Странник понимал — начнётся война, снова закрутятся жернова, перемалывая всё больше и больше людей. Он чувствовал её приближение. В нём менялось восприятие реальности. Странник становился внимательным, готовым мгновенно прореагировать на любое угрожающее движение.

— Скажи мне, как проявляется у тебя чувство боя? — обратился он к товарищу, проводя рукой по шее.

Солдат недоуменно посмотрел на него:

— Если ты собираешься драться, значит, наши дела совсем дрянь. В Городе на кулаки нечего рассчитывать. Ладно, найдём пару винтовок. Стрелять умеешь?

— Бой — это не всегда драка на кулаках. Расскажи! — потребовал Странник.

— Есть разница в ощущениях перед рукопашным боем и перестрелкой, — начал Солдат, немного отвлекаясь от своих тягостных дум.

— Расскажи о рукопашном бое. Глаза Солдата заблестели.

— Когда выходишь на бой, должен чувствовать уверенность, абсолютную уверенность. Самое главное — избавиться от страха. Добиться этого ощущения мне помогает осознание справедливости своих действий. Я должен прочитать своего противника как открытую книгу, предвидеть движения, комбинации, манёвры — полностью контролировать его. Ещё до того, как противник нанесёт удар, мне известна его траектория, и поэтому я без труда уклоняюсь от него, блокирую или провожу контратаку. Я должен увидеть слабые места, а если их нет, вынудить противника открыть их. Тренировка бойца должна быть максимально приближена к боевым условиям. Опасная и болезненная тренировка вселяет уверенность, избавляет от страха в настоящем бою.

— Хорошо. Не об этом спрашиваю. Я спрашивал — как ты предчувствуешь бой?

— Понятно, — Солдату льстил интерес Странника к его искусству. — Вначале чувствую небольшую тревогу. Она не мешает, а мобилизует рефлексы. Потом настраиваюсь на бой. Пытаюсь успокоиться, сосредоточиться, представить свою победу. Но бывает, чувствуешь не тревогу, а панику, тогда понимаешь — следует уклониться от драки. Когда же не было возможности уйти, я лишался уверенности. И в этот момент мои действия были нервными и не всегда успешными. Почему ты заговорил об этом?

— Я начал ощущать нечто подобное, но не знаю, с чем это связано. Моя война не против сынов человеческих… — он неожиданно почувствовал проявление силы, замолчал и отвернулся к окну.

— Не понял тебя, но как-то не по себе, — Солдат с опаской, исподлобья посмотрел на Странника.

— Я сам не понял, извини, — ответил тот, не поворачиваясь.

Начальник службы безопасности вызвал Чиновника. После ничего не значащих вопросов поинтересовался как бы между делом:

— Как поживает Провидец?

— Неплохо. Правда, он закрытый человек и о себе не рассказывает, — Чиновник жил по принципу: что проверяется — не оспаривается.

— Расспрашивал о наших делах? — начальник особенно не церемонился.

— Провидец не любопытен, — вежливо парировал подчинённый.

— Какой у него интерес в этом деле? — начальник смотрел на него в упор.

Чиновник выдержал тяжёлый взгляд и спокойно ответил:

— Его интересует Странник. И только он.

— Почему?

— Понятия не имею, но уверен, у него есть на это причины.

— Хорошо. Пусть он поможет найти Странника, мы опять его потеряли. Он оставил в поезде мобильный аппарат. Слишком дорого проводить масштабные действия по задержанию бывшего археолога, а ныне бродяги. У нас без него дел выше крыши, и куда более важных.

— Я ознакомился с его досье. Он не простой археолог и не просто бродяга, — возразил Чиновник. — У него ряд научных работ по полевой археологии, значительные исследования в области изучения святых книг. Специалист по древним манускриптам и мёртвым языкам. Известная личность в определённых кругах. Он почитатель так называемого Правителя. Восемь лет назад Странника выдавили из научной среды — после того как он опубликовал результаты своих исследований о пророчествах святых книг и недавно найденные древние манускрипты. Странник пытался доказать, будто древние пророки всех времён и народов, жившие задолго до Правителя, предсказывали его приход. После таких открытий Странник подвергся травле. Посыпались обвинения в связях с мятежниками, но информация не подтвердилась. Удалось проследить ниточку, ведущую к Отшельнику: лет тридцать назад он был не менее известен, чем Провидец. Странник его часто навещал, а Отшельник кого попало не станет привечать. Он тоже почитатель Правителя, но в отличие от мятежников никогда не выступал за вооружённую борьбу. Мы его давно потеряли из вида, и напрасно — за такими людьми нужен глаз да глаз.

Странника все-таки удалось привлечь к уголовной ответственности. На основании доноса в его доме произвели обыск. Обнаружили предметы, найденные в результате археологических раскопок и представляющие якобы большую историческую ценность, о которых не было заявлено в Институт Древностей. Он утверждал, что хотел донести до широкой общественности важность открытий, поэтому пошёл на нарушение закона. Обвинил Институт Древностей в сокрытии ценной информации в угоду устоявшемуся мнению. Он получил срок, два года. Прокурор, ныне покойный, да, тот самый, посчитал, что археолог представляет угрозу для окружающих из-за своих экстремистских взглядов, поэтому рекомендовал суду поместить его в одиночную камеру. Жена не стала ждать. Как только его посадили — развелась, запретила по суду детям видеться с отцом. У него, кстати, трое детей. После выхода из тюрьмы (отпустили через год, так как найденные рукописи признали фальшивыми) он работал на подённых работах, и до этого времени не был замечен ни в чём подозрительном.

— Почему прокурор считал Странника опасным для общества? — начальник понял — дело принимает совершенно иной оборот.

— Неясно, — Чиновник пожал плечами. — Вероятно, что-то произошло на суде. Нужно найти тех, кто присутствовал на этом процессе, ведь благодаря Провидцу его уже не спросишь. Думаю, Странника засудили совершенно напрасно. У него масса заслуг в своей области. Он находил кувшины с золотыми и серебряными монетами, всё сдавал государству, жил скромно. Возможно, у него не было денег на адвоката, по крайней мере защитника на суде не было. В армии он служил медбратом, участвовал в военных действиях, вытаскивал из-под огня раненых солдат. Награждён за героизм. Правда, парень отказался от всех заслуженных наград.

— Интересно, — начальник задумался. Внезапно он побледнел, ощутил сухость во рту, онемение пальцев левой руки, сильную боль за грудиной, но собрал волю в кулак и пробормотал: — выясни, что произошло на суде, поговори с Провидцем, пусть поможет найти их.

Чиновник вышел из здания, прошёлся по скверу, достал мобильный телефон.

— Слушаю, — раздался раздражённый, каркающий голос.

— Нам нужна ваша помощь по интересующему также и вас вопросу…

— Я понял. Не надо много говорить, — перебил его Провидец. — Вы не знаете, где Странник, и хотите, чтобы я указал его местонахождение?