Разговор о детях поднимается регулярно, причем, в добавок, на меня давят отец с Ксенией, но позиций не сдаю. Почему? Слишком хорошо понимаю, какая это ответственность и пока не готова отказаться от свободы, сдавать детей на попечение нянь тоже не хочу, хотя, моего решения никто не поддерживает. 

Наступает декабрь. В первый зимний понедельник природа радует мягкой погодой, еще не уступившей бразды правления снегопадам и холодному ветру. Отрываю взгляд от документов, любуясь солнцем, стеснительно заглядывающем в окно кабинета. Звонит рабочий телефон, мельком смотрю на цифры, определяющие внутренний номер секретарши отца. Поднимаю трубку, нехотя возвращаясь к бумагам. 

-Служба персонала. – отвечаю на звонок.

-Анна Сергеевна, скорее! – раздается чуть не плачущий голос девушки. – Сергей Алексеевич! Он упал! Я вызвала скорую, но он не приходит в себя!

Вскакиваю с места, бледная как мел, бросаю телефон и выбегаю из кабинета под удивленные взгляды девочек. Мчусь по коридорам, цокая каблуками и расталкивая всех, кто попадается на пути. Бегу по переходу между корпусами, пролетаю вниз по ступеням на первый этаж, врываясь в приемную директора и забегаю в кабинет, где уже галдят собравшиеся руководители. Наша медсестра склонилась над лежащим на полу отцом, расстегивает ему рубашку, слушая сердце стетоскопом. Кидаюсь на колени, хватаю его теплую руку, роняя огромные слезы.

-Где скорая? – кричу на собравшихся.

-Едет, Анна Сергеевна. Я не знаю, что случилось, услышала шум, вошла, а тут… - показывает рукой на моего папу секретарша, сама трясясь как кленовый лист.

-Папа, папочка, вставай. – целую его руку, прижимая к себе, глажу по лицу.

-Давайте вынесем его на улицу, чтобы быстрее погрузить в скорую. – командует медсестра.

Трое мужчин аккуратно подхватывают его и выносят из кабинета. Закрываю рот руками, семеня следом. На проходной его сажают на стул, придерживая за плечи и не давая откинуть голову. Сижу на коленях перед ним, растирая его ладони, говорю с ним, пока внутрь не заходят врачи скорой помощи. Осмотрев и послушав его, они приносят носилки, на которых его выносят в припаркованную газель. Запрыгиваю с ним в машину, сообщив, что я дочь. Отвечаю на вопросы о его здоровье, аллергиях на лекарственные средства, попутно звоню Ксении, чтобы она скорее ехала в больницу. 

В машине отец на короткое время приходит в сознание дважды, открывает глаза, но через пару секунд опять закрывает их, хватаясь за сердце. Пока его увозят врачи, приезжает Ксения с документами, отдает их врачам на приемной, расспрашивает меня, что случилось, плачет. Прошу её собраться и узнать, есть ли знакомые врачи в этой больнице. В итоге доходим через знакомого из минздрава до главврача. Через полчаса нам сообщают, что Сергей Алексеевич перенес инфаркт, состояние стабилизировалось, но еще сутки его подержат в реанимации, куда нас пускают буквально на пару минут, посмотреть на спящего папу.

Звоню Игорю, рассказываю о произошедшем, ударяясь в тихий плач от его заботливого, успокаивающего тона. Прошу прислать водителя, чтобы доехать до работы, забрать свои вещи, он обещает приехать попозже в больницу, побыть с отказывающейся ехать домой Ксенией и удалить вопросы с врачом.

Водитель, молчащий всю дорогу, пока я тихо вытираю слёзы сзади, когда я выхожу, желает здоровья моему отцу и уверяет, что всё будет хорошо. Благодарю его, тронутая искренним отношением. Еле волочу ноги до кабинета, где уже собралось руководство, бросаясь на меня с расспросами. Запихиваю в сумку вещи, спокойно отвечая, что всё под контролем. Спрашивают, когда можно будет навестить папу, обещаю им сообщить, извиняюсь и ухожу. 

