и в беспамятстве, но пара колотых ранений скользь не могли его убить. А, значит, времени было довольно. В животной ипостаси травмы быстрее затянутся. Главное, чтобы парень не вздумал перекинуться на глазах у толпы.

Поэтому, уже более спокойно повернулся к мужикам, хмуро наблюдавшим за его действиями.

– Значит, вы охотники?

– Ну, да! – с вызовом ответил парень лет двадцати.

– А скажите мне охотнички, – выгнул бровь Видан, – а как волк добычу режет?

– Дак, оно ясно как, – переглянулся с собратьями тот, что постарше. – Мелочь – сразу за хрибет. Что крупнее – как получится. Завалит и давай всей стаей драть.

– Так, что бы кровь выпить и бросить?

– Нет! Он же не вурдалак какой…

– Э-э! – протянул третий. – Я понял, чего ты, ведьмак, добиваешься. Хочешь, чтоб уверились, что не энтот волчара скотину губит. Только как с пастухами быть? Они-то утверждают, что именно он за овцами гонялся. От водопоя гнал. – Мужчина указал рукой в сторону реки. – Там две туши в воде лежали придушенные…

– Придушенные и брошенные?

– Слышь, братие, – ударил себя по лбу старший, – а ведь он прав! Будь то, даже бешенный волк – никогда бы добычу не кинул! Уж, ежели сыт, то всё равно бы покоцал, подрал…

– Вот именно, – пробормотал ведьмак, поднимая волка на руки. – Прежде чем бучу поднимать, стоило бы подумать. И вспомнить ко всему, что белые волки Велесу заступнику вашему служат…

– И то ж, верно! Вдруг бог нам чтоб указать на истину, своего слугу прислал, а мы его…

Далее развитие мыслей Видан слушать не стал, зашагал к землянке травницы. Благая мысль в умы была заброшена. А уж старик, что так старательно изображал из себя свидетеля разборок, разнесёт всё, как надо.

Глава15

Приземистая изба стояла на краю леса. Крыша её обросла зелёным мхом, между брёвен торчал кукушкин лён. Но, несмотря на внешнюю простоватость, крохотные оконца блестели слюдяными вставками. И невысокое крылечко украшали витые столбы.

Калитка была приглашающе распахнута, что сообщало – хозяйка в отсутствии. Огород из берёзовых слег скрывал гряды с травами и каменный колодец, где ведьмак ощущал биение слабого родника.

Обычно гости поджидали лекарку на ступеньках, а в непогоду укрывались в просторных сенях. Но Видану было остро необходимо зелье. Преображение парня шло медленно, но верно. Вместо передних лап уже виднелись вполне человеческие руки, переходящие выше локтя в покрытые грязной белой шерстью волчьи лапы.

Этого изменения никто не должен был узреть. Поэтому отсутствие хозяйки и кого-либо нуждающегося в её помощи ведьмака вполне устраивало.

И к тому времени, как им придётся вернуться в гостиницу, не должно остаться даже малого следа так же и от ран. Незачем людям знать о том, что Финя и есть тот самый белый волк, о котором треплются теперь горожане. Совершенно ни к чему им знать, что проклятый – оборотень.

Труднее было договориться с охранником. Домовой оказался въедливым старикашкой, даже по меркам нелюди, слишком долго живущим в одном роду. Но в любой силе, всегда находится и слабость. Была у шиша давнее увечье с которым мог справиться только сильный ведьмак – на том и порешили.

Ведьмак поколдовал немного и Домовой отступил.

– Ни за что бы оборотня в дом не впустил, – ворчал хозяин, насупясь для солидности. – Только из уважения к тебе.

– Полегчало, значит, – сделал вывод ведьмак, отбирая необходимые составляющие для зелий. – Славно, славно…

Видан уже растопил каменку, и вода в котелке вскипала ключом. Растёртые в порошок травы и коренья пенились, наполняя горницу запахами леса и луга. Нет, он не был в зельеварении каким-то особенным мастером, но сколь бы ни были велики запасы снадобий милой Ягодки, а с этим мальчишкой они истратились в несколько дней.

Горазд он был влипать в неприятности. Вот что заставило его сегодня оказаться на пастбище? Решил погеройствовать?

Но приводить его в сознание, даже после того, как он перетёк в человеческую форму, чтобы выяснить все причины, спешить не стоило. Финя не был глупцом, значит – всё объяснит. Зато его ослабленному последними событиями телу просто необходим был отдых.

И по чести сказать, нахально пользуясь отсутствием хозяйки, Видан совершенно не понимал, как будет перед ней оправдываться.

Травница вернулась в тот момент, когда он цедил своё варево через магическую воронку в найденную тут же пустую сулею, но услышав скрип отворяемой двери и шаги, не стал отвлекаться.

Хозяйка сгрузила короб с добычей на пол и подошла к Фине, лежавшем на полу, поворчала, разглядывая раненого. И только после этого вошла в комнату.

Пожилая, но крепкая женщина в мужской тёмной одежде: поверх свитки из небелёного льна потёртый чёрный зипун, холщёвые штаны заправлены в ичиги. Длинная коса уложена вкруг головы. Платок сбился на сторону и позволил рассмотреть.

Лицо гневное. Глаза прищурены. Крылья носа раздуваются, словно в бой собралась.

– Прости, любезная Улита, что без спросу твои запасы пользую, – продолжая действо, промолвил нежданный гость смиренно, – только сама видишь, мешкать нельзя.

– Да узрела уже, – вздохнула женщина всё ещё сердито. – Что мальца в горницу не занёс? Побоялся, что вонью псиной мне все травы загубит? Так он сегодня на диво чист. Не то, что раньше. Небось, твоя забота. Наслышана уже, что пришлый колдун проклятого под свою опеку взял. Что ж, тогда?

– Не знаю твоих правил, – ответствовал ведьмак. – И так без согласия распоряжаюсь. Потому и не стал больше начатого своевольничать. Извинения прошу!

Лицо хозяйки разгладилось.

Травница оказалась не такой уж и вздорной, как говаривал о ней Трун. За свою помощь, которой понадобилось немало, она взяла совсем немного всего одну резану. И то зельями одарила на сдачу, да оставила Финю у себя на ночь присмотреть, подлечить, после того как убедилась, что снадобья подействовали.

– Мне уж не первый раз его с того света вытаскивать. – Говорила травница. – Несчастный, но живучий. Ещё ребёнком без матери остался, без роду-племени.

Они стояли у калитки. Вокруг шумел листвой осиновый лес. Поднимался ветер, грозя непогодой. Женщина смотрела вперёд на дымы подола, поднимающиеся в вечернее небо; на серебрящуюся заводь.

– А кто его мать? – поинтересовался Видан. – Что с ней стало?

– Аника, Аника… – словно во сне произнесла лекарка. И ведьмаку стало не по себе. Сбывался первый сон предвиденья. – Грустная история. Подлая. Скарядие с какой стороны не посмотри!

Она ещё немного помолчала, всё так же глядя вдаль. Собеседник не торопил.

– У нашего боярина Хоромира было две дочери двойняшки. Хорошенькие, как лебёдушки: Аника и Акина. Похожи так, что не отличить. Только норовом разные. Аника бойкая, весёлая, вся нараспашку и все чувства