Сегодня тело болит ещё сильней. От боли в правом ребре тяжело дышать, легкие давят на него. Раны опухли, отекли. Запах омлета и свежих овощей дурманит, желудок сводит от голода, рот наполняется слюной, но после первых кусков меня сразу же рвет. Примерно час лежу на полу, открываю окно, промываю рот, потом делаю еще одну попытку поесть, не торопясь, долго жую. Теперь еда доходит до кишечника, становится тепло изнутри, дрожь хоть немного утихает.

Чуть взбодрившийся разум начинает работать над идеей бежать. Раз Игорь сказал взять больничный, значит, отпускать меня не собирается в ближайшую неделю, а что дальше – вообще неизвестно. Тысячу раз обхожу комнату, ванну, ищу хоть что-то, но пока бесполезно, а время тает, как и мои силы. Единственное, что есть в комнате -, абсолютно пустая дурацкая тумбочка, пластиковый поднос, две маленькие тарелки, даже приборов дальновидно муженёк не положил. Мечусь как тигр в клетке, со злости пинаю тумбочку, только отбив себе палец на ноге. Если я так буду тратить силы и дальше, то к вечеру и пальцем пошевелить не смогу. От мысли, что он снова будет меня насиловать, заливаюсь слезами, сидя на полу.

Вечер наступает для меня, как для приговоренного к смерти. Пан или пропал. Одна попытка. Собрать надо все силы. Разобранная, разбитая тумбочка валяется кусками по комнате. Держу увесистый кусок дерева в руках, прижавшись спиной к стене возле двери. Слышу шаги, зажмуриваю глаза. Сердце бьется где-то в животе, мне кажется, что я слишком громко дышу. Игорь открывает дверь, видит накрытую простыней кучу, считая, что это я, шагает внутрь. В этот момент бью его по затылку, вкладывая в этот удар все имеющиеся силы, неизвестно откуда взявшиеся. С воплем ударяю ему по затылку, он летит вперед, падает. Не оборачиваюсь, не жду, выскакиваю за дверь, дергаю ручку, трясущимися руками пытаюсь повернуть ключ, но они слишком сильно трясутся, кричу от досады, наконец, замок издает щелчок, ещё один. Несусь к лестнице, ухватившись за бок, заплетающиеся ноги подкашиваются на последних ступеньках, кубарем падаю вниз, но быстро поднимаюсь, хватаю сумку, накладываю шубу и выбегаю босиком на заснеженную дорожку. Хлопьями валит снег, достаю из кармана шубы ключ от машины. Моя ласточка стоит передо мной, зажигает фары, рычит мотор. Запрыгиваю внутрь, дергаю передачу, нажимаю на ключе кнопку открытия ворот и срываюсь с места, забуксовав секунду на месте. 

У меня нет времени и желания оборачиваться, страх толкает только вперед. Рыдаю за рулем от пережитого, от радости, что смогла сбежать, от мысли, что он может меня догнать. Дороги пустые, поэтому давлю на газ, забив на камеры и штрафы, кое-где даже пролетаю на красный. Мне надо быстрей где-то спрятаться. Но куда бежать? Лера живет с парнем, я не знаю его адрес, а телефон остался у Игоря. У отца Игорь наверняка будет искать, да и в таком виде я его доведу до нового инфаркта. Ирка с семьей заграницей. Есть только одно ближайшее место и один человек, которому я могу верить. 

Белый Porsche стоит припорошенный снегом. Сижу в салоне, думая, как быть. Я не могу войти в бар в таком состоянии. Открываю багажник, достаю огнетушитель, пару раз бью по колесу, пока не раздается свист сигнализации. Прячусь обратно в свою машину и жду. Через секунд двадцать из дверей выходит Дима. Сердце делает кульбит от облегчения и радости. Он подходит к машине, осматривает её, выключает сигнал и только потом замечает мою машину. Недоверчиво смотрит на номера, идет к двери. 

