– Живой, – пожала та плечами.

Уже за столом, жадно жуя, Галя открылась:

– Я про себя поняла, что мне романчики как-то не по фасону, не мой стиль. Ну, гульнула, было сладко. Но не могу я с ребенком так жить, как птичка. Всем нужна, но никому конкретно. Мне с ним встречаться – только душу бередить. Лучше бы и не знать…

– Ты хочешь вернуться к Сергею?

– К Сергею мне уже не вернуться. Это не дело – туда-сюда ходить. Разбитую чашку не склеишь. Я понимаю, всем было бы лучше, если бы я замуж вышла. И мне тоже! Но я не могу, вырвавшись из одного застенка, сразу, не оглядевшись, в другую тюрьму сдаваться. Я пока на других мужчин обижена, чувствую камень за душой, тяжко. Как же можно, я не пойму, видеть перед собой слабую, растерянную женщину и не помочь, не прикрыть? Ведь мы же постоянно заботимся то о детях, то о мужьях. Почему нас кормят и пестуют только для койки? А так, по-человечески, не жалко. Я не знаю, как ты, а я себя скотиной чувствую иногда. Не больше.

Галя откупорила бутылку вина. Поля взяла бокал, спросила:

– Кто тебя сегодня обидел?

– Они не обижают, они не дают развернуться, – пригубила Галя, но и пить не хотелось. – Мне же тоже хочется выкладываться на все сто, показать класс. Но от женщины никто ничего не ждет. Мужчины зевают, уже когда думают о том, что снова придется встречаться. А если ты делаешь или говоришь что-то интересное, первое, что он думает: «У какого мужика она этому научилась? О, у нее хорошая память! У нее кто-то есть…» Я хочу, чтобы мне платили по-человечески за очень хорошую работу. Но им даже в голову не приходит, что я могу делать что-то хорошо. Ну, думает мой начальник, может, где-то она и ничего, в койке, например, но не у меня… Ну и буду ей платить три копейки…

– Галя, тебе не заплатили? – тревожно спросила Полина.

– Да нет. Вот за квартплату, и еще хочу тебе дать на всякие расходы пятерочку. Пока пятерочку. Ты приносишь ужины из детского садика, но можно что-то покупать по дороге. Бери-бери. Да мне правда все оплатили, – подсовывала она деньги. – Я могла бы зарабатывать больше, это же важно. Я даже не знаю, что бы я делала, если бы мне пришлось снимать квартиру.

– Об этом ты можешь не волноваться, у тебя есть дом. – Полине легче было испытывать неудобства, чем признаться в них близкой подруге. В конце концов, не вечно же так будет? Кто-то из них выйдет замуж, и они разъедутся. А пока ей нравилось чувствовать себя немножко мамой и очень серьезной женщиной.

– Ну, давай помою чашки.

Прощупав почву, Галя зашла с другой стороны:

– Я понимаю, что перегибаю палку… И тебе не совсем приятны могут быть мои фантазии. Но отпусти меня в Америку. Я серьезно.

– Прямо сейчас?

– Не сейчас, но через пару недель, не позже. Мне нужно торопиться, я же не могу у тебя все время жить.

– Да живи ты сколько хочешь.

– Понимаешь, мне нужен месяц, чтобы сориентироваться. Я очень хочу взять с собой Светочку. Но он ее так просто не отдаст. И пусть, имеет право. А потом я ее выкраду. И увезу. В Штаты. – Глаза Гали горели, она была одержима своей новой идеей.

Полина ужаснулась. Такая решительность ей даже и не снилась.

– А как же мы? – спросила она, уже не представлявшая своей жизни без них.

– Кто – мы? – уточнила Галя, перестав жевать.

– Я и Потапов? А как же я без Светочки?

– Но если хочешь мое мнение, Потапов для тебя простоват, – досталось и лейтенанту от Гали на орехи. – Надежен, честен, смел, агрессивен – да! Но простоват. Ты у нас девушка особенная, возвышенная, поэтическая. Ты вот думаешь о Луне, а он об уликах. Но, конечно, если станет генералом, можно будет его в театр водить, время появится духовно развиваться.

– Ты думаешь? А кто бы мне подошел, по-твоему? – заинтересованно спросила Полина.

– О… Надо подумать. Ну, Джорж Клуни явно не твой. А вот Джонни Депп уже ближе, он такой, с сумасшедшинкой, космический человек, – стала весело фантазировать Галя. – Мне бы – Джим Керри, мы с ним по темпераменту похожи. Тебе вот Алексей Баталов подошел бы, будь он помоложе. Ну, Ди Каприо в «Титанике». Хотя нет, не то… Ты же такая необыкновенная, Полечка. Смотри, как мы тут хорошо устроились… Светка сразу тебя полюбила. Как свою… – и посмотрела с любовью и умилением.

– Да у меня же до тебя ничего не было, никаких видов на жизнь… Но спасибо, мне приятно. Да лети ты в свою Америку.

Они обнялись. Это было объятие взаимной благодарности. И так стало спокойно оттого, что обе такие умницы, рассудительные, хорошие, с принципами и серьезными планами. С этого вечера Галя стала собирать чемоданы. У нее оставалось недели полторы до вылета, а она еще не знала, куда именно полетит. Но точно знала, что лететь нужно. Сейчас или никогда!

* * *

Галя не вылезала из Сети, атакуя сайты знакомств.

Ей приходили панибратские вульгарные сообщения, вроде: «Эй, девочка! Ты хочешь большой и чистой любви?» Она трижды меняла фото в своем профайле. Что-то подсказывало, что ключ к успеху заключается в фотографии. Бог знает почему, одни девушки, вернее их изображения, пользовались популярностью, а другие имели вид одинокий и заброшенный, как портреты на могилах. Сначала Галя поменяла свое фото на паспорт, с лицом строгим и неприступным, на фото, где она с широкой улыбкой в красном открытом сарафане, снимок сделал Рабинович в Эйлате. Теперь попросила Полю снять ее в профиль с распущенными волосами, романтично, мечтательно глядящую вдаль.

За пару недель был составлен условный список кандидатов и сделан неутешительному вывод. На израильскую фотографию реагировали чаще всего, но кто? Казалось, инвалиды всех мастей со всего мира кинулись в ее объятия, чтобы получить хотя бы один поцелуй. Очень толстые, очень старые, очень глупые, очень бедные, очень наглые… Женихи, пережившие естественный отбор, но не прошедшие культурный ценз. Цветные и альбиносы, в основном провинциалы, готовые сменить место жительства, то есть приехать к Гале. На брачной ярмарке было неприятно. Кому понравится выступать в качестве товара? Основными темами для обсуждения были секс и погода. Комбинация хорошей погоды и обширных сексуальных возможностей была наиболее удачной на этой распродаже.

В своих поисках Галя, наконец, обратила внимание на русскоязычные сайты. Многие русские, уехавшие в Штаты, сидели на сайтах городов, в которых жили. А на каждом таком сайте – Русский Бостон, Русский Сиэтл, Русский Лос-Анджелес – работала служба знакомств. Общение со своими пошло легче и было более содержательным. Теперь уже Галя не отказывалась от написания длинных писем, задавала вопросы, отвечала сама, настаивала на встречах, прямо говоря о том, что деньги на билеты ей не нужны. Она не по этой части, да и вообще не представляла, как можно брать деньги с мужчин. Сергей ее этому так и не научил. Но большой трагедии Галя в этом не видела. Здоровая, умная женщина, неужели не заработает себе и дочке?