Это было настолько невероятно, что Костя осмотрел гелиевый баллончик со всей тщательностью. В какой-то момент на шестиграннике манометра тускло блеснула крошечная зазубрина.

Костя вздрогнул, пригляделся к ней повнимательнее и сразу все понял. Тот, кто хотел его убить, в спешке слишком сильно нажал на ключ, и тот сорвался с гайки.

Выключив фонарик, Костя свирепо огляделся и замер в темноте. Он был уверен, что знает, кто хотел его убить.

– Ладно, узкоглазый, – прошептали его губы. – Посмотрим, как будешь загибаться ты…

«Азовское море», описав дугу, приближалось к шлюпке. Лопухин по шею в воде осторожно выглянул из-за ее кормы и быстро оглянулся.

Шансов на спасение оставалось все меньше и меньше. Костя Кудинов в буквальном смысле канул в воду и выныривать на поверхность, похоже, не собирался.

Судорожно отплевываясь, Лопухин снова подался к корме и посмотрел на приближающееся судно. Из трубы «Азовского моря» в небо вырывались иссиня-черные клубы дыма. Судно шло на самом полном ходу. Лопухин вдруг понял, что если оно налетит на шлюпку, то просто убьет его одним ударом корпуса.

Лопухин безнадежно оглянулся. На Костю рассчитывать уже нечего. В следующий миг олигарх ухватился обеими руками за борт и тяжело перевалился в шлюпку.

Его большое изнеженное тело буквально стонало от боли. Руки и ноги после сумасшедшего заплыва отказывались слушаться. Однако Лопухин сцепил зубы и схватился за весла.

Опустив их в воду, он в нерешительности взглянул на приближающееся «Азовское море». Казалось, что уклониться от этого монстра невозможно, но это было не совсем так.

Олигарх вовремя вспомнил недавний разговор с Костей. Кудинов тогда сказал, что из-за огромной массы суда ведут себя совсем не так, как, к примеру, автомобили.

При перекладке руля на супертанкере проходит целых девять минут, прежде чем гигантский колосс начинает поворачивать. Происходит это из-за огромной инерции судна. Кудинов еще добавил, что именно этим и объясняется большое число столкновений на море.

Лихорадочные перекладки штурвала в критических ситуациях приводят к тому, что судоводитель окончательно утрачивает контроль над управлением. Суда отрабатывают команды со сдвигом по времени, и исправить допущенную ошибку уже нельзя.

«Азовское море», конечно, не было супертанкером, но подчинялось тем же законам. Лопухин лихорадочно отцепил якорь и с замиранием сердца принялся следить за судном.

Оно не рыскало на курсе, а быстро приближалось к шлюпке по плавной дуге. Казалось, корпус судна закрыл собой уже полнеба, но это, конечно, был только оптический обман.

Лопухин держал себя в руках до последнего. И только когда до судна осталось метров пятьсот, он отчаянно заработал веслами. Греб олигарх не наугад, а по направлению к выпуклой части дуги.

Судно плавно заворачивало вправо, а шлюпка уходила от него влево. Как ни странно, но насквозь сухопутный Лопухин оказался на высоте положения.

Действовал он больше интуитивно, но на удивление точно. Когда шлюпка стартовала, до подхода «Азовского моря» оставалось около полутора минут, поскольку судно уже начало сбрасывать ход. И именно в пределах полутора минут «Азовскому морю» требовалось, чтобы начать отворот.

Вахтенный сбросил ход еще больше и приказал рулевому переложить штурвал влево, но повернуть судно должно было только в том месте, откуда рванул в сторону Лопухин.

Стоявший у борта капитан Чен что-то активно завопил. Вахтенный тут же остановил машину, выждал положенное время и отработал реверс. Огромный винт судна начал вращаться в обратную сторону, но сила инерции была слишком велика.

К этому времени Лопухин присмотрелся к Чену и понял, что стрелять тот почему-то не собирается. Практически мгновенно олигарха осенило. Он отработал левым веслом и направил шлюпку параллельным курсом к судну.

«Азовское море», отчаянно тормозя винтом, приближалось, а Лопухин изо всех сил греб навстречу ему. Спину олигарха ломило, ладони жгло нестерпимым огнем, но Лопухин этого не замечал.

Через несколько секунд нос судна поравнялся с Лопухиным, но в двадцати метрах справа. По инерции «Азовское море» проскочило шлюпку, и поделать с этим уже ничего было нельзя. В спешке капитан Чен просто недооценил олигарха.

Борт судна проплыл мимо шлюпки, а потом наверху мелькнуло перекошенное лицо Чена. Лопухин греб как заводной, и нервы у китайца сдали.

– Стоять! – заорал он, вскидывая мини-«узи».

Лопухин бросился на дно шлюпки и замер. Две приглушенные очереди разнеслись наверху. Пули ударили в воду, но ни одна из них даже не зацепила шлюпку.

Промахнуться с такой выгодной позиции было невозможно, и Лопухин окончательно убедился, что он нужен китайцу живым. Вскочив, олигарх снова принялся грести. Капитан Чен, оскалившись, несся вдоль борта к корме, что-то выкрикивал и стрелял куда-то в сторону от шлюпки.

Лопухин уже не обращал на него внимания. Он просто греб и с надеждой поглядывал назад. Где-то там вскоре должен был появиться гидроплан. Олигарх надеялся, что сможет продержаться до его прилета…

То, что происходило наверху, нравилось Косте все меньше и меньше. Обычно безмолвная глубина буквально наполнилась звуками до краев. Под водой они, конечно, были сильно приглушенными, некоторые вообще едва различимыми, но Косте они говорили о многом.

Сперва к краю банки на самом полном ходу приблизилось «Азовское море». Это само по себе было странно, но то, что произошло дальше, вообще не вписывалось ни в какие рамки.

Судно сбросило ход и произвело экстренное торможение винтом. Костя еще не успел удивиться, как «Азовское море» произвело обратный реверс и, врубив самый полный, начало разворот.

Трубы судна продолжали утюжить дно, и Костя на всякий случай спустился немного вниз и нащупал руками уступ.

«Азовское море» стремительно приближалось. Одна из труб вполне могла сорваться с края банки и оказаться в непосредственной близости от Кости. Всплыть в бассейне с переломанными костями Кудинову не хотелось, но еще больше его беспокоило другое.

К этому времени он окончательно убедился, что все это неспроста. Судя по всему, на поверхности развернулся настоящий морской бой – с погонями, абордажными схватками и прочими прелестями пиратской жизни.

Кто-то явно пытался улизнуть, его преследовали на «Азовском море». Косте оставалось только надеяться, что убегает капитан Чен с сообщниками, а преследуют его охранники Лопухина.

Надежды на это, по правде говоря, было немного, но вмешаться в ход событий пловец не мог. Он слишком долго пробыл на глубине. Его кровь, словно минералка в откупоренной бутылке, постепенно избавлялась от газов, на что требовалось время.