Приезжаю домой, где стоит гробовая тишина. Чувствую леденящий холод стен, страх, сжимающий тисками сердце. Шаркая тапочками, добираюсь до кухни, открываю шкаф с алкоголем, откупориваю бутылку красного вина, пью прямо из горла, делая большие глотки, обжигающие горло и пищевод. Оставляю бутылку на столе, поднимаюсь наверх и пытаюсь отвлечься работой. Игорь приходит, когда уже стемнело. Слышу, как он входит в дом, спускаюсь вниз, нерешительно застыв на последней ступеньке, смотрю на его спину, пока он вешает пальто, припорошенное на плечах снегом, в шкаф. Оборачивается, едва улыбнувшись мне.

-Там снег? – задаю глупый вопрос, не зная, что сказать.

-Да, милая. – идет ко мне, нежно обнимает.

Утыкаюсь в его плечо, заливаясь слезами, пока он нежно гладит меня по волосам.

-Всё хорошо, Анют. Я отвез Ксению домой, а Сергей Алексеевич уже пришел в себя. – берет мое лицо в руки и целует соленые щеки. – не переживай, я всё уладил, у него лучшая палата, лучшие врачи, через пару дней бегать будет. Он крепкий орешек, сама знаешь. – опять прижимает к себе, ждёт, пока успокоюсь.

Выплакавшись, отлипаю от мужа, кулаком вытирая хлюпающий нос.

-Я так испугалась, Игорь. А вдруг ему стало бы плохо в машине. Или никого не было бы рядом. – ком опять подступает к горлу, но справлюсь с новым наплывом эмоций.

-Но этого не случилось. Ничего, отдохнет немного, это только на пользу. И мне тоже надо бы отдохнуть. – снимает очки и устало трет красные глаза.

-Спасибо тебе. Ты хочешь есть? – начинаю суетиться, хочу пройти на кухню, положить ему ужин, но он берет меня за руку, останавливая.

-Не надо, я поел в ресторане пару часов назад. Пойдем спать. – тянет меня за собой наверх.

В спальне помогаю ему снять галстук, расстегнуть запонки на рубашке, аккуратно складывая всё на места. Мой муж не терпит беспорядка, это я давно поняла. В кровати нежно обнимает меня сзади, почти сразу уснув. А я лежу в его объятьях, не в силах уснуть. Мысли тянутся одна за другой, заставляя ёжиться от холода. Не решаюсь пошевелиться, чтобы не разбудить мужчину, пока он сам не переворачивается во сне, высвободив меня из медвежьих объятий. Переворачиваюсь на бок, глядя на очертания его лица в лунном свете. Он обо всем позаботился и был рядом в самый страшный для меня момент. У меня есть он. 

Улыбаюсь, думая о том, как мне повезло с этим мужчиной. Новый приступ размазывает меня по стенке, выбивает воздух из легких, как будто меня ударили в живот. Ужас наваливается резко, неожиданно, скрючивает и искажает окружающий мир. Безмолвно кричу прямо перед лицом своего мужа, который мог бы помочь, если бы только знал, как меня выворачивает черной дырой наружу. Пытаюсь дотянуться до него рукой, сказать хоть что-то, но рот словно набили ватой, а конечности превратились в камень. Черные тени нависают со всех сторон, тянут ко мне щупальца, смеются и жаждут уничтожить. Впадаю в черную пучину ужаса, перегруженный мозг просто отключается, спасая от адских картин.

Жизнь мирно течет до очередного пятничного приезда Валентины с детьми. Игоря дома нет, поэтому честь встретить их, выпадает мне. Бывшая жена Игоря как всегда при параде, а я в строгом костюме после работы, мчалась домой на всех парах, после его звонка. Пока дети здороваются со мной, прощаются с мамой и бегут к дому, я убираю на веранде, видимо, муж заходил на обед домой и оставил тарелки и чашки, которые горничные еще не успели убрать, либо не видели. Думала, что Валентина уже уехала, но она подходит ко мне сзади.