— Правда? — недоверчиво спросила Алита.

— Правда, — подтвердил Джейми. — Любому мужчине одной женщины в доме достаточно. А пока довольно болтовни. Что-то я совсем изголодался.

Обхватив жену за талию, Джейми приподнял ее, перевернулся на спину и посадил себе на живот. Алита изумленно смотрела на доказательство его слов.

— Ты ненасытен, — прошептала она, снова погружаясь в истому.

— Да, с тобой ненасытен. Впусти меня, любовь моя, я хочу еще раз почувствовать сладостный жар твоего лона.

Зачарованная его глубоким, искушающим голосом, Алита обняла руками его восставшую плоть, приподнялась и с силой опустилась на нее. Казалось, Джейми заполнял собой все ее существо, доводя до полного исступления. Наконец, рухнув без сил, она почувствовала, как его разгоряченное, блестящее от пота тело прижалось к ней. И хотя солнечный свет вовсю заливал комнату, она закрыла глаза и мгновенно уснула.

Джейми не спал. Он не мог отвести глаз от Алиты. Может быть, только сейчас Джейми осознал, насколько сильна бушевавшая в нем страсть. Белокурая красавица полностью завладела всеми его чувствами, подчинила себе волю. Он не собирался связывать себя брачными узами, но теперь без Алиты его жизнь лишилась бы самого ценного. Пусть она упряма, своевольна и неуступчива, но делить с ней любовные утехи было неимоверным наслаждением.

«Как же она чиста и непорочна, — думал Джейми, любуясь Алитой. — И как безнадежно она меня презирает».

Печально вздохнув, Джейми вышел из комнаты.

Встретив в зале Бесс, он велел ей перенести вещи хозяйки в его покои, поскольку отныне Алита будет жить там. В это мгновение вошла Ровена; услышав распоряжение Джейми, она позеленела от злости. Дождавшись, когда Бесс уйдет, она набросилась на Джейми:

— Так, значит, ты спишь с этой мерзавкой! Ты обещал мне, что свадьба никак не скажется на наших отношениях. Ты говорил, что женишься на леди Алите, только чтобы насолить Эвану Грею. И я тебе поверила. А теперь ты меня не замечаешь. Она околдовала тебя, Джейми! Превратила из мужчины в тряпку!

— Не болтай о колдовстве, — грозно предупредил Джейми. — Ты богохульствуешь, а это опасно.

Тебя могут услышать. Вспомни: я ничего не обещал.

Я сказал, поступай как знаешь, хочешь — оставайся, хочешь — уезжай. Ты захотела остаться.

— Я думала, что по-прежнему буду проводить ночи в твоей постели. Но ты и смотреть на меня не желаешь с тех пор, как привез сюда эту бледную немощь.

Выражение лица Джейми стало угрожающим.

— Не смей распускать свой поганый язык. Ты недостойна чистить башмаки леди Алиты. Ты намеренно солгала ей, и я требую, чтобы это никогда больше не повторялось.

Ровена захлопала глазами:

— Солгала? О чем ты, Джейми? С чего ты взял?

— Отвечай честно, Ровена. Ты носишь моего ребенка? Это очень легко проверить. Я пошлю в деревню за повивальной бабкой, и все выяснится. Но если окажется, что ты соврала моей жене, тебе это с рук не сойдет. Скажи правду, и я отправлю тебя к брату, щедро вознаградив за услуги.

— Ты гонишь меня?

— Да. Я был не прав, оставив тебя в этаж. Алита — моя жена. Это ее дом.

— Ты прогонишь женщину, которая носит твоего ребенка?

— Так это правда?

Ровена с досадой закусила губу. Она готова была наброситься на Джейми, исцарапать, изодрать ногтями его наглую рожу, чтобы жене противно стало на него смотреть. Нет, ничего ей не поможет, а тем более ложь. И хотя Ровена по-прежнему мечтала остаться с Джейми, она не осмелилась солгать.

— Нет, Джейми, я не беременна.

— Я знал, что это невозможно, но хотел, чтобы ты сама созналась. Я всегда был осторожен. Мне не нужны незаконнорожденные дети. Если бы ты продолжала упорствовать, я бы выгнал тебя в чем есть, не дав ни гроша.

Ровена судорожно сглотнула, осознав, как близка была к страшному наказанию.

— Не прогоняй меня, Джейми, — взмолилась она. — Позволь остаться здесь. Быть может, однажды я понадоблюсь тебе.

— Нет, Ровена, ты мне не понадобишься — ни сейчас, ни потом. Но, к сожалению, сейчас мне некого послать с тобой в дорогу, так что тебе придется задержаться, пока я не найду сопровождающих. Ты увидишь, я вознагражу тебя со всей щедростью.

Ровена взвилась:

— Ты думаешь, мне нужны твои деньги? Нет, Джейми. Мне нужен ты! Подумай еще раз, ты можешь сильно пожалеть обо всем.

Но Джейми не понял ее угрозы. Он не догадывался, что ей известна его тайна.

— Когда придет время, ты покинешь Криккит.

И, резко повернувшись, он вышел из зала. В это мгновение она ненавидела Джейми такой лютой ненавистью, какой не испытывала никогда и ни к кому.

Даже к Алите. Затем она вдруг хитро улыбнулась.

В голову пришла интересная мысль. Днем она оседлала коня и куда-то поскакала, ее никто не остановил.

Ночь за ночью Алита лежала рядом с Джейми, ощущала тепло его тела и.., притворялась спящей.

Когда он раздевался в слабом свете огня, догорающего в камине, она наблюдала сквозь ресницы. Муж казался ей великаном: каждое бедро — как ствол дуба, массивный торс — словно горный склон.

Эта ночь ничем не отличалась от остальных.

Джейми пришел, как всегда, поздно и принялся раздеваться. Алита с замиранием сердца смотрела на него.

На какое-то мгновение взгляд ее задержался на темной поросли внизу живота. Алита затрепетала. Даже в спокойном состоянии Джейми внушал почтение.

Она поспешила отвести глаза. Да, ее муж — сильный и смелый человек. Но Алите стали открываться в нем новые черты. Во всем его облике сквозит несомненное благородство. К тому же он красив. Ее взгляд скользнул по его полным губам. Алита вспомнила, как умело ласкали эти губы, заставляя ее блаженно замирать. А руки. Могучие и нежные руки творили чудеса, приучали к невиданным доселе восторгам, лепили из нее новую женщину.

— Вам нравится то, что вы видите, миледи?

— Ой! — Алите и в голову не приходило, что Джейми догадывается о тайном наблюдении. Она залилась краской. — Я ничего не вижу.

— Разве?

— Что можно видеть в темноте?

— Мне не нужен свет, чтобы понять, что вы разглядываете меня, любовь моя. Ваш взгляд обжигает меня, как огонь, и оставляет на коже отметины.

— Самодовольный грубиян. — Алита демонстративно повернулась к мужу спиной.

Джейми хмыкнул и улегся рядом.

— Ты хочешь меня, Алита? Я готов к услугам..

Нет ничего зазорного в том, что люди испытывают желание.

— Я не испытываю к вам никакого желания, милорд, — чопорно произнесла Алита. — Лишь чувство унижения от того, как вы со мной обращаетесь. Я требую, чтобы мне вернули мою комнату. Я не в состоянии делить с вами постель.