Элизабет еще долго стояла на крыльце, закутавшись в теплую шаль, и смотрела на грязную дорогу, по которой уехал экипаж. Дорога уже давно опустела, но девушка все никак не могла оторвать взгляда от ворот, едва видимых из-за пелены снега. Алан стоял рядом с ней.

– Мне начинает казаться, что за этими воротами ничего нет, будто там мир заканчивается. Наверное, я уже умерла и теперь нахожусь в аду. В этом доме. И я все хочу вырваться отсюда, но не могу, да и ехать некуда. Я почти уверена, что стоит мне выехать за эти ворота, как я снова окажусь в этой усадьбе, – в голосе Элизабет прозвучала горечь.

– Это не так, Элизабет. Поверь мне, за пределами этого поместья есть дороги, города и люди. Осталось ждать совсем недолго… – сказал Алан.

– Но если отец не сдержит своего слова? – спросила Элизабет.

– Тогда мы сбежим отсюда, – Алан обнял ее, а потом они пошли в дом.

Элизабет провела весь день в тоске. Отъезд дяди теперь казался ей трусливым побегом. Она думала, что он обманул ее, предав доверие своей племянницы. Алан не могла разубедить девушку. Перед ее глазами вставали страшные картины вечного пребывания в этом доме, и отчаяние ее не знало предела. Ничто не могло развеять ее грусть, ни веселые игры Эдгара, ни поддержка Алана.

Элизабет просидела в гостиной до самого вечера. Потом девушка увела Мари и Эдгара наверх. Алан остался один. Он не знал, как еще убедить Элизабет в том, что ее тревоги напрасны. Доктор сидел, погруженный в свои мысли. Дом постепенно стих и погрузился в дремоту. Снегопад закончился, и дорога покрылась коркой льда с наступлением ночного холода.

Алан засиделся в гостиной до самой ночи. Огонь в камине почти потух. Только угли продолжали тлеть. Доктору стало холодно. Он хотел подняться наверх, чтобы пойти проверить, спит ли Эдгар, но вдруг услышал тихий, горький плач. Алан подумал, что это Элизабет не смогла уснуть и спустилась вниз, но когда он повернулся к входу в гостиную, то увидел, как мимо двери прошла леди Леонора. Она была в домашнем халате с распущенными волосами. Алан окликнул ее, но женщина не слышала. Она прошла к входной двери и покинула дом. Доктор тут же бросился за ней. Ему казалась, что леди Леонора ходит во сне, или у нее случился нервный срыв. Он должен был остановить ее, пока она не ушла слишком далеко и не замерзла на улице.

Доктор вышел из дома вслед за бедной женщиной. Она была уже далеко. Леди Леонора шла в сад, залитый мертвенно-белым лунным светом. Алан бежал за ней по скользкой дорожке. Было холодно, и он тут же замерз. Леонора шла очень быстро, словно неведомая сила увлекала ее все дальше и дальше в сад. Алан то и дело терял ее из виду, путая ее силуэт с статуй, видневшихся среди деревьев. Доктору начинало казаться, что они вот-вот живут. Ему стало жутко, и он ускорил шаг. Через несколько минут Алан вышел на поляну и увидел в холодном лунном свете часовню. Леди Леонора прошла мимо нее. Она направлялась к склепу, находившемуся за руинами.

Алан нагнал женщину, когда она уже стояла у склепа. Леди смотрела перед собой невидящими глазами и что-то бормотала. Доктор подошел поближе и развернул ее к себе лицом. Леди Леонора узнала его. Ее губы посинели от холода. Она проговорила слегка охрипшим голосом, вцепившись в ворот его одежды:

– Его там нет. Они говорят, что его там нет. Он не лежит в гробу. Он ходит по дому…

Алан накинул на плечи леди Леоноры свой фрак. Он пытался увести ее в дом, но она не поддавалась его уговорам:

– Они говорят со мной… – на ее лице застыло выражение страха и боли.

– Кто? Кто говорит с вами? – Алан хотел поскорее покинуть это жуткое место. Ему казалось, что от склепа веет холодом и смертью. Невыносимо было находиться здесь.

