Худшее состояло в том, что она ни капельки не шутила. Пыталась же она отпереть отмычкой двери в подвал и на веранду у нас дома. Что она теперь задумала? Наткнувшись на мой подозрительный взгляд, она тут же пошла на попятную.

– Прости, Берта. Я просто пошутила…

– Честно?

– Конечно. Я ничего не буду делать без тебя. Можешь не сомневаться.

Это прозвучало искренне, но мне верилось с трудом. Да, пока я в замке, она будет тише воды, ниже травы. А потом? Что случится, когда никто не будет ее удерживать, – вот в чем вопрос.

Я сменила тему. В любом случае я ничего не могла поделать. Скоро я должна была уехать. И на душе от этого с каждым часом становилось тяжелей…

Теперь, когда София уехала из замка, вдруг появилась Леони. Ей удалось отпроситься – «чтобы побыть с Помпе», как она сказала. Это была правда, но только наполовину. Побыть с Карлом ей хотелось не меньше.

Помпе неохотно покидал комнату Максимилиама. Но у него было шестое чувство – он заранее знал, когда придет Леони. Как только Леони выходила от Вещей Сигрид, Помпе вскакивал и, радостно виляя хвостом, мчался ей навстречу. Они всегда встречались на одном и том же месте. Когда Леони приближалась к воротам, Помпе был уже там, нетерпеливо царапая дверь. Вот так и мы узнавали, что скоро придет Леони.

Но раза два Помпе все-таки дал осечку: Леони не пришла. Тогда его радость мгновенно сменялась тоской. Он заскулил и разочарованно поплелся к себе. А потом мы узнали, что Леони действительно собиралась к нам, но ее задержали в последнюю минуту.

Точно так же Помпе вел себя и во Франции, но тогда – в отношении Максимилиама. Мне Помпе очень нравился, но он, к сожалению, меня не признавал. И Каролину тоже. С другой стороны, были ведь и такие люди, которых он просто терпеть не мог. К ним относилась София, что делало ему честь. София не любила животных. Она считала, что от собак «дурно пахнет» и что они «негигиеничны». Помпе ей приходилось терпеть лишь ради того, чтобы не поссориться с Максом. Но никакие хитрости не помогали – Помпе ее не выносил.

Между тем мое пребывание в Замке Роз подходило к концу.

В один из вечеров к нам пришла Леони. Она была свободна и собиралась выпить с нами чаю. И вдруг обнаружилось, что Каролина исчезла. Вообще-то ее не было видно целый день. Я знала, что они с Арильдом катались верхом, но это было утром, и с тех пор она куда-то запропастилась. Арильд тоже не знал, куда она могла деться. Ему она сказала, что должна побыть в одиночестве и подумать.

– Это уважительная причина, – сказал он Леони, сидевшей с несчастным видом.

Арильд предположил, что Каролина отправилась на прогулку и, возможно, зашла в деревню за почтой. Она и раньше пропускала вечерний чай, так что в этом не было ничего особенного. Но бедная Леони сидела как на иголках. Она ведь отпросилась, чтобы увидеться с Карлом. Она вся изнервничалась и вскакивала, когда кто-то открывал дверь. Но каждый раз оказывалось, что это лишь прислуга.

В конце концов я решила сходить и посмотреть: может, Каролина уже вернулась и была в своей комнате? Но ее там не оказалось. Верхней одежды тоже не было. Сначала я хотела выйти из замка и отправиться ей навстречу, но было холодно, и я не знала, по какой дороге она пошла, поэтому передумала.

И все же у меня не было ни малейшего желания возвращаться к остальным и смотреть на страдания Леони, так что вместо этого я решила прогуляться по коридорам замка. Я разглядывала старинные портреты давно почивших предков Стеншерна, представляя, как они ходили по замку. Фантазии так захватили меня, что иногда даже чудилось, будто я слышу их шаги и шелест шелковых платьев.

Наконец, по своему обыкновению, я добралась до комнат Лидии Стеншерна.

Мне нужно было подняться по ее лестнице в последний раз перед тем, как уехать. И, прислушиваясь, постоять у дверей. Это был ритуал. Я прошлась по лестнице вверх и вниз, считая ступеньки. Тридцать семь в одном пролете и тридцать три во втором. Всего – семьдесят.

И вот, стоя на площадке перед дверью и уже собираясь уйти, я вдруг услышала шаги. Осторожные, но отчетливые. Мне это не показалось. Я слышала их ясно, и доносились они из комнат Лидии. Сердце у меня замерло. Это была она – Лидия! Шаги приближались к двери и были уже совсем рядом.

Моим первым желанием было немедленно сбежать вниз. Исчезнуть как можно скорее. Но я осталась. Не сдвинулась с места. И теперь было слышно, как в замке, с обратной стороны, осторожно поворачивается ключ. Потом звуки на секунду замерли. Как будто тот, кто был за дверью, насторожился. А я стояла, словно окаменев. Только смотрела, как в замке медленно-медленно поворачивается ключ.

Сейчас выйдет Лидия!

Как завороженная, я не могла оторвать взгляд от замочной скважины. Лидия помедлила и прислушалась. Все было тихо. Но, может, она что-то почуяла?

Но ключ снова начал поворачиваться. Никаких сомнений! Она собиралась выйти! Я должна была бежать, но ноги меня не слушались. Подошвы словно приросли к полу. Что же делать?

Я не хотела встречаться с Лидией. Вот так вдруг столкнуться с ней лицом к лицу – это было слишком.

Это был настоящий кошмар. Я не могла пошевелить даже пальцем. Сердце колотилось так бешено, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди.

Потом снова стало тихо. Она прислушивалась. Я тоже.

Почти бесшумно дверная ручка медленно-медленно опустилась.

Я хотела крикнуть, предупредить ее, чтобы она осталась за дверью. Но горло перехватило. Я только стояла, как каменный столб, и смотрела.

Потом, похоже, она снова засомневалась. Ручка была опущена до упора, но дверь так и не открылась. Прошло несколько секунд. Она не решалась.

Боже, милостивый Боже, не дай ей выйти!

Но вот раздался легкий щелчок, и дверь начала осторожно открываться. Медленно, но неумолимо. Я увидела пальцы, сжимавшие дверную ручку. В полумраке неясно вырисовывалась одетая в темное фигура.

И она вышла.

Но это была не Лидия Стеншерна.

Это была Каролина. Мой «брат» Карл.

Сначала она меня не заметила. А увидев меня, вздрогнула, как будто ее застали на месте преступления.

– Ты?..

– Как видишь. Я никогда тебе этого не прощу! – прошипела я.

Но, посмотрев на се лицо, я осеклась. Оно было белым как мел. Губы дрожали. Глаза были черными и неестественно большими. Я никогда не видела ее такой взволнованной. Куда только подевались все ее гордость и самоуверенность! Она совершенно не владела собой.

Что же случилось? Неужели она встретила Лидию?

Она отступила назад и встала в дверном проеме. Когда я приблизилась, она загородила дверь, словно пытаясь не пустить меня внутрь. В ее взгляде мелькнула враждебность.

– Сюда никто не должен входить! – запальчиво прошептала она.