– Хорошо! Давай общаться. – Он глянул на часы на стене: – Ты на встречу с девочками не опоздаешь?

Я глянула на свои часы:

– Ой!

– Послушай, я тебя люблю. Позже поговорим. Ладно?

Я кивнула:

– Тоже тебя люблю. – Я чувствовала на себе его взгляд, когда шла к двери. На ярком утреннем солнышке наша стычка показалась нелепой, но узел внутри все никак не желал развязываться.

* * *

«Свадебная студия Элизабет» была похожа на декорации к волшебной сказке: голубые ковры от Тиффани, овальные зеркала в узорной оправе, и всюду кружева, кружева, тюль и шелк всех оттенков белизны – от снежного до кремового.

– Ух ты! – только и нашла я слова, когда вместе со Сьюзен и Джиной переступила порог и навстречу нам вышел юноша от силы восемнадцати лет с подносом, а на подносе – высокие бокалы шампанского. Мы взяли по бокалу, и Сьюзен подмигнула мне:

– Я знала, что тебе тут понравится. С улицы сюда не попадешь, но я пустила в ход свои связи.

– Спасибо, – сказала я, переглянувшись с Джиной: та, конечно, понимала, как и я, что вся эта красота мне вовсе не по карману.

Но Сьюзен, разгадав мои мысли, легонько сжала мне руку:

– Успокойся, сюда мы пришли, только чтобы понять, какое платье тебе пойдет. Вкус-то у тебя, наверное, изменился за двенадцать лет.

И она шмыгнула куда-то в подсобку, а Джина с улыбкой пожала плечами.

– Давай расслабимся и получим удовольствие, – предложила она. – К тому же тут шампанским угощают. Даже не ожидала.

Вернулась Сьюзен, привела гламурную даму, всю в черном, темные волосы уложены тугим узлом.

– Я Вероника, – представилась она с сильным акцентом – мне показалось, итальянским. – А вы – Кэтрин, невеста?

– Кейт, – уточнила я и протянула ей руку, но Вероника подалась вперед и поцеловала воздух возле моих щек, справа и слева, как в Европе. Я отшатнулась, почувствовав себя неуклюжей и несветской.

– Прекрасно, – сказала она, окинув меня оценивающим взглядом. – Начнем. Вы уже решили, какой тип платья предпочитаете?

Я покачала головой.

– На первой свадьбе я была в бальном наряде, но…

Она решительно покачала головой:

– Не подходит для вашей фигуры. Нужно что-то узкое в бедрах. Возможно, годе. Или с клешем от колена. Пойду подберу ассортимент вашего размера. – Приложив палец к подбородку, она еще что-то прикинула. – Только не белое, нет-нет. После развода это неуместно.

– Я не разведена, – возмутилась я. – Он умер. Мой первый муж умер.

Рука Джины осторожно коснулась моего плеча. Вероника нахмурилась:

– Извините, я просто подумала… Все же в любом случае для повторного брака белый не подходит. Но мы подберем вам что-нибудь замечательное.

Она вытащила сантиметр и быстро обмерила меня: бюст, талия, бедра, а затем удалилась в скрытую от нас часть магазина.

– Раскомандовалась, – негромко проворчала Джина.

– Она ведь не знала, – заступилась за продавщицу Сьюзен. – Откуда же ей знать.

– Все в порядке, – заторопилась я. – Главное, давайте выберем платье.

Как только у меня появится платье, затея со свадьбой покажется более реальной. Наверное, это мне и нужно, чтобы в голове все улеглось: ощущение реальности.

Минуту спустя Вероника вернулась, катя перед собой вешалку с целым рядом платьев цвета сливок и слоновой кости. Были среди них и простые, облегающие, и вычурные, с длинным треном, с бисерной вышивкой.

– Иногда на вешалке платье кажется совершенно не тем, а при примерке оказывается самым подходящим, – изрекла она, точно приоткрывая нам бездны премудрости.

Я кивнула и приняла из ее рук первое: шелковый струящийся чехол цвета слоновой кости со шнуровкой сзади.

– В примерочной висит комбинация и бюстгальтеры без лямок разных размеров, – сказала Вероника. – Наденьте под платье удобное белье, и я помогу вам застегнуться. Позовите, когда будете готовы.

Она открыла передо мной дверь примерочной, и я быстро натянула бюстгальтер и комбинацию, а потом ввинтилась в платье. Оно красиво драпировало все мои изгибы, и я замерла перед зеркалом, вдруг изумленная собственным обликом: вновь невеста, спустя столько лет.

Это шелковое платье не имело ничего общего с тем кружевным, которое было на мне на свадьбе с Патриком, и это меня обрадовало: вот и хорошо, ведь и свадьба – другая. И может быть – почему нет? – это значит, что любовь к Дэну и не должна напоминать любовь к Патрику, и если я чувствую себя по-другому, то это нормально.

– Привет, новая я, – с улыбкой шепнула я своему отражению. – Ты живешь здесь, в реальности. Не забывай об этом.

– Помощь нужна? – спросила Вероника из-за двери примерочной, и я ей открыла. – О-ля-ля! – театрально воскликнула она. – Фантастическая красавица!

Я улыбнулась ей в зеркале, и она принялась зашнуровывать спинку платья. Тем временем я снова уставилась на свое отражение. Я вполне могла себе представить, как иду в этом наряде к алтарю. Видела Дэна, который ждет меня, сияет улыбкой мне навстречу. Отлично, хороший знак. Вероника затягивала шнурки, а я, наоборот, расслабилась.

Закончив, Вероника развернула меня так, чтобы я смогла увидеть в зеркале и спину, и повторила, что в этом платье я – красавица. Затем она вывела меня в демонстрационный зал, и Джина так и засияла, а Сьюзен даже в ладоши захлопала.

– Как в сказке, Кейт! – воскликнула она.

– Да, ты очень красивая, – широко раскрыв глаза, выдохнула Джина.

Я обернулась поглядеть на себя в трельяже и увидела то же, что видели они: это платье идеально подчеркивает все мои преимущества. В зеркале отражалась и часть улицы, поток прохожих, кое-кто заглядывал на ходу в окно – интересно, видят ли они меня и какой? Кажусь ли счастливой невестой, впервые идущей к алтарю? Ведь не стоит же на мне клеймо: ВДОВА. Если я и ношу траурную повязку, то на сердце.

– Идеальное платье, – обернулась я к Веронике. – Думаю, другие и мерить не стоит.

– Чушь! – воскликнула она. – Вы в любом платье будете прекрасны. Это мы повесим сюда, к отобранным, а вы примерите следующее.

Я мрачно глянула на целый ряд дожидавшихся меня платьев.

– Вы хотите, чтобы я перемерила все?

Вероника слегка усмехнулась:

– Именно так обычно поступают невесты.

Сьюзен бросила на меня предостерегающий взгляд, и я, пожав плечами, вернулась в примерочную. Битый час она и Джина охали и ахали при виде каждого надетого мной платья. Пуговицы и шнуровка становились все изощреннее, мне казалось, что хорошо бы защитить диссертацию по ракетным двигателям, а потом уж пытаться понять, как эти застежки устроены.