Первое мое подозрение пало, конечно же, на дом Кирнса, однако мне хватило пяти минут, чтобы убедиться: нет, это место исключается. Ведущий к дому проезд был с обеих сторон огорожен стенами; Майра оставила такси прямо в его начале, а выбраться из дома Кирнса на улицу, минуя проезд, было невозможно. Слева от него располагалась обнесенная высоким забором лесопилка, а справа высился обшарпанный двухэтажный склад довоенной поры. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что ни то ни другое место идеальным убежищем служить не могло, зато плацдарм, который я обнаружил напротив, на другой стороне улицы, показался мне просто замечательным.

Представьте себе открытую площадку, заваленную каменными глыбами, как обтесанными и отполированными, так и необработанными. Да, там без труда могла спрятаться целая рота, не говоря уже о каком-то убийце со своей жертвой.

Как вам известно, я и без того верил, что Майра не виновата, и тем не менее видеть эту площадку мне было приятно. Идеальное местечко для игры в прятки…

В данную минуту там находились трое мужчин, двое из которых спорили, как лучше обработать камень, в то время как третий сосредоточенно орудовал зубилом. Понятно, что в восемь вечера их уже здесь не будет. Я снова пересек улицу и пошел по проезду к дому Кирнса.

Черт побери, у Кирнса был самый настоящий сад! Клумбы с цветами, небольшой бассейн с фонтаном, вымощенная камнем дорожка вела к дверям двухэтажного кирпичного особняка, выкрашенного в белый цвет. Я даже не представлял, что в Манхэттене могут быть такие дома, хотя считал, что знаю Манхэттен как свои пять пальцев. Перед клумбой, стоя на четвереньках, возился какой-то мужчина в серой рубашке и синих джинсах. Поравнявшись с ним, я спросил:

– Скажите, вы Уолдо Кирнс?

– А что, похож? – спросил он в ответ.

– И да и нет. В таком случае, может, вы Мортон?

– Да, это я. А вы кто?

– Гудвин. – И я направился к дому, однако, услышав возглас «Там никого нет!», остановился и обернулся. – А где мистер Кирнс?

– Понятия не имею. Ушел куда-то.

– А когда вернется?

– Не сказал.

Я постарался придать своей физиономии как можно более разочарованный вид, потом произнес:

– Жаль, надо было позвонить перед приходом. Я ведь картину купить хотел. Вчера вечером я уже приходил, в половине девятого, но мне никто не открыл. А ведь я стучал, и довольно громко, потому что слышал, как в доме радио работает. Или телевизор.

– Телевизор, – охотно подтвердил Мортон. – Это я смотрел его. И я слышал, как вы стучали. Но по вечерам, в отсутствие хозяина, мне отпирать никому не велено. Район у нас, знаете ли, небезопасный.

– Я вас понимаю. Разминулись мы с ним, значит. А в котором часу он вчера ушел из дому, не помните?

– Какая вам разница, в котором часу, коль скоро дома его не было?

Достойный и логичный ответ, причем вполне в моем стиле. Если к моменту приезда Майры Кирнса дома не было, то и в самом деле не имело значения, когда он ушел из дому.

Меня, правда, так и подмывало спросить Мортона, не сопровождал ли Кирнса еще кто-нибудь, но, не желая нарваться на очередной ошеломляюще логичный ответ, я сдержался. Пообещал лишь, что попробую попытать счастья в следующий раз, и распрощался.

Слоняться поблизости толку не было. Если Кирнса вызвали в офис окружного прокурора, что было весьма вероятно, то предсказать, когда его отпустят, я бы лично не взялся. Из телефонной книги я выписал рабочий адрес Джилберта Ирвинга на Уолл-стрит, но ехать туда в столь ранний час смысла не было. Правда, в запасе у меня был еще его домашний адрес, на Восточной Семьдесят восьмой улице, и, надеясь застать его дома до ухода, я рванул по Феррелл-стрит назад, к цивилизации, и остановил на углу свободное такси.

В 9:15 я выбрался из такси напротив нужного дома на Семьдесят восьмой улице. Это оказался роскошный многоквартирный дом с навесом над входом и швейцаром. В вестибюле навстречу мне нарисовался еще один в униформе, которому я сказал, обезоруживающе улыбнувшись:

– Я к мистеру Джилберту Ирвингу. Передайте ему, что я друг мисс Холт.

Он удалился позвонить по телефону, затем вернулся и сказал:

– Квартира четырнадцать Б.

Я направился к лифту, а он проводил меня зорким, как у стервятника, взглядом.

Выйдя на четырнадцатом этаже из лифта, я почувствовал на спине не менее зоркий и жгучий взгляд лифтера, который следил за тем, как я нажимаю на кнопку нужной квартиры, а затем получаю приглашение войти, только после этого он уехал вниз.

Встретившая меня особа совершенно не походила ни на горничную, ни на дворецкого. Может, в униформе она и сошла бы за служанку, но только не в длинном, до пят, развевающемся шелковом балахоне, который сама, вероятно, считала утренним платьем. Даже не предложив мне снять шляпу, она строго произнесла:

– Ступайте за мной, пожалуйста.

Через холл со сводчатым потолком я прошел следом за ней в комнату величиной с добрую половину сада Кирнса. Предложив мне сесть в одно из стоявших в углу гостиной кресел, она устроилась напротив.

Однако я продолжал стоять.

– Может быть, человек внизу меня плохо расслышал. Я сказал, что хочу видеть мистера Ирвинга.

– Да, я знаю, – ответила женщина. – Но мистера Ирвинга дома нет. А я его жена. Мы тоже друзья мисс Холт, и мы совершенно потрясены этой ужасной траге… этой неприятной историей. Значит, говорите, вы ее друг?

Голос жены Ирвинга меня поразил, потому что абсолютно ей не подходил. Миссис Ирвинг была женщина худощавая и невысокая, с небольшим и аккуратным лицом, маленьким и изящным ротиком, а вот голос ее – трубный и сочный – скорее подошел бы армейскому сержанту. Когтей, как у тигрицы, о которых упоминала Джуди Брэм, я не разглядел, но, возможно, она их втянула.

– Недавний друг, – пояснил я. – Мы знакомы всего двенадцать часов. Если вы прочитали утреннюю газету, то, возможно, обратили внимание, что в то время, когда полицейские обнаружили брошенное такси, мисс Холт сидела на крыльце особняка Ниро Вулфа и беседовала с человеком по имени Арчи Гудвин. Так вот, я и есть тот самый Арчи Гудвин, а она обратилась ко мне за помощью.

Миссис Ирвинг поправила свое одеяние, чтобы лучше прикрыть ногу.

– Если верить подробностям, которые сказали по радио, Майра наняла Ниро Вулфа, – пробасила она. – И ее арестовали прямо в его доме.

– Это верно, – признал я. – И мы прилагаем все усилия, чтобы ее освободили. С этой целью я опрашиваю всех людей, которые могут располагать интересующими нас сведениями, и мистер Ирвинг – один из них. Он сейчас на службе?

– Думаю, да. Он уехал раньше обычного. – Хотя ее нога была в полной безопасности, по крайней мере выше лодыжки, она снова поправила балахон. – А какие именно сведения вас интересуют? Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?