— Наоборот! Если бы я простил деньги, они бы подумали, что зря книжку отдали. Кинулись бы догонять, опять базар-вокзал… — Князь помолчал. Подтаявший весенний снег к ночи схватился коркой и с треском проседал под ногами. — Это не люди, Блин. Если ты сильнее, будут ходить на задних лапках, если покажешь слабость, укусят.

— Князь, ты умнеешь, что ли? — удивился Блинков-младший.

— Да пора уже, — серьезно ответил Князь. — Блин, я давно хотел сказать… Помнишь, я тебя бил, деньги отнимал?

Блинков-младший не ответил. Забыть это было трудно.

— Мне, что ли, твои деньги были нужны? Это я от обиды, — продолжал Князь. — Вы куда-то ходите вместе, что-то говорите, а я чужой, я половины не понимаю. Вы смеетесь — я думаю, что надо мной… А с этими, — он мотнул головой назад, — с ними просто. Собрались, скинулись на пивко. Кто подвернется — дали в нюх, отобрали еще на пивко… И каждый мечтает, что когда-нибудь отберет себе на «Мерседес». А отбирают на срок в малолеточной колонии. Из тех, с кем я тусовался, уже половина сидит. А мне оно надо? Отец вон обещает: «Закончишь одиннадцать классов — подарю киоск у школы».

— Что ж, это социально позитивная мечта, — одобрил Блинков-младший.

— ЧЕГО?!

— Папа так говорит: «социально позитивная мечта». Значит, от твоей мечты всем будет лучше.

Князь подумал и сказал:

— Вот за такие словечки я тебя и бил.

Девчонки ждали на аллее. Блинков-младший издали показал им записную книжку Трохдрована.

— Пойдем переписывать? — деловито спросила Ирка.

— Поздно, — не согласился Митек. — Трохдрован хотел уезжать. Пойду в «Питон», может, смогу книжку подбросить. А если там уже нет никого, тогда перепишем.

— Тебе видней, — сказала Ирка. — Митек, только получается, что ты зря Бантику руку подставлял.

Не ответив, Блинков-младший зашагал в сторону клиники. Надо признать, что вся операция «Трохдрован» с самого начала была и придумана, и выполнена топорно. Теперь судьба расследования под угрозой. Если в книжке Трохдрована действительно важная информация (на это очень хотелось надеяться), он же всполошится! Припомнит, что клал ее в стол, и в два счета вычислит вора. Вот именно — вора. А как иначе назвать сыщика, который крадет, пускай и у преступника?

Девчонки ждали на аллее. Блинков-младший издали, показал им записную книжку Трохдрована.

Кому-то сегодня везло — или Трохдровану, или Митьке, а может быть, обоим. Ветеринар не уехал. Он хватился своей записной книжки и сейчас, включив свет в салоне «десятки», вытряхивал на снег коврики. Шофер возился в кузове «уазика». Он и подсказал сыщику, что ищут именно книжку, потому что перекрикивался с Трохдрованом и задавал пустые вопросы:

— Петрович, а какого она размера?

— С две пачки сигарет, — отвечал ветеринар.

— А какого цвета?

— Ну, черная. А если найдешь серую, то не поднимешь, что ли?

— Да нет, Петрович, я так спрашиваю, — бубнил водила.

Блинков-младший шмыгнул мимо «уазика» в незапертую дверь клиники. Оставить книжку на ступеньках? Нет, ветеринар догадается. По лестнице много ходили, и раз никто не заметил книжку раньше, значит, ее недавно подбросили…

Он бегом спустился в подвал, прошел через маленький коридорчик, оказался в приемной и уже хотел бросить книжку под любой стул. Но лучшее — враг хорошего — заставило его заглянуть в кабинет ветеринара. Так и есть: все перерыто, ящики стола вынуты. Он засунул книжку под бумаги в ящике и побежал назад. Трохдрован должен был вернуться, чтобы запереть кабинет. Сталкиваться с ним сыщику не улыбалось.

Но ветеринар не вернулся. Наверное, так расстроился, что забыл про незапертый кабинет. А про подвал не забыл. Стальная дверь захлопнулась перед Митькиным носом!

Он слышал, как по ту сторону продевается в ушки, лязгает навесной замок. Крикнуть? Хорошо, Трохдрован откроет, а как ему объяснить, почему ты здесь?

И Митек остался в подвале. Отупев от растерянности, он с полминуты смотрел на дверь. В голове было пусто до звона. Наконец сообразил: надо соврать, что забыл, как называется мазь для покусанной руки, и вернулся спросить. Ударил в дверь каблуком, но сталь была толстая, а каблук мягкий, и звук выходил глухой. А когда Митек сбегал в приемную за стулом, уже можно было не колотиться. Наверняка Трохдрован уехал.

Он поставил занесенный для удара стул, уселся и подумал, что давно не влипал так по-детски. Чего только с ним не бывало! Опасности, допросы, угрозы матерых преступников… А что сейчас? Мальчика нечаянно заперли в подвале. Ирка, само собой, побежит к его маме, мама, если уже вернулась со службы, быстренько сметет стальную дверь. А потом проведет с единственным сыном такой разбор полетов, что мало не покажется. Стыдоба!

Устроить, что ли, обыск у Трохдрована, чтобы не сидеть просто так?

Митек побрел в кабинет и без всякого желания обшарил стол, аптечку и шкафы. Может быть, ему попадались ценные улики. Но восьми неполных классов мало, чтобы прищучить международную преступную организацию. Взять бухгалтерские документы. Бывает, что налоговые полицейские находят по ним украденные миллионы. Но для восьмиклассника эти бумаги — китайская грамота. Разве в школе учат, что такое счет-фактура и чем она отличается от товарно-транспортной накладной? Фиг-два!

А еще Блинков-младший всюду находил порошки — то в банках, то в запаянных полиэтиленовых пакетах. На всех имелись этикетки, где фабричные, где написанные от руки. Он сумел разобрать латинскую надпись «furacyllinum» — фурацилин, горло полоскать — и даже «acetilcalicylicum» — ацетилсалициловая кислота, аспирин. Но этикетки могли и говорить правду, и врать, скрывая наркотик.

В таких случаях киношные гангстеры и полицейские красиво вспарывают пакеты выкидным ножиком и пробуют порошки на вкус. (Только полицейские потом сплевывают, а гангстеры — нет.) Ножик у Митьки был, но что толку пробовать, когда не знаешь, какой вкус у наркотиков?

Оставалась электронная книжка Трохдрована с зашифрованными записями. Блинков-младший раскрыл ее — книжка была как настоящий компьютер, с такой же клавиатурой, только крошечной, и с экраном во всю крышку. Уж в компьютерах он соображал и разобрался с книжкой не задумываясь. Присел к столу и трохдровановской ручкой переписал на трохдровановскую бумагу все шифровки на буквы О (обезьяны), Ж (животные) и А (аэропорт). Ведь контрабандных животных наверняка доставляют самолетом.

Мама не шла, и он стал переписывать шифровки уже по порядку.

Когда он добрался до Т, заскрипела несмазанная дверь. Блинков-младший спрятал записи под свитер, книжку бросил в ящик стола и сложил руки, как первоклассник. Сейчас войдет мама…

Громыхнул стул, забытый в коридорчике. Кто-то чертыхнулся басом, и голос Трохдрована болезненно вскрикнул: