медицина не восхищение вызывают, а раздражение: почему-де к врачу нужно в очереди сидеть, час или два, а? Почему мой Ванечка троечник, а? Плохо лечат, плохо учат, засиделись на нашей шее, зажрались!

Попробуйте сами. А я в сторонке постою, скромно потупив взор.

Золотая Рыбка была неправа. Нужно ставить четкие условия: новое корыто, и баста! Да хоть и новую избу, трудовому человеку не жалко. Но если наобещала «что только пожелаешь» — то старуха в своём праве получается.

Погода унылая, мелкий дождик, холодно, но мы гуляем. По Королевскому Парку. Левой-правой, левой-правой. Пусть смотрят недоброжелатели, смотрят, и понимают: ничто нас в жизни не может вышибить из седла!

Прогулка, начинавшаяся вяло, потихоньку стала веселить. Само движение способствует выработке гормонов хорошего настроения — в известных пределах, конечно.

Но дождь перестал, и журналисты, дотоле прятавшиеся в пивных и кофейнях, стали докучать.

Сам виноват — отчасти.

Вчера к нам пришла «АББА». Нет, только БА, Бьерн и Агнета. И, конечно, Стиг.

Они сели в уголке, слушали, как я играю. Играл я все более «Пустыню». А потом Стиг спросил, умею ли я петь. Немножко, ответил я. Как всякий студент, когда выпьет. Но пить я не стал, а усадил Стига за пианино, положил ноты, совершенно случайно оказавшиеся при мне, и исполнил партию Улугбека.

Я постарался. Сильно постарался.

Не знаю, чего они ожидали, но не оперного вокала. Вряд ли. Папенька и маменька выучили-таки сыночка пению, и я не посрамил. Скорее, напротив — потряс. Публику в ресторане уж точно. Особенно когда Агнета спросила, знаю ли я песню «Malagueña Salerosa»

Ну, слышал. Слов — нет, в испанском я не силен. Но «Малагииииииииииииии» — могу тянуть долго, легкие у меня хорошие.

Спели дуэтом. Нет, не блестяще, без репетиции блестяще не бывает. Но для внезапного выступления — более чем удовлетворительно.

Публика была уже не потрясена — а в нокауте. Услышать живую АББУ — даром?

Но халява кончилась. АББА распрощалась, Стиг ушел с видом задумчивым и загадочным.

А я расплатился за гостей — там и платить-то было всего ничего, по чашечке кофе, и брать-то с меня денег официант не хотел. Но я настоял. Мы, советские, имеем привычку платить за всё и платить за всех. Такая уж у нас судьба. У советских.

И, прослышав про наш внезапный концерт, журналисты встрепенулись. Они что, ждали нового концерта — здесь, в парке? Или просто хотели сфотографировать Чижика на прогулке, раз уж упустили вчерашнее выступление?

Не знаю, да и неважно это.

— Вы, Михаил, поёте как Василий Васильевич, — сказал мне давеча Геллер. Буду считать это комплиментом, да.

И публики — полон зал, несмотря на будний день. Он и всегда полный, но обыкновенно зрители подтягиваются ко второму, к третьему часу игры. Вот и ещё проблема: смотреть, как гроссмейстеры пять часов сидят за доской, то ещё дело.

Седьмая партия. Перевал. И помни, молодец: чуть перевал ты миновал, глядишь, пути конец.

Сегодня все места заняты с самого начала. Что ни делается, всё к лучшему.

Ларсен подтянут и напряжен. Решил дать бой? В самом деле считает, что Дурной Глаз мне помогал? Или просто время подошло, седьмая партия, середина матча, пора бы напрячься и выйти вперед?

Но на рожон не лезет. Ферзевый гамбит, как водится, отказанный. Ортодоксальная защита, которую пробить очень и очень непросто. При равенстве материальных сил на доске и ментальных над доской — даже невозможно. При идеальной игре обеих сторон партия должна закончиться вничью, есть такая теория. Но где её взять, идеальную? Человеку свойственно ошибаться, это его атрибут. Игроки послабее ошибаются по-крупному и часто, игроки посильнее ошибаются реже. Но идеал недостижим — в обозримом будущем.

Играю надёжно, в атаку не рвусь.

Зачем я «АББЕ»? Группа известная, можно сказать, всемирно известная, зачем ей Чижик?

Ну… «АББА» ищет новые возможности. Её музыку упрекают в избытке сахара. Да, ярко, да, сладко, да, весело, но все это не более, чем лакировка действительности. Песен протеста не поют, поют, как здорово танцевать, танцевать и танцевать. На Новый Год такое слушать приятно, но вот на Первое Мая или Седьмое Ноября — не годится. Вот и ищут новые рынки сбыта. Чижик на слуху, тут ещё скандал подвалил с Дурным Глазом. Но не это главное, главное впереди: матч с Корчным, если таковой состоится, привлечет куда большее внимание, нежели нынешний. Драматургия уж больно интересная: с одной стороны благонамеренный советский человек, спортсмен, музыкант, комсомолец. С другой — вырвавшийся на волю бунтарь. На этом внимании можно и подзаработать. И, наконец, не главное, но приятный довесок: и «Пустыня» опера интересная (ну, я так думаю), и пою я вполне пристойно. Не хуже, чем любой из «АББЫ», это уж точно. На эстраде, конечно, голос не главное. Марк Бернес не вокалом брал, тож и Вертинский, и многие, многие другие. А голосистые порой остаются в безвестности, ездят по сельским ДК и сетуют на интриги, неразвитый вкус публики, отсутствие рекламы, приличного инструмента и прочего, и прочего, и прочего. При том, все это, конечно, и рекламу, и инструмент, и много чего другое нужно улучшать, но только кроме самого исполнителя этим никто заниматься не станет. Сами, всё сами.

Разменяли ферзей. В шахматах размен ведет к упрощению позиции, она становится понятнее, яснее. Чем меньше на доске фигур, тем легче считать. При равенстве на доске размены это равенство цементируют. И потому размен ферзей, как правило, на пользу обороняющейся стороне. То есть мне.

В зале настороженное молчание. Люди ждут, что Ларсен сейчас проведет какую-нибудь головоломную комбинацию, получит решающий перевес или что-то вроде, мне ведь больше не помогает Великий Парапсихолог Фролов.

Но пока нет перевеса. Есть примерное равенство. Черные, то есть я, уравняли позицию, и стоят перед выбором: либо остаться в обороне, за надежной стеной, либо решиться на вылазку.

Я решился.

Но это не авантюра в духе кино, «аля-улю, гони врага», а вылазка подготовленная, вылазка обеспеченная силами, имеющимися на доске.

Удар, ещё удар!

Но Ларсен не дремлет, и принял контрмеры. Разменял своего неплохого слона на моего атакующего коня. Потом коня на коня. Позиция упростилась ещё больше. Итог: моя атака отбита, но зато у меня преимущество двух слонов. Правда, в сложившейся позиции это преимущество декларативное, воплотить его во что-нибудь существенное при грамотной игре Ларсена трудно.

А Ларсен играет очень грамотно. Хорошо играет. Понял, что сегодня ему не выиграть, и решил, что главное сегодня — не проиграть.

Что может получиться — не