С трудом откидываю дверь, вываливаясь наружу, в прямом смысле слова. Падаю на четвереньки прямо перед парнем. Он сразу же опускается и берет меня за руки, чтобы помочь подняться.

-Аня, что слу…- вопрос застывает вместе с его расширившимися глазами. – Господи! Аня, что произошло?! Вставай! – поднимает меня, усаживает обратно на кресло.

Хочу что-то сказать, но вместо этого цепляюсь до побелевших костяшек в рукава его кофты и рыдаю, уронив голову ему на грудь. Дима достает телефон, набирает номер.

-Я сейчас скорую вызову, потерпи, Анют. – накрываю телефон рукой, отрицательно мотаю головой.

-Только не скорая, поехали в частную клинику, иначе он меня найдет. – в моих глазах такая мольба и страх, что он опускает телефон.

-Это он сделал? Твой муж? – сухо сжимает губы, сжимает кулаки.

Киваю, опустив глаза. Мне стыдно. И страшно. Только бы он не послал меня. Думает пару секунд, потом берет меня на руки, переносит в свою машину, сажает на пассажирское, пристегивает ремень.

-Я отгоню твою машину, её видно с дороги. Вернусь и сразу в больницу. Жди меня, поняла? – смотрит мне в глаза, чтобы убедиться, что я понимаю его слова.

Быстро киваю несколько раз. Дверь закрывается, я остаюсь одна. Смотрю, как он садится в мою машину и отъезжает за здание бара. Постоянно оглядываюсь во все стороны, ища глазами машину Игоря. Обнимаю себя руками, стараясь успокоиться. Дима идет обратно очень быстрым шагом, на ходу с кем-то говорит. Кладет трубку, садится за руль, впуская в салон холодный воздух и выдыхая пар изо рта.

-Нас уже ждут в клинике. Полная конфиденциальность, никакие документы не показывай, им даже знать не надо кто ты. – говорит, выруливая с парковки на дорогу.

Киваю, молча сжимая больное ребро. Всю дорогу до больницы молчим, хотя я вижу, что ему есть что сказать мне, но держит всё при себе, не давит на меня. Подъезжаем мы не к главному входу, а к служебному. Там уже поджидает бригада врачей с носилками. Лечь на них я отказываюсь, объясняя, что болит бок, но Дима поднимает меня и сажает на них, веля не слезать. Мне делают рентген головы, рук, ног, грудной клетки, ставят перелом двух ребер и еще на одном трещину. Потом проверяют глаза, реакцию, пишут сотрясение мозга. Когда я тихо говорю, что мне нужен осмотр гинеколога, Дима закрывает лицо руками и молча выходит из кабинета. Многочисленные разрывы и ссадины на матке не становятся сюрпризом. На скоро готовят операционную, заштопывают, обещая, что будет как раньше, даже лучше. Сообщаю врачу о возможной нежелательной беременности, она отвечает, что в нынешнем состоянии дать мне препарат экстренной контрацепции просто невозможно.

-Будем наблюдать. Если что – решим с вами, как быть. – это всё, что она может сказать.

Когда меня вывозят и определяют в палату, вместе с медсестрой, которая ставит систему и промывает царапины, заходит Дима. Двигает к койке стул, садится рядом, берет меня за руку, но избегает смотреть на меня.

-Аня, нужно вызвать полицию и пройти освидетельствование. – он говорит твёрдо, уверено. – я понимаю, что ты боишься, но надо.

Вздыхаю, готовясь отказаться, понимая, что Игоря много друзей среди полиции, но Дима перебивает меня.

-Я обещаю, это будут свои люди, они никому не скажут где ты находишься. Я обещаю. – смотрю на него, готовая разреветься и киваю.

-Хорошо. – он готовится уйти, но я слабо дергаю его за руку, заставляя обернуться. – Дим, я тебе доверяю. – смотрю на него решительно, ловлю слабую улыбку парня и одними губами говорю – Спасибо.