От пластинчатого нагрудника Юсуп отказался. В нем он чувствовал себя слишком тяжелым и скованным, а ему нужна была подвижность. Отверг парень и щит с гербом Волынца – красным крестом и двумя львами на задних лапах по бокам. Чужая символика вызвала бы у всех только недоумение. А вот от самого щита он не отказался. Напротив, взял два. Один – в левую руку, второй закрепил на спине и сам себе напомнил черепаху. В правой руке он планировал держать «Стечкин» с оставшимися тремя десятками патронов. Украшенные эмалевыми рисунками сабля и кинжал болтались на позолоченном поясе (старый, доставшийся от Мусы, он отдал потрясенному щедрым подарком Кохцулу), но в руки брать их Юсуп не собирался. Ну и лошадиную сбрую с красивой попоной он с удовольствием забрал у воеводы, сразу почувствовав себя настоящим князем. Правда, кроссовки он так и не снял – и уверенней в них себя ощущал, и подчеркивал свою инаковость.

– Теперь можно и к хану на поклон ехать, – пробасил воевода, дав знак одному из своих сыновей – тому самому Борису, которого он сосватал в сопровождение.

До сих пор юноша не промолвил и слова, отчего Юсуп терялся в догадках – то ли молчун по жизни, то ли не решается говорить при отце. Одновременно с Борисом стронулись с места еще с десяток воинов – из охраны Волынца. Остальная дружина осталась под командованием другого сына воеводы – широкоплечего, уверенного в себе парня. Юсуп не знал его имени.

Заметив предостерегающий взгляд Волынца, своим людям Юсуп приказал остаться и держаться московитов, чтобы ему потом проще было их найти. «Не расслабляться, – жестко скомандовал он. – Сражение может начаться с минуты на минуту». Лишь для араба он сделал исключение – историк как-никак, для него любое впечатление на вес золота, а тут сам правитель Золотой Орды.

Чтобы попасть к хану, Юсупу с Волынцом пришлось пересечь всю стоянку – от задних ворот до центральных. Лагерь был сооружен по всем правилам военного искусства – с крутыми земляными валами, двумя глубокими рвами, заполненными водой, и высокими полевыми щитами. Юсуп никак не ожидал, что он окажется настолько большим и тщательно организованным – с ровными рядами шатров и прямыми улочками.

Только очутившись в сердце стотысячной армии, услышав звон и лязг оружия, ржание лошадей, гомон многонациональной орды, Юсуп впервые за все время своего пребывания в прошлом осознал, как же далеко от дома он сейчас находится. Ноосфера вдруг сжала свои объятья, выдавливая из пришельца, как из тюбика зубной пасты, все страхи и фобии. Вокруг сплошные чужаки, своих нет, шансов на успех никаких. От нахлынувших эмоций у Юсупа настолько закружилась голова, что он чуть не навернулся с лошади. Усидел чудом, закрыл глаза, представил дом, родных, друзей, зашептал сам себе: «Мы все – в руках Всевышнего». Да, только так – стиснуть зубы, пройти через все испытания, и тогда обязательно вернешься. Придя к этому логичному выходу, Юсуп успокоился и уже не спеша огляделся по сторонам.

Куда ни кинь взор, дымили костры, вились знамена. Судя по последним, воины компактно разместились не только по родам войск, но и по местностям, откуда прибыли.

Самому Юсупу в жизни было не разобраться в той мешанине народов и народностей, что варились в котле золотоордынской армии. Полный интернационал – от сибирских народов до европейцев – слегка смущал его слаботолерантную сущность… В отличие от него, Волынец чувствовал себя гораздо свободнее. Он знал здесь всех и вся, порой комментировал увиденное, даже не дожидаясь вопроса спутника.

Чаще других встречались штандарты черного цвета – узкие треугольные флажки с двумя-тремя языками, зато с навершиями весьма замысловатых конфигураций и несколькими короткими бунчуками чуть ниже. Не стоило даже обращаться за консультацией к Волынцу, чтобы сообразить, что это и есть подлинные золотоордынские знамена. Юсуп понял это, просто взглянув на сидящих под черными флагами воинов – раскосых, невообразимо скуластых потомков тех, кто пришел сюда с Чингисханом, а потом смешался с местными народами и «отюречился». Парня удивило лишь разнообразие родов войск, которые они представляли. Преобладали, конечно, конные, разбитые по отдельным квадратам. Впереди тяжелая кавалерия с длинными копьями, чьи лошади были закованы в броню до самых глаз. Чуть подальше конники полегче, в длиннополых халатах-«брониках». Отдельно гарцевали всадники с луками в руках, встречались и такие, у которых из оружия бросалась в глаза только сабля. Пехотинцев по сравнению с кавалеристами казалось на порядок меньше, но вооружены они были тоже по-всякому – вплоть до двузубых вил.

То тут, то там вкраплениями выделялись воины из других мест. Стеганые войлочные шапки с меховой опушкой – «из Синей Орды», прокомментировал Волынец, а Юсуп сообразил, что он имел в виду территорию нынешней Сибири.

В высоких конических заостренных шлемах со стеганой бармицей и с треугольными расписными щитами, красовались армянские копейщики.

– И как они здесь оказались? – при виде их удивился Волынец.

Юсуп не стал просить объяснений. Как помнилось ему из учебников, Тамерлан к этому времени захватил весь Южный Кавказ.

Горбоносые, густобородые всадники в стеганых доспехах с короткими рукавами поверх кафтанов, с топориками за поясом и с какими-то хитросклепанными луками показались Юсупу смутно знакомыми.

– Кажись, ваши, да? – поинтересовался воевода, и Юсуп согласно кивнул, продолжая играть роль ясского князя и понимая, что это кто-то с Северного Кавказа.

А при виде воинов в кольчужных доспехах, с прямыми мечами, каплевидными щитами и с изображением чьих-то лиц на знаменах (почти как в дружине у Волынца), Юсуп сам догадался: русские князья. Однако воевода не поспешил с ними здороваться, напротив, отвернулся, делая вид, что не замечает земляков. Юсуп не выдержал и бестактно поинтересовался причиной такой неприязни.

– Ты где жил-то, ясс, что таких очевидных вещей не знаешь? Это ж вороги наши – нижегородцы да суздальцы. Спят и видят, собаки, как бы у хана ярлык на княжение в Москве получить.

До Юсупа наконец дошло: это славянские дружины всех тех, кто уже присягнул на верность хану Золотой Орды.

Так и не остановившись, отряд проследовал мимо, чтобы наткнуться на конников в пластинчатых доспехах, смешных конических шлемах с широкими полями и с длинными прямыми мечами. Завидев близнецов своего головного убора, Юсуп сообразил: это литовцы и поляки – союзники Тохтамыша и одновременно соперники тех русских князей, кто, не прислав свои полки на битву, мог теперь лишиться ярлыка.

Неподалеку от них разбили стоянку немногочисленные пехотинцы – генуэзские стрелки из расположенных на Черном море колоний – с обязательными арбалетами в руках и странными прямоугольными щитами с вертикальным желобом посредине. Юсуп опознал их по знаменам с красным крестом на белом поле. Этот же символ повторялся и на многих щитах.

– Генуэзцам ярлыки не нужны, их прислали купцы – для защиты своих черноморских факторий от полчищ Тамерлана, – пояснил Волынец.

Самыми экзотическими Юсупу показались смуглые люди в бурнусах или намотанных на шлемы чалмах и в ярко-красных ватных халатах, восседающие на коврах под желтыми знаменами.