– Джим?

Он посмотрел на меня, и я остолбенела. В его глазах застыл ужас – и даже наигранное спокойное выражение лица не помогало. Но Джим боялся не за себя – я его давно знала, угрозы личному благополучию никогда не пугали его. Он потерял равновесие, будто его сбили в темноте, и он вскочил на ноги, не зная, откуда получит новый удар.

Но у него имелись «свои причины», и мне нужно их выяснить. Немедленно.

– Почему я не должна звонить Кэррану, чтобы рассказать ему правду?

Джим уставился в свой стакан. Мышцы оборотня напряглись. Внутри него происходила жестокая борьба, и я не представляла, какая сторона победит.

– Семь лет назад в районе Аппалачей появилось множество люпусов, – начал он. – Я только начал работать со Стаей. Они взяли меня в качестве силовика. Теннесси впустили нас сразу, а вот Северной Каролине потребовалось два года, чтобы понять, что сами они не могут справиться с нашествием. Наконец нас допустили туда. Ты же знаешь, какие там нравы. Местные жители – народ особенный: шотландско-ирландские семьи со старыми корнями, всякие сепаратисты, религиозные фанатики, все они сбегают в горы, но могут селиться ближе к побережью. Строят они в основном лачуги. Их дети вырастают и тоже остаются там или разъезжают по дорогам на трейлерах. Короче говоря, люди приезжают туда, чтобы быть самими собой. Каждый занимается своим делом. С нами никто не общался. Семьи, а иногда и целые кланы превращались в стаи люпусов, но люди помалкивали. И никто ничего не предпринимал. Ты была на ранчо Бьюкенена и в курсе, что бывает после нападения тех тварей.

Да. Там царила смерть.

Я вспомнила детский бассейн с кровью и кишками, детские обглоданные трупы. Тела женщин и мужчин – изнасилованные, разорванные на части и снова изнасилованные, уже после смерти. Люпусы заживо сдирали кожу со своих жертв.

– Мы прочесывали округ Джексон, когда нам позвонили копы. На Кейни-форк-роуд загорелся дом, но никто не хотел туда идти. Заявивший, что он является владельцем дома, Сет Рейс стрелял во всех, кто попадался в поле его зрения и орал, что здесь его частные владения. Раз уж мы были рядом и двигались быстрее, мы могли бы заскочить туда.

Чушь собачья. Полицейские сообразили, что Рейс стал люпусом. Скорее всего, им это было известно уже некоторое время. Иначе зачем было вызывать оборотней из-за пожара в доме? Этот самый Рейс облюбовал себе скалистый участок. Потребовался час, чтобы подняться к его жилищу. К тому моменту от здания остались одни руины. Ничего, кроме пепла, угля и сального дыма. Стояла жуткая вонь. Люпусы плохо пахнут.

Верно. Густой, мускусный, кислый смрад, от которого во рту появлялась горечь и становилось трудно дышать. Однажды я уже чувствовала его.

Вирус Lyc-V не щадил никого и ничего. Разумное существо превращалось в исступленного монстра с мерзким нечеловеческим запахом.

Встретив люпуса однажды, ты никогда не позабудешь его.

Джим продолжил, его голос звучал ровно.

– Мальчик-подросток сидел в куче пепла – рядом с останками братьев и сестер – и просто ждал, пока мы его прикончим. Грязный, тощий, голодный, покрытый кровью собственного отца. Он, похоже, сам убил его и уже вонял, как люпус. Я думал, что мы должны его убить. Я посмотрел на него, подумал: «Пацан – люпус» – и озвучил свои мысли вслух. Но Кэрран не согласился со мной. Он сказал, что мы возьмем ребенка. Я решил, что он спятил. Все то, что пережил мальчишка, не даст ему снова стать человеком. Я посмотрел на него еще раз, а Кэрран приблизился, сел рядом с ним и пообщался с ним. Пацан не проронил ни слова, но присоединился к нам.

Джим провел рукой по волосам:

– Бога ради, мы даже не знали его имени. Кэрран даже сперва думал, что он не умеет разговаривать. И он повсюду хвостом ходил за Кэрраном: в спортзалы, в крепость, на драки. Вожак читал ему книги, а потом спрашивал его мнение. Так продолжалось месяц, пока однажды мальчишка ему не ответил.

Глаза Джима сверкнули.

– Теперь у парня – звериное обличье получше, чем у меня. Он даже может разговаривать после превращения! Он мог бы однажды стать альфой. Нет, я не смогу так с ним поступить.

– Как?

– Я должен все исправить, Кейт. Дай мне шанс исправить.

– Джим, ты бредишь.

Дулитл показался на пороге с тарелкой горячих кукурузных оладий.

– Она не знает того, что понятно тебе, Джим. Давай я объясню. – Док сел и придвинул ко мне блюдо с оладушками. – Когда оборотень испытывает сильный стресс, будь то физический или психологический, то Lyc-V вырабатывается интенсивнее. Вирус циркулирует в телах перевертышей – причем в огромном количестве. Но если уровень зашкалит, то оборотень может превратиться в люпуса.

– Вот почему максимальный риск приходится на подростковый возраст, – кивнула я.

– На самом деле сейчас у Дерека большой стресс. Что-то блокирует его, и мы не сможем помочь парню, Lyc-V сделает свое дело. Это будет биологический взрыв.

До меня дошел смысл сказанного.

– Дерек может стать люпусом.

Док склонил голову:

– Определенно, такая вероятность есть.

– Насколько определенно?

– По моим расчетам, примерно семьдесят пять процентов.

Я положила локоть на стол и уперлась лбом в кулак.

– Если Кэрран узнает о случившемся, а Дерек будет люпусом, альфе придется его убить, – продолжил док. – Таков долг Царя Зверей. Правила Стаи гласят, что, когда один становится люпусом, обязанность высочайшего альфы – уничтожить его.

Боже.

Для Кэррана убить Дерека равносильно убийству сына или родного брата. Он приложил столько сил, чтобы вытащить его, когда мальчишка балансировал на грани безумия. А если он заделается люпусом… Альфа не сможет отступить. Он будет вынужден сделать это собственными руками.

Все это было так ужасно… как если бы мне пришлось убить Джули.

Дулитл откашлялся.

– У Кэррана нет семьи. Он пережил резню. Мэхон вырастил его, он спас его в свое время, как Кэрран когда-то спас Дерека. Убийство нанесет серьезный психологический урон. Но вожак не даст слабину. Наш альфа никогда не уклонялся от своих обязанностей, он не хочет ни на кого их перекладывать. В прошлом году он был под большим давлением. Он хоть и Царь Зверей, но и человек тоже.

Я представила вожака, стоящего у тела Дерека. В моих силах избавить его от кошмара. Не ради Джима, а ради него самого.

Ты никогда не должен убивать ребенка, которого спас.

Но он будет в ярости и порвет Джима в клочья.

– Он дал нам три дня, – произнесла я. – Если мы не справимся, я пойду к нему. И расскажу все. Если Дерек станет люпусом, я убью его.

Пожалуйста, Господи, кем бы Ты ни был, не заставляй меня так поступать.

– Это мой долг, – сказал Джим.