Я вспомнил ту адскую головную боль, которую испытывал, и содрогнулся. Нет, только не это еще раз!

Неимоверным усилием воли я заставил себя отказаться от внезапно пришедшей мысли немедленно выйти из «боевого режима». Мысль эта или, скорее, желание, было настолько сильным, что я чуть не поддался ему, чуть не совершил глупость.

Потеря нескольких секунд на вынужденную борьбу с самим собой привела к тому, что один из моих союзников вдруг рухнул на колени, в его грудь вонзил свой топор противник, а затем, оглядевшись по сторонам, сосредоточил взгляд на мне.

Он лихо махнул топором справа, то ли рассчитывая напугать меня, то ли всерьез думая, что сможет единым ударом отрубить мне голову.

Я присел, и уже своим топором ударил его в ногу, прямо под коленку.

Противник завопил, его нога подогнулась, и он рухнул на колени, тут же получив удар вторым моим топором под подбородок.

Я не рассчитал силы, и вместо того, чтобы топор перерезал шею, он оказался свободен, его лезвие застряло между челюстью и перебитым горлом. Я рванул топор, но не освободил его.

Вместо этого вместе с топором я поднял труп.

Рядом появился противник. Чуть справа.

Я резко повернулся, моя рука не выпускала топор, а тело так и продолжало «висеть» на нем.

Тело врезалось в нового противника, а за счет этого топор смог пройти дальше, смог перерубить шею.

Новый противник, совсем еще юнец, с удивлением и отвращением наблюдал, как голова его союзника, чье тело он чисто машинально схватил, вдруг упала вниз. Буквально в нескольких сантиметрах от его лица проскользнуло лезвие моего топора, и он, словно зачарованный, следил за ним глазами.

Спустя миг мой второй топор опустился ему на голову, расколов ее.

Я замер. Звуки битвы изменились, что-то шло не так. Но что?

Несколько мгновений вслушиваясь в творившийся вокруг ад, я понял, что там, метрах в десяти за дерущимися, есть еще один берсерк. И прямо сейчас он убивает моих людей.

Я продирался сквозь сражающихся. С каждым шагом запах крови в воздухе становился все более насыщенным. Где-то совсем рядом берсерк убивает моих людей. Где-то тут.

Я увернулся от внезапного удара топором, оттолкнул от себя сражающегося, которого тут же убил кто-то из наших.

Еще один противник, рискнувший броситься на меня, был тут же сбит с ног моими псами, и сейчас три тела возились на земле.

Я заметил, как слева машет своим здоровенным мечом Торир. У его ног уже лежало четыре трупа и, похоже, совсем скоро появится еще один. Неподалеку от него орудует копьем старик. Он, конечно, менее эффективен, но дело свое знает: сзади него лежит труп с пробитой копьем грудью, метрах в трех от него еще один противник зажимает рану на животе, из которой обильно идет кровь.

Дикий рык заставил меня направить взгляд вперед, и как раз вовремя, надо сказать. Над толпой вдруг появилось извивающееся тело. Я сразу узнал одного из воинов с Йорма. Его на вытянутых руках, прямо над своей головой держал здоровяк. Нет, не так: эдакое воплощение «Шварца».

Воплощение было под два метра ростом (что тоже не мало, но по сравнению с тем гигантом, что мне довелось видеть в самом первом своем бою, он был просто высоким), с огромными буграми мышц по всему телу. Этот качок легко бы выиграл любое соревнование культуристов, уверен.

Он был столь здоров, что на нем была не обычная кольчуга, а скорее какая-то рвань — лишь часть торса была закрытой, вторая половина была перетянута ремнями, благодаря которым то подобие кольчуги, что на нем было, и удерживалось на теле.

Здоровяк вновь издал свой рык, который я слышал несколькими секундами ранее и, как мне показалось, не особо прилагая для этого силы, швырнул противника, которого держал над головой, в сторону рогатин.

Естественно, бедолага приземлился крайне неудачно — рогатины в трех местах пробили его грудь и живот. Но он не мучился, можно сказать, ему повезло — еще одна рогатина, угодив куда-то в основание шеи, прошла насквозь, выйдя через рот. Йормец сразу умер, лишь иногда его тело вздрагивало в предсмертных конвульсиях.

Здоровяк довольно ухмыльнулся и огляделся, словно бы пытаясь найти новую жертву. Но такой не было. Судя по всему, пока я спешил к нему, он перебил всех, кто пытался с ним сражаться. Тот, чье тело осталось на рогатине, был последним.

Здоровяк остановил свой взгляд на мне, спокойным шагом направляющегося к нему. Он радостно оскалился, молниеносным движением поднял свою секиру, казавшуюся в его руках легкой и миниатюрной, и бросился на меня.

Я крутнул топоры в руках, стал в стойку и замер, ожидая, пока он приблизится.

И едва не пропустил удар.

Противник, насколько грузным, неповоротливым он бы ни казался, на деле оказался неимоверно вертким. Настолько, что я начал сомневаться, не больше ли у него ловкости, чем у меня.

Он использовал свое оружие, как настоящий виртуоз, оно не останавливалось ни на секунду — удар справа, поворот вслед за секирой, удар с поворота, смена вектора удара, новый удар.

С горем пополам мне удавалось уворачиваться, но лезвие секиры уже несколько раз свистнуло в паре сантиметров от моего лица.

Пока что все, что я мог — это отступать и уворачиваться. Скорость противника была так высока, что я просто не успевал контратаковать.

Похоже, противник это понял, так как усмехнулся и сменил тактику.

Теперь его секира, словно нож в САКОНБе, постоянно кочевала из руки в руку, постоянно меняла направление атаки, враг несколько раз предпринял попытку обмануть меня, делая вид, что собирается ударить справа, а затем резко менял направление и бил с другой стороны. Обманные маневры давались ему так легко и просто, что я попросту поразился его таланту. Противник не вел бой, он словно бы танцевал с оружием в руках, подловить его было чрезвычайно сложно.

Но я попытался. Когда он в очередной раз закрутился, как юла, я бросился вперед.

Но не тут-то было! Я сам не понял как, но мое оружие вылетело из рук, описало дугу и упало на землю. Враг улыбнулся во все зубы и продолжил наступать. Похоже, он был уверен, что победа уже в его руках.

А я мало-помалу начал впадать в панику. Еще бы — даже в режиме берсерка, причем «продвинутом», я ничего не мог ему сделать.

Противник вдруг резко подался вперед, а я, уже скорее действуя инстинктивно, чем осознанно, отшатнулся назад. Левое плечо обожгло болью. Черт подери! Все это время он загонял меня на рогатины, и ему это удалось! Он лишил меня маневра.

Я в очередной раз увернулся от удара его секиры, попытался отскочить в сторону, но, похоже, враг подобного от меня и ждал. Мне сказочно повезло, что я вовремя остановился, лишь покачнулся в сторону. В ту же секунду в место, где я должен был оказаться, обрушилась секира.