– Мои девочки! Они пришли ко мне, они говорят, что не могут уйти, потому что он не лежит в своем гробу! Я слышу их голоса, они шепчут мне, его там нет. Он в доме! Он в доме!

Леди Леонора закричала и стала падать, Алан подхватил ее. Он почти нес бедную женщину через весь сад к дому. Силы покинули леди Леонору, она даже перестала рыдать. Когда они добрались до крыльца дома, женщина была уже без сознания. Алан поднял ее и внес в дом. Ему навстречу вышла сиделка, она решила проверить леди Леонору и, не обнаружив ее в спальне, забеспокоилась.

Алан тут же приказал ей налить теплую ванну. Он опасался, что ночная прогулка не пройдет для Леоноры бесследно. Она заледенела от холода. Сиделка помогла ему опустить женщину в теплую воду, а потом переодела ее и уложила в постель.

Алан провел в комнате леди Леоноры всю ночь, ожидая, что у нее начнется жар, но к счастью, этого не произошло. Несчастная забылась глубоким сном. Под утро Алан задремал в кресле, но проспал не больше часа. Он не мог забыть слова бедной женщины. После всего, что случилось с ним в этом доме, он не мог не поверить ей. Леди Леонора утверждала, что один из гробов в склепе пуст, и это был гроб Гарри Джарндиса. Но могло ли это оказаться правдой? Или ее слова нужно было понимать в переносном смысле? Возможно, она имела в виду, что ее дочери сказали ей о том, что его черный дух до сих пор обитает в доме, не найдя успокоения и после смерти? Но что если его тела нет в гробу? Может ли это означать, что он жив? Или же похоронен в другом месте? Могло ли это стать причиной того, что тьма не оставляет обитателей усадьбы? Но что если тело будет возвращено в гроб?

Алан осознал, что единственный выход – пойти в склеп и проверить гробы, но от одной мысли, что ему снова придется приближаться к жуткой усыпальнице, у него начинало щемить в сердце. Он подошел к зеркалу и увидел свое бледной лицо. Среди темных волос серебрилась седая прядь. Скоро вся его голова побелеет от ужаса, а душа заблудится в беспросветной тьме, и он уже не сможет найти выхода к свету. Алан вспомнил и о мертвой гувернантке, чья душа мучилась и жаждала успокоения. В этом доме было слишком много теней. Он не знал, как быть дальше, но нужно было что-то делать. Доктор решил поехать в Мидсомери, ближайшую к поместью деревню, под предлогом посещения аптеки, и попытаться узнать, можно ли нанять кого-то, чтобы перезахоронить бедную Полли.

Он сообщил о своей поездке за завтраком:

– Надеюсь, вы не хотите сбежать от нас, дорогой доктор Вудкорт? – сэр Лестер казался веселым.

– Нет, сэр. Разве я мог бы так поступить с вашей семьей? Я нужен моим пациентам здесь, – Алан ощущал тревогу и волнение. Он опасался, что его тайна может быть раскрыта.

– В таком случае, экипаж и кучер в вашем распоряжении.

* * *

Алан ехал по размытой, грязной дороге и смотрел на пустые, унылые поля и свинцовое небо. Кое-где виднелись одинокие почерневшие деревца. Мидсомери находилась в часе езды от усадьбы. Доктор все глядел на мертвую природу, и его охватила черная меланхолия. Ему предстояло такое тяжелое, страшное испытание: идти в склеп и проверять, на месте ли труп чудовищного ребенка, ставшего источником тьмы, охватившей поместье.

Алан вдруг вспомнил, как ехал в этот дом. Тогда он не знал, что найдет здесь. Доктор намеревался лишь исполнять свою работу, не подозревая, что ему предстоит пережить. Но он встретил Элизабет, и это было счастьем. Именно ради нее он не уехал из усадьбы, как только узнал, что таится в стенах дома. Но что теперь ожидало их впереди? Он хотел разглядеть во тьме, хоть маленькую искорку света, но видел лишь черноту, сомкнувшуюся над их головами, словно страшные грозовые тучи, несущие лишь погибель. Вдруг Алан вспомнил слова своей тети. Она часто говорила ему, что самое темные часы бывают только перед рассветом. Но так ли это? Была ли еще надежда? Он хотел верить, но силы его иссякли.