Колльберг провел беспокойную ночь, а после завтрака – двойная порция яиц и ветчины – настроение немного поднялось. На душе у Колльберга было уже веселее, когда он поднялся на второй этаж полицейского управления, чтобы услышать от Монссона утренние новости. По пути он заметил на рекламных листках всех газет набранные огромными буквами слова: «УБИЙСТВО ПОЛИЦЕЙСКОГО».

– Привет, – сказал Монссон. – Нам теперь известно, кто стрелял в Гектора и Элофссона.

– Кто?

– Покойника звали Кристер Паульсон. В центральной картотеке отпечатков пальцев нашли наконец нужные сведения. В задержке, как всегда, виновата электронная машина.

Электронная машина. Колльберг вздохнул.

– Кроме того, мы нашли «шевроле». Он стоял за старым сараем на участке одного крестьянина в районе Веллинге. Хозяин участка говорит, что машина появилась там еще в воскресенье, но он думал, что просто кто-то захотел избавиться от старого рыдвана. Он читал в газете объявление о розыске, но ведь там, черт возьми, все неверно указано – номер, цвет, марка машины. Бенни отправился туда, скоро доставит ее.

Колльберг хмыкнул в ответ и спросил:

– А что нам известно про этого Кристера Паульсона?

– Довольно много. Только что вышел из заключения. Всего двадцать четыре года, а на счету уже не одна судимость. Уроженец центра страны, но некоторое время жил в наших краях.

– И умер…

– Да. Гектор застрелил его. То, что называется самообороной. Пожалуй, и все. Есть заключение психиатра, он считался неврастеником…

Монссон заглянул в какую-то бумагу.

– Вот. Антиобщественные наклонности. Бунтарь. Без специального образования, нигде не работал. Но актов насилия не совершал, хотя у него и раньше находили оружие. Еще он был наркоманом.

Колльберг снова вздохнул. В «зажиточном государстве» развелось столько людей именно такого рода, что всех и не сочтешь. Но что еще хуже: никто не знал, как с ними быть.

Полицейские решали проблему очень просто – били дубинками по голове, а потом еще добавляли кулаками в участке.

– Интересно, стал бы он стрелять, если бы Гектор не размахивал своим пистолетом? – произнес Колльберг.

– Что ты сказал?

– Ничего. Просто размышляю вслух.

Помолчав, Монссон снова заговорил:

– Я ведь слышал. Я и сам об этом думал. Думал, да бросил. Ведь ответа все равно не получишь.

– Тебе приходилось в кого-нибудь стрелять?

– Приходилось. Один раз. Корова улизнула с бойни и убежала в город. Тогда еще трамваи ходили, и эта животинка напала на грузовой трамвай на мосту. Этакий бой быков… Нет, теперь я никогда пистолет с собой не беру. Тут лежит, – он пнул ногой ящик письменного стола. – К тому же у меня зрение паршивое.

– А про Каспера нам по-прежнему ничего не известно, – заметил Колльберг.

– Ничего. Но у нас есть две хорошие зацепки. Во-первых, потолкуем с приятелями этого Кристера Паульсона. Если только это даст что-нибудь. Нынче молодые какие-то странные пошли.

– Зависит от того, кто с ними говорит, – возразил Колльберг.

– Во-вторых, в машине должны быть отпечатки его пальцев. А может, и еще что-нибудь.

Монссон барабанил пальцами по столу.

– Этот Кристер Паульсон явился сюда из Стокгольма, – продолжал он. – Типично. В столице жизнь до того невыносимая, что даже лиходеи бегут. Бегут и безобразничают тут, у нас.

Монссон, пожалуй, кое в чем был прав, но Колльберг ограничился тем, что пожал плечами.

Зазвонил телефон.

Монссон сделал красноречивый жест рукой:

– Прошу. Твоя очередь.

Колльберг с унылой гримасой взял трубку.

Но на сей раз звонил не Мальм, а Бенни Скакке.

– Привет, – поздоровался он. – Я еще в Веллинге, жду аварийную машину. Похоже, бензобаки пусты, но машина та самая, никакого сомнения. В ней лежит краденое.

– Ты там поосторожнее, не насажай своих отпечатков, – предупредил Колльберг.

– Не бойся, не насажаю. Тут еще одно дело, я хотел сообщить…

– Валяй, парень, выкладывай, – подбодрил его Колльберг. – Что там у тебя?

– Понимаешь, хотя Веллинге и входит в наш участок, на самом деле это что-то вроде старой деревни, где люди знают все друг о друге.

– И что же ты узнал?

– В воскресенье у здешнего жителя угнали машину. А заявил он об этом только вчера. Собственно, даже не он, а его жена.

– Отлично, Бенни. Говори номер и прочие данные, объявим розыск.

Колльберг записал данные и отдал на телекс.

– Что ж, тут очевидная связь, – сказал Монссон.

– Гм-м, – отозвался Колльберг. – Да, связь намечается.

– Итак, – говорил Монссон, – Кристер Паульсон и этот Каспер вместе совершают кражу. Их замечают. В это время поблизости оказывается патрульная машина, в которой сидят Элофссон, Борглюнд и Гектор. Они останавливают машину с ворами. Кристер Паульсон ранит Гектора и Элофссона, но Гектору удается выхватить пистолет…

– Гектор держал пистолет наготове, – вмешался Колльберг.

– Ладно, будь по-твоему. Так или иначе, он убивает Кристера Паульсона. Одержимый страхом Каспер прыгает в машину и уезжает. Ему удается незамеченным проскочить единственное опасное для него место – мост у Хёлльвикснеса. Дальше в его распоряжении множество дорог местного значения, за которыми мы не в состоянии надежно проследить, не говоря уже о том, чтобы перекрыть их.

Колльберг не мог похвастаться хорошим знанием Сконе, но он знал, что Юнгхюсен расположен на мысу, который пересекается каналом Фальстербу, и что в поселок ведет одна-единственная дорога.

– Он успевает выскользнуть до прибытия первой полицейской машины?

– Шутя. Там всего несколько минут езды, Юнгхюсен находится у самого канала. Сам понимаешь, в то утро там царило некоторое замешательство. Наших в том районе было предостаточно, но большинство развлекалось гонками на новой магистрали между Мальмё и Веллинге. Кстати, две полицейские машины столкнулись. А наш друг Каспер добрался до Веллинге, там у него кончился бензин, он свернул с дороги, украл другую машину и дал ходу.

– Куда?

– К черту на рога. У нас искать его бесполезно. Но теперь есть данные о второй машине. Надо выследить.

– Надо… – рассеянно подтвердил Колльберг, думая о своем.

– Если только владелец сообщил верный номер, верную марку и верный цвет.

– Я тебя вот о чем хочу спросить, – сказал Колльберг. – Пусть даже мой вопрос будет тебе против шерсти. Не для того, чтобы опровергнуть официальную версию, просто мне лично важно знать, что именно произошло.