отделения, а верхние дойдут до системы фиксации. Повреждение и того и другого сделает «Аврору»… неремонтоспособной, а значит, мы утратим возможность оперативно спускаться на поверхность. Без неё, играющей роль хотя бы противовеса, мы не сможем использовать второй дирижабль. Его придётся бросить. А найти два новых…

Тут и ежу было понятно, что дело швах. Оставшись без «малышей», мы попросту будем терять по неделе на каждый спуск и по столько же на подъём. Недопустимо.

Проблема в том, что «раковые» кристаллы частично копировали свойства клеток, из которых и выросли, а так как копирование шло от организма чрезвычайно прочного «танка» с переразвитым исцеляющим фактором, то возникала крайне неприятная ситуация. Нужно было ломать либо кристаллы, либо источник их роста. И то и другое было чрезвычайно прочным, а вот места в бывшем травмпункте было мало. Наколдовывать и оперировать магической циркулярной пилой было невозможно.

— Разве мы не можем вернуться в Кригстан за меньшими дирижаблями? — спросил я Умника, продолжающего разглядывать жуткую картину распятого волосатого гнома.

— Можем. Но это всё равно займет не меньше месяца. Кстати, с «Славы» передали, что началась «фаза-2», — вяло откликнулся бывший русский.

Ну твою мать! Ловчие отряды. Очень-очень плохо. Нам нужно ускоряться!

— Будь добр, отойди подальше, — попросил я Должника, — И… не смотри на меня.

— Ты что-то придумал? — хмыкнул тот, выполняя мою просьбу.

— Да.

Глаза неудачника, решившего захватить наш дирижабль, были затуманены прорвой боли, но он был в сознании. Неудивительно. Не ловкий, не быстрый, не умный, но закрывший Долг? Он должен был испытать океаны боли за свою многотрудную жизнь. Вот жил бы себе и дальше, расчесывал многочисленные волосы, ухаживал бы за бородой. Стоило просто сказать нам «нет». Ведь этим трудноуязвимым кидам, по сути-то, ничем этот конец света и не угрожает. Уж тем более регенератору.

Я снял маску. Глаза заросшего Должника тут же впились в моё лицо, а его физиономия, скорченная от небывалых ощущений, начала расслабляться.

— Иди ко мне, — просто сказал я.

Зрелище было, мягко говоря, одной из самых ужасных вещей, которые я когда-либо наблюдал. Помесь гнома и гориллы урчала, рычала и кряхтела, остервенело вырывая себя из кристаллической западни, росшей прямо из его туловища. Истекая кровью, хрустя костями, разрывая себя на тут же пытающиеся соединиться куски, гном-кид, не отрывая от меня взгляда, выполнял приказ, попутно иссыхая чуть ли не до состояния скелета. Дирижабль скрипел и стонал, кристаллы, пробившие потолок, стены и пол каюты, дергались в такт рывкам Должника, но их совокупная сила фиксации была всё-таки выше, чем его возможности.

— Kvarro fagnis alter kierro atum…, — бормотал я, накачивая магию в небольшую гудящую сферу энергии, зависшую над моей ладонью. Когда иссушенный, теряющий поседевшие волосы, разломанный и разорванный, уже без отпавших в процессе освобождения ног почти-скелет дополз до меня, я аккуратно схватил его свободной рукой, а затем поволок умирающего к люку, ведущему наружу. Там я, удерживая замершего в моей руке регенератора, не отводящего взгляда от моего лица, аккуратно сжег ему половину черепа бурлящим у меня в руке заклинанием. А затем тут же выбросил останки вниз.

— Laign ! — короткое слово завершило заклинание, превращая его в безобидную волну, разошедшуюся по дирижаблю. Ну, не совсем безобидную, пыли теперь у нас точно не осталось, да и мелким насекомым не поздоровилось…

— Удивил, — размеренно произнес Петр, стоящий позади, — Неплохо учат в Хайкорте, я посмотрю…

— Учиться, учиться и еще раз учиться, — сварливо ответил я, защелкивая маску на лице и отряхивая руки, — Никогда не знаешь, что может пригодиться в этой жизни.

— То есть, ты его спер где-то? — вполне рационально догадался кид.

— В конфискате нашёл. Там много разной дряни хранилось.

— Поделишься? У меня есть кое-что на обмен.

Продолжить столь захватывающий диалог не вышло, потому как прихромавшая на наши спокойные речи полугоблинша, которой сильно не понравилась кристаллически-венозная «звезда» в медотсеке и запах заживо потрошенного Должника, начала бурно блевать куда ни попадя, чем окончательно похерила конструктив возможной дискуссии. Зато дирижабль был спасен. Относительно. Следовало сначала привести в порядок его пилота, конечно, а это, неожиданно, оказалось труднее… чем обычно. Стелла Заграхорн, которую и так хамски уронил паникующий Должник, испытала серьезнейший рецидив своей расовой особенности, впав в чернейшую меланхолию. К счастью, нам было кем её заменить.

Правда потом, когда мы уже поднялись и состыковались со «Славой», Петр попросил меня взять нашу апатичную зеленокожую «тряпочку» на руки, а затем, вооружившись ящиком выпивки, повёл меня к каюте, к которой никто не подходил. Злая страшная бабка-Должница, сидящая там, выскочила к подходящим нам навстречу, но, увидев ящик в руках Умника, опустила ружье слоновьего калибра, сардонически при этом хмыкнув, а затем посторонилась, пропуская просителей и носителей. Повинуясь жестам Агарина, я молча сгрузил чхавшую на всё полугоблиншу рядом с выпивкой, а затем мы также, не говоря ни «здрасти», ни «насрать», удалились восвояси.

Это было загадочно, но на вопросы у меня времени не было. Будучи одним из самых сильных на борту, я был подписан местными мастерами на помощь при починке «Авроры», пока «Слава Кригстана» торопилась к новой точке назначения. Несмотря на полнейший крах вылазки, нам еще нужно было проверить целых три кида, находившихся относительно неподалеку.

Первого из оставшихся в списке, сидевшего на месте мэра одного крайне важного пограничного города, убили около полугода назад, заманив в городской арсенал и взорвав его вместе со зданием. Потеряв порядка трёх дней на добычу этой информации, мы несолоно хлебавши отправились дальше. Радио уже включали только в присутствие нас, капитана и гномок-«представительниц», выгоняя весь персонал капитанского мостика на долгий перекур. Иначе было никак — крики о помощи, мольбы, истеричные рассказы о пожирающих разумных тварях заполняли эфир по всем частотам.

На поверхности творился если не ад, то истерия точно. Капитан по ночам, солидно набравшись алкоголя, регулярно матом орал в трубку, чтобы разумные держались вместе, объясняя, что сама природа охотничьих отрядов Бога-из-Машины предполагает захват малых групп. Но куда там… беженцы по всем континентам шли семьями и небольшими коллективами, представляя из себя легкую и вкусную добычу и дозаправку для чудовищ.

Сделать ничего было нельзя. Процессы второй фазы происходили неумолимо, как я и предсказывал. Нельзя было сказать, что подобное принесло мне популярность среди кригстанцев, но по крайней мере, они утратили решимость сопротивляться моим приказам. Последнее было хорошей новостью.

— Что… скажешь? — пропыхтел я, удерживая