– И что они рассказывают?

– Ну… разве ты не хочешь сам всё увидеть? – оценивает моё выражение лица, застыв и прищурившись.

– Так, – поспешно отхлёбываю половину порции кофе, – у меня два вопроса: насколько далеко придётся тащиться по жаре и что если на землянах воздействие сказывается как-то по-другому?

– Не по-другому, не бойся. На Мирабилисе есть генетические земляне, они тоже попадали под влияние. Вас проще оттуда вызволить, вы не такие контактные. Тем более ты. А тащиться никуда не надо: исследовательский центр находится в этом здании. Мы нашли способ экранировать воздействие. Источник изолирован от внешнего мира.

– Хм… Очень уютное соседство… Вы спонтанно запихнули инопланетную угрозу в жилой дом?

– Это не жилой дом. Просто я здесь живу. А уют – всего лишь забытьё. Соседство с насекомыми и бактериями, надо думать, не мешает тебе дома спать по ночам?

– Ладно. Всё. Хватит. Пойдём.

***

Мы спускаемся на два этажа вниз по широкой лестнице, залитой утренним светом местной агрессивной звезды, сочащимся из каких-то похожих на витражные окон, останавливаемся у люка – типичной замены дверей мирабилианских зданий. Я сдуру ожидал увидеть какой-то бункер – конечно, ясно, что защита устроена по-другому…

– Останусь в первой комнате, ты пойдёшь дальше – поздороваешься с нашим гостем и посмотришь кино, которое он предложит. Минут через пятнадцать я тебя оттуда вытащу. Время там течёт с такой же скоростью, но внутренне восприятие может всё менять, как… в любых необычных ситуациях.

– Том, – пьянея от охватывающего азарта подначить его, выдаю я, – а что если у тебя всё слегка выйдет из-под контроля, как обычно?

Он активирует ключ и стальным тоном, которого, казалось бы, не должно быть в его арсенале, произносит:

– Если мне обычно всё нравится, это не значит, что я способен терпеть неприемлемый расклад. Понятно?

– Понятно: не станешь терпеть…

– Не способен терпеть! Это немножко разные вещи, – пропускает меня вперёд в открывшийся дверной проём. – Заходи.

Не присматриваясь, быстрым ходом миную первую комнату и вхожу в светлое просторное помещение, обставленное в духе… что-то вроде приёмного покоя в больнице… Условные сидячие места в виде пластиковых кресел, чисто, аккуратно, не предназначено для жизни.

От противоположного выхода ко мне движется… человек. Внешность гораздо более земная, чем мирабилианская: слишком тёмные волосы, сглаженные черты лица и глаза светло-карие. Обычный парень. Только почему-то он в пальто – то ли коричневом, то ли сером, то ли вообще грязно-зелёном таком шерстяном – и красном галстуке.

Кажется, вот так страшно, как сейчас, мне не было ещё никогда…

– Здравствуйте, – говорит он как будто по-русски и как будто без акцента. Не удаётся определить, я это реально слышу или просто понимаю.

– Здравствуйте. Что вы здесь делаете?

– Вам нравятся истории, – останавливается метрах в двух напротив меня, глядя вперёд.

– Истории? Приключения? Ну… не когда меня заставляют!

– Вы для этого пришли, – опускает обе руки из подобия непринуждённой позы и вытягивает их вдоль тела.

– Нет. Я пришёл пообщаться с вами.

– Назначенным способом.

– Нет.

– Вы желаете видеть.

– Забудь про меня, слышишь? Кто ты такой?

Внутри головы шарики заходят за ролики, иначе описать не берусь. Нечто вторгается в рассудок, и я, хоть и пришёл за этим, оказываюсь категорически не согласен.

– Нет, – повторяю уже тихо, не моргая и не упуская из виду его умиротворённого лица.

А внутренне максимально концентрируюсь на собственном разуме, проверяя по кругу отклик системы: сегодня 29 марта, я нахожусь на планете Мирабилис, инфицированной неизвестным чем-то, но не имею к этому отношения, меня зовут Иван Кузнецов и хрена с два я позволю вот так вот с собой обращаться.

Собеседник вытягивается по швам ещё сильнее, встрявший в мозгах туман усиливается, обстановка на долю секунды теряет фокус.

– Нет, – повторяю ещё раз громче. – У тебя-то какое желание есть? В чём смысл, в чём удовольствие?

Давление в башке усиливается, стискиваю зубы и повторяю всё то, что может привязать к реальности. Внезапно вокруг темнеет – и я, кажется, сажусь на стул у себя за спиной, стараясь не упасть.

В ту же секунду картинка возвращается – только в кадре теперь нос к носу лицо склонившегося надо мной Тома.

– Что произошло?

– Ты не дал ему это сделать.

– А ты, он же… я тебе не верю! Ну не могу, Том, у тебя фиолетовые глаза, просто гадство…

– Ваня, – одной рукой придерживает меня за плечо, а другой совершает какой-то выверенный скользящий жест по своей щеке, – у меня серые глаза, просто линзы.

Заталкивает их в нагрудный карман жилета и пялится на меня, досадливо поджав губы, – вполне человеческого цвета радужки.

– Зачем?!

– У нас мало времени… – скороговоркой тараторит он. – Ладно… у большинства тулисианцев и мирабилианцев вовсе не фиолетовые глаза. Просто это считается красивым, у некоторых из обеих рас из-за мутации вот такой вот цвет глаз… Потому… когда мне потребовалось использовать временные электронные устройства, не привлекая внимания, решил, фиолетовый подойдёт, почему нет?

– Ну? – порывисто вдохнув, подытоживает он, как будто хоть чем-то доказал сейчас, что я не прав. – Ты мне веришь?

Он владеет техниками воздействия на создание, он бесконечно притворяется, он затащил меня сюда… Но я не могу больше ничего сделать: просто тупо смотрю в теперь неотличимые от человеческих глаза, не будучи в силах ответить, – и теряю контроль над собой.

За тысячную долю секунды до этого замечаю силуэт в некрасивом пальто, частично скрытый от меня фигурой Тома.

Не знаю точно, был я в обмороке, в коме или в состоянии клинической смерти, а главное – долю секунды или лет сто… Как минимум больше минуты, судя по тому, что лежу на чём-то мягком, а где-то рядом растревоженным колокольчиком звенит Риткин голос:

– Что ты с ним сделал?!

Силюсь рассмотреть свою кисть, но она похожа на огромное бежево-розовое пятно на сероватом фоне.

– Уж поверьте, ничего я с вашим командиром не делал… Он вовлёкся помимо моей воли… А перед этим справился с ядерным ударом по границам сознания… Куда уж мне…

Получается, я на Земле. И всё в порядке. По-дурацки улыбаюсь, не открывая глаз, и они замечают, что я очнулся.

Это явно Алекс плюхается на пол рядом со мной и, нахмурившись и сложившись в три погибели, наставляет свой бионический глаз, а точнее хрусталик, – я-то думал, там у него только инженерные инструменты зашиты… Линейка там типа, транспортир… День красивых глаз… Начинает потихоньку потряхивать от смеха… пока не бросает в пот: ёлки-палки, я ведь вижу его лицо, и стены, и… это кухня в квартире Тома. Я на Мирабилисе.