— Не, спасибо. И так накурился за целый день.

Пить тоже не особо хотелось. За рулем всё-таки.

— Ну, хотя бы за удачную сделку, — предложил грузин, протягивая стакан с коньком. — Отец с утра передал. Оцени!

— А я предлагаю выпить за наше партнерство, — поднял стакан Глеб. — Пускай это будет не последняя передача.

— Кстати, как тебе удалось успеть? Захаров ведь ограничил временные рамки.

Денис усмехнулся, изучая тёмно-янтарную жидкость.

— Пришлось надавить на некоторые рычаги. Иногда слово — на вес золота. Чистая дипломатия. Раз Захаров начал быковать — я нашел ему замену. Итог — все в прибыли.

— Ай да рисковый же ты, Денис, — рассмеялся Артак, ударив себя по бедру. — За тебя и за твое умение убалтывать!

Пришлось выпить. Действительно, и повод, и компания отличная. Но как говорится, не пошло. То ли коньяк, к которому не был привыкшим, обжог изнутри, то ли убитое после общения с отцом настроение не позволило расслабиться, но после третьего захода начал халтурить, цедя сквозь зубы напиток двадцатилетней выдержки.

— Э-э-э, старик, что-то ты совсем раскис, — придвинулся к нему грузин, кивнув понравившейся Денису брюнетке пойти припудрить носик. — Чтобы я вот так убивался из-за бабы? Нее… Раз не поддержала, не пошла за тобой — забей! Смотри, сколько красавиц, — махнул рукой, обводя зал. — Выбирай, какую хочешь. Любая будет преданно заглатывать в рот, лишь бы заиметь покровителя.

Денис улыбнулся, отпив ещё немного коньяка.

— А как же любовь?

Артак выругался, в сердцах махнув рукой.

— Тьфу ты на тебя. Чтобы раздвинуть ноги любить не обязательно. Доверие должно быть в первую очередь. А ты со своей Оксаной настолько не слышите друг друга, что ни о какой любви не может быть и речи. Если есть уважение, поддержка — будет и любовь, да такая, что ни одному испытанию не сломить. Пускай живет со своим программистом, а ты иди своей дорогой, расти дочь, развивай бизнес. Встретится ещё достойная девушка, стоит просто открыть глаза. На одной Оксана свет клином не сошелся.

Артак начал ездить по ушам, угнетая ещё больше. Дескать, ненормально это, когда так мучают друг друга. Требовал отпустить Аврахову на все четыре стороны и вернуться в прежнее состояние. Выпитое спиртное обволакивающим теплом растекалось по крови, опаляя сердце и наконец-то, расслабляя. Откинулся на спинку дивана, лениво рассматривая снова подсевшую брюнетку. Симпотная.

Скользнул оценивающим взглядом в вырез облегающего платья и про себя решил, что пора.

— Артак, мы это… — улыбнулся глупо, словив одобряющий взгляд Глеба, — пора нам, короче. Да, кисуля?

Брюнетка чересчур активно закивала головой, поднимаясь за ним следом. Денис попрощался с друзьями и, придерживая девушку за талию, повел к машине.

— Куда поедем? — игриво стрельнула в его сторону тёмно-карими глазками.

— Да тут недалеко, — кивнул на внедорожник. — Ты ведь у нас мастерица на все руки?

— А то!

— Тогда с тебя минет.

Не сказать, что это пожелание как-то расстроило красотку. В её профессии без подобного вступления не происходило ни одно действие, но…

— Только отсос? — растеряла былую уверенность, нерешительно присаживаясь на сиденье. — К тебе не поедем?

— Нет, не поедем, — расслабленно запрокинул голову на подголовник, прикрыв глаза.

Ему для полного счастья только проститутки дома не хватало. Ольга и от Авраховой ещё не отошла.

Брюнетка разочарованно вздохнула, потянувшись к его ремню. Умелые пальцы ловко расстегнули верхнюю пуговицу, вжикнула молния. Сейчас он получит долгожданную разрядку…

— Подожди! — перехватил тонкое запястье, подавшись вперед.

— Что-то не так?

Этот взгляд… Видел в нем совсем другую. Бл*дь, и не пьяный. Аж до дрожи пробрало.

— Всё так. Держи, — достал из кармана бумажник и без разбору сунул в протянутую руку деньги.

Она в изумлении посмотрела на номиналы, ничерта не понимания.

— Так я же только?..

— Ничё страшного. Считай, моральная компенсация.

***

Пулей взлетел на девятый этаж. Думал, с ума сойдет, пока ломился к Авраховой.

Она долго не открывала. Но чтобы развернуться и уйти не могло быть и речи. От телефона тоже не было толку. Гудки шли, но никто на них не отвечал.

Где можно шляться в двенадцать часов ночи? А главное — с кем?

Устал бороться с глупой гордостью. Если она сейчас с Яшиным — убьет обоих. Волна жуткой ревности затопила разум, перекрывая доступ кислорода.

— Оксана!! Мать твою… — увалил ногой в дверь, а потом упёрся горящим от злости лбом в металлический лист. Не дай бог… не дай бог она не бросила Яшина и они сейчас вместе.

Наконец щелкнул замок. Приготовившись к самому худшему, Денис собрался всеми группами мышц, свирепо зыркая исподлобья.

— Ты?!! — на пороге показалась встревоженная Ксюша в одном махровом полотенце. С длинных волос стекала вода, неровный румянец покрывал щеки и шею.

Денис грубо толкнул дверь, да так, что та распахнулась настежь, и бросился в квартиру.

— Может, объяснишь, что происходит? — Ксюша засеменила следом, поочередно заглядывая с ним в спальню, потом в ванную, на кухню. Заметила, что взбешен до предела, но это не повод выносить её дверь в полночь.

— Надо же, сама! — удивился, присвистнув.

От запоздалой догадки возмутилась не то слово, сильнее сжав в руках края полотенца. Стало обидно.

— Ты вообще охренел? Ты… да как ты мог такое подумать?!

Денис проследил за её руками, и она увидела, каким огнем полыхнули его глаза.

— После того, как ты во второй раз отвернулась от меня — я в праве думать всё, что угодно!

Он сделал шаг к ней. Она — отступила назад. В горле пересохло. От него исходила такая энергетика, такая животная и бешеная страсть, что захотелось лужицей растечься на полу, поджав к верху лапки.

— Ты дурак, Хадаков! — сглотнула, вжавшись спиной в стену. Проклятая дрожь дошла до той критической точки, что даже полотенце вибрировало в такт с её телом. Денис навис над ней, упершись руками в стену. Казалось, сердце вот-вот оборвется и ухнет вниз навсегда.

— А ты — бездушная стерва, — выдохнул хрипло, уткнувшись носом в её шею. — Но всё равно… люблю…

Ксюша замерла, почувствовав, как он втянул в себя её запах, поднимаясь губами по шее. Полотенце упало на пол.

И так была распластана между ним и стеной, но прижалась ещё сильнее. Пряжка ремня болезненно надавила в живот, распаляя ещё больше.

Тонкие кисти сомкнулись вокруг его шеи, приподнимая трепещущее тело над полом.