди поешь, – посоветовал он подростку, кивая в сторону сидящих возле костра воинов.

Фархад орудовал за троих, наворачивая из котла странное варево – нечто среднее между кашей и супом. Араб, на удивление, не сильно отставал от него.

Кохцул скривился, помотал головой.

– И мне принеси, – попросил его Юсуп.

Подросток тотчас бросился к костру.

Впрочем, поесть Юсупу не удалось. Почти одновременно вернулись воевода и посланные им за снаряжением люди. Началась примерка. Что-то из принесенного сразу раскритиковал воевода, от другого наотрез отказался Юсуп. Минут двадцать спорили и остановились на варианте, одинаково не устроившем всех. Волынец сплюнул с досадой, обозвал своего попутчика «ясским ушкуйником», но смирился с выбором.

В итоге облачение Юсупа выглядело как переходный вариант от европейского к азиатскому. На голову сел как влитой запасной шлем Волынца с защищающей нос пластиной и кольчужной сеткой, прикрывающей шею. От конусообразных с широкими полями литовских шлемов Юсуп отказался – они показались ему слишком смешными. Зато малиновый бригандин ухватил сразу – и красив, и удобен. До сих пор он не подозревал о существовании такого доспеха – когда вся броня как бы скрыта между верхним покрытием и кожаной подкладкой. Наплечники с драконами, что настойчиво – «генуэзская работа» – совал ему воевода, он тоже не взял. Негоже мусульманину разгуливать с изображениями животных на себе. Вместо них он выбрал не менее красивые, тоже посеребренные, но с абстрактным узором. Наколенники, налокотники, наручи, поножи – все блестело. Кожаные штаны он сменил на кольчужные – из мелких плоских колец.