— Наверное, какие-то проблемы, — сказал Пономарев. — Позвонили, она и сорвалась. Вот дура! И ничего интересного сегодня. Но ты же видела мои кадры? Это же…

— Чушь собачья, — уверенно сказала Тамара. — Они даже не целовались.

— А ночью? Вечером?

— Хочешь сказать, что зря потратил время, встречая меня? — сердито спросила Тамара.

— Ну, Тома…

Он отложил в сторону камеру и принялся неистово целовать ее пухлые губы, а она крепко обнимала его, дергалась так, что соседи по пляжу стыдливо отводили глаза. А некоторые, наоборот, смотрели с нескрываемым интересом, за что получали чувствительные тычки от своих жен.

— По-моему, она решила уехать в Плавнинск, что-то там стряслось, — тяжело дыша, сказала Тамара.

Она лежала на спине, широко раздвинув ноги, пышные груди судорожно вздымались и опадали, Пономарев смотрел на это, облизывая пересохшие губы.

— Я тоже так думаю, умчалась после телефонного звонка. Тома, что-то припекать стало…

— Окунемся и махнем домой! — решительно сказала Тамара и побежала к прозрачной голубой воде.

Пономарев помчался следом, мощными гребками вырвался вперед, а Тамара и не спешила его догонять, любуясь крепкими мускулами мужа — какие они крепкие, убедилась прошлой ночью, а какие сладкие…

Они вернулись в скромную однокомнатную квартиру в половине двенадцатого и сразу повалились на расшатанную деревянную кровать. Но прежде Тамара пробормотала:

— Валь, да ну его на хрен, этот твой компромат. Ленка и так злая на меня…

— Тома, он будет для тебя как охранная грамота, — простонал Пономарев. — Если что… не рыпнется!

— Да? Ну тогда пусть будет, — промурлыкала Тамара, уже совсем разомлевшая, совсем готовая…

И Пономарев был готов, но звонок в дверь помешал его планам. С трудом приподнявшись, раздраженно спросил Тамару:

— Кто это, как ты думаешь?

— Откуда я знаю? Иди спроси. Но сразу не открывай, — капризно сказала Тамара.

— Как идти, если я весь на взводе… Ну ладно!

Пономарев слез с кровати, выпрямился. Тамара судорожно охнула, глядя на него. Он пожал плечами и пошел в прихожую, громко спросил у двери:

— Кого там нелегкая принесла?

— Это Роман, скажите Тамаре, она знает, — послышался за дверью жесткий голос.

Пономарев заглянул в открытую дверь комнаты:

— Тома, какой-то Роман пришел, видимо, к тебе…

Она быстро натянула свои шорты, которые успели сползти почти до колен, поправила растрепанные волосы и пошла в прихожую. Встала рядом с Пономаревым, посмотрела в глазок и быстро открыла дверь.

— Ой, Роман, привет… — пропела она. Узнала сотрудника фирмы Пустельги.

— Кто он? — настороженно спросил Пономарев, отодвигаясь в сторону кухни.

Роман вошел в квартиру, запер за собой дверь и достал из-за пояса пистолет.

— Короче, так. Все кассеты с Сергиенко — мне сюда, и забыть о них! — скомандовал он. — Быстро, быстро!

— Ты чего, Роман?! — возмутилась Тамара. — Кто тебе дал право…

— Договор с вами аннулирован, если будете жаловаться, станете подследственными. Посадят или нет — другой вопрос, но ходить в криминальный салон вряд ли кто захочет.

— А если не отдам кассеты? — мрачно спросил Пономарев.

— Я их сам возьму. Но после этого в квартире останутся два трупа.

— Валя, отдай ему… — захныкала Тамара. — Пожалуйста, прошу тебя…

Пономарев согласно кивнул и пошел в комнату. Хотелось что-то сделать, да и вряд ли он был слабее этого козла, разве что… пистолета у него не было. И жизнью своей женщины рисковать не хотел.

— Почему Виталий Максимович… — всхлипывая, спросила Тамара. — Почему он так поступил?

— Андрей Сергиенко исчез. Нашли разбитую машину, салон залит кровью, а трупа нет. Если вы еще вылезете со своими наблюдениями — у всех будут большие проблемы.

— Исчез… трупа нет… — изумленно пробормотала Тамара. — Куда он исчез?

— Понятия не имею. Но вы со своими кассетами — в полном дерьме. И мы тоже. Поэтому Виталий Максимович и поручил мне это дело.

Пономарев принес две кассеты для видеокамеры, швырнул их Роману. Тот поймал обе, держа их на мушке. За одно это следовало уважать мужика, видно, что профессионал.

— И ты бы застрелил нас, если бы не отдали?.. — спросила Тамара, обнимая мужа.

— Да, — просто ответил Роман. — С дураками разговор короткий. Забудьте о том, что было между нами, настоятельно рекомендую. И никогда не вспоминайте!

Он сунул кассеты в карман джинсов, пистолет за пояс, прикрыл его футболкой и вышел из квартиры. Пономарев запер дверь, внимательно посмотрел на жену и сказал:

— Большие бабки проворонили…

— А зачем тебе они, если есть я? — спросила Тамара.

— Если ты есть — незачем, — сказал Пономарев, впиваясь губами в сладкие губы Тамары.

Когда дошли до кровати, оба были в том же состоянии, что и до звонка в дверь. И повалились на кровать, мигом забыв об утраченном компромате.

— Ты переживаешь, думаешь о том, что случилось с Андреем? — спросил Пономарев, целуя роскошные груди Тамары.

— Нет… Ох, нет… Он для меня умер еще раньше, когда так грубо со мной обошелся. Валя… забудем обо всем, что было, а?

— Забудем, Тома, я тоже этого хочу…

Лидия не только сбегала в местный круглосуточный магазин — купила там бутылку водки, маринованные огурцы и грибы, баночку шпротов и триста граммов колбасы. Вернувшись домой и убедившись, что Сергиенко спит, она приняла душ, пожалев, что в ее ванной не было пахучих гелей. И накраситься было нечем, уже и забыла о косметике. Теперь вспомнила, да что толку? Ничего ведь нет… Надела чистое белье, свою лучшую ночнушку, вошла в комнату… А там вонь жуткая, и как это она раньше ее не чувствовала? Открыла дверь балкона, впуская утреннюю свежесть в квартиру, потом пошла на кухню, там поставила пакет с покупками на стол. Достала из шкафа два стакана тонкого стекла, остались от прежней жизни, пару тарелок, нож, откупорила банки и даже консервы со шпротами сумела открыть, нарезала колбасу тонкими пластинками, разложила закуску по тарелкам и, прихватив пакет с бутылкой водки, пошла в комнату, там толкнула в плечо Сергиенко:

— Андрей… проснись.

Для себя решила, что может называть его на ты. Не важно, что большой начальник, муж еще более влиятельной начальницы, сейчас он просто ее гость.

— Что? — спросил Сергиенко, поднимая голову.

— Водочки тебе принесла, закусочки…

— А-а, спасибо, Лида.