Гарсон ждал меня на вокзале “Сантс”. За спиной у него был очень элегантный кожаный рюкзак. Он успел переодеться и теперь выглядел настоящим джентльменом, который готовится сесть на корабль и плыть в заокеанские колонии: парусиновые спортивные брюки, куртка в тон брюкам и высокие ботинки на шнуровке. Я решила подправить себе настроение:

– Черт возьми, Фермин! Вы экипированы, будто собрались на сафари!

– Это Беатрис. Узнав, что я еду в сельский район Андалусии, она приготовила мне все это.

– Она что, всегда сама решает, что вам надеть?

На лице его мелькнула досада, ведь я подловила его самым незамысловатым способом.

– Ничего тут не поделаешь, ей очень нравится этим заниматься. Если говорить честно, она полагает, что вкус у меня отвратительный и одеваться я не умею: не знаю, как следует сочетать цвета, напяливаю галстук, когда не следует, не разбираюсь, когда и что положено носить… ну, сами знаете, разные там пустяки.

– А вы позволяете себя любить.

– Для того я и женился – чтобы любить и чтобы меня любили.

Я метнула на него насмешливый взгляд, и он его поймал, на чем эта тема и была закрыта. К тому же пришла пора садиться в вагон.

Поезд тронулся, и Гарсон пришел в восторг, убедившись, что это произошло точно по расписанию. Он воздал хвалы модернизации железной дороги и страны в целом. Потом рассказал, что в его времена поезд мог на много часов опоздать с прибытием в пункт назначения, затем заговорил про паровозы, с которыми познакомился в те же самые его времена. От паровозов до страшного голода, пережитого испанцами, был всего один шаг, и я, чтобы помешать ему этот шаг сделать, словно между прочим спросила:

– А вы взяли с собой что-нибудь почитать?

Он запустил руку в рюкзак и показал томик полного собрания стихов Лорки.

– Надо же, прямо как специально подгадано! – воскликнула я.

– Чтение мне тоже подбирает Беатрис. По ее словам, в моем образовании столько пробелов, что заполнять их надо, пользуясь любым случаем. Скажем, едем мы с вами в командировку в Андалусию… значит, я должен почитать Лорку, и так далее. Или, допустим, мы с ней пьем какое-то необычное вино… Она тут же снабжает меня географическими сведениями о районе, где был выращен этот виноград.

– Замечательная система!

– Немного обременительная, должен признаться. Мне никогда и в голову не приходило, что культура, она всюду, куда ни плюнь.

– Да уж, культура присутствует во всем, даже в еде!

– Но знать все про все – это уж слишком. Ведь куда больше радости приносит то, о чем знаешь мало. Возьмем для примера еду, о которой вы только что упомянули: если я собираюсь угоститься запеченным барашком и знаю, какой именно он породы, в каких горах пасся, а также – что это христианский символ, как мне однажды объяснила Беатрис, а также – какое количество протеинов содержится в его мясе, каков у овец репродуктивный цикл и так далее, то под конец ты вроде бы уже так полюбил этого сволочного барашка, что совесть не позволит вонзить в него зубы.

– Вот уж в чем позвольте мне усомниться, – заметила я ехидно.

– Это я только к примеру, – невозмутимо отреагировал он.

– А знаете, от чего люди всегда получают удовольствие, хотя ничего про это не знают?

– От траханья! – завопил он.

– Гарсон, ради всего святого, говорите тише, здесь же все слышно!

– Я и говорю тихо. Так что, я угадал?

– Да, угадали, только правильнее было бы сказать: “от занятий любовью”.

– Тут вы правы, не хватало только, чтобы в самый разгар дела мы принялись раздумывать про сперматозоиды и прочую ерунду.

Он тихонько засмеялся, как зловредный школьник, которому на ум пришли тысячи глупейших шуточек. Я, немного напуганная тем, что открыла тему, не подумав, куда она может нас завести, быстро достала из сумки книгу и углубилась в чтение. Он время от времени отвлекал меня – всякий раз, чтобы подивиться, как быстро мы доехали до следующей станции, ведь наш поезд был скоростным и очень редко останавливался. Наконец ему надоело восхвалять технический прогресс родной страны, и он заснул.

Проснулся Гарсон, когда до конца поездки оставалось где-то минут тридцать, и тотчас, как, вероятно, поступали древние мужчины, открывая глаза в своих пещерах, заявил:

– Есть хочется. – И медленно направился куда-то, где можно было начать борьбу за выживание. Через несколько минут он уже опять сидел рядом со мной: добычу его составили две банки пива, вегетарианский сэндвич и ужасающих размеров бутерброд с чорисо.

– Я решил, что вам понравится именно вот этот отвратительный сэндвич.

– Напрасно вы беспокоились, Фермин.

– Такой уж я есть – вежливый до невозможности, хотя и говорю “трахаться” вместо “заниматься любовью”. – Он отплатил мне, снова проговорив эти слова в полный голос. И тут же с такой яростью впился зубами в свой бутерброд, что, будь Гарсон вампиром, этого бы достало, чтобы откусить жертве голову.

Жуя свой сэндвич, я спросила:

– А ваша жена упрекает вас, когда вас посылают в командировки?

– Никогда! Наоборот, ей это очень даже нравится. Так у нее складывается впечатление, что я человек весьма важный. А Маркос, неужели он вас упрекает?

– Боюсь, что да, хотя пока это ласковые упреки: он жалуется, что мы слишком мало времени проводим вместе… ему грустно, когда я уезжаю.

– И правильно.

Кусок хлеба застрял у меня в горле.

– Почему правильно?

– Потому что мы, мужчины, привыкли, чтобы жена проводила дома больше времени, чем мы сами.

– Что за хрень вы несете!

– А вы старайтесь ругаться потише, а то вас могут услышать. К тому же ничего такого особенного я не сказал! Всего лишь напомнил, что это обычай, унаследованный от прошлого, и заметьте, не пояснил, нравится он мне или нет. Кроме того, такого рода упреки – по сути, это и не упреки никакие, и если Маркос вас упрекает, то исключительно потому, что он в вас влюблен.

Я ничего не ответила. В следующий раз мы полетим на самолете – там будет меньше времени на такие вот откровенные разговоры.

* * *

В Ронде в полицейском участке нас ждал капитан Риккардо Фрутос, который до нашего приезда занимался убийством Джульетты Лопес. Он коротко отчитался: она была убита выстрелом с короткого расстояния, метров с двадцати, пуля прошла между глазами. Была убита и собака – тоже из пистолета, но с еще более близкого расстояния, ей пуля угодила в грудь. Получалось, что хозяйка с собакой не заметили убийцу, пока он не подошел к ним довольно близко. Джульетта, по всей видимости, стояла на коленях, собирая в мешок щепки. Когда они услышали чужака, собака кинулась на него и тотчас, прямо на бегу, нарвалась на пулю. Девушка, похоже, даже не успела изменить позу. Она упала назад – и ноги у нее остались согнутыми. Уже произвели вскрытие, теперь эксперты изучают пулю. Но, как считает капитан Фрутос, речь идет о парабеллуме калибра 9 мм, который чаще всего встречается на черном рынке. Парень нашел Джульетту, вернувшись из города, куда отвозил сделанную им мебель. Обращает на себя внимание тот факт, что убийца, скорее всего, явился к их жилищу пешком. К тому же он взял в доме метлу и замел свои следы на земле – до самого шоссе, где, очевидно, и оставлял машину, на которой приехал. Отпечатков пальцев на ручке метлы не обнаружено. Все выглядит так, словно работал настоящий профессионал.