– Но ведь бусина бы ещё не зарядилась как положено.

– Шаманке достаточно первых дней жизни, когда устанавливается связь с амулетом. Конечно, если бы ты его носила достаточно долго, она бы спокойно тобой командовала, но ей достаточно и тонкой ниточки, чтобы превратить её в цепь, но на это ушло бы чуть больше времени. Не критично для её уровня силы и владения энергиями.

– Ясно.

– Мы отошли от темы. В общем, Гутрун бросила Амелику под танки, безумно обозлилась на неё, так как она лишила её возможности манипулировать Фартаписом через тебя. Тангария между мирами не путешествует и не будет, мы не продаём им технологии ни в каком виде, Иегерия и вовсе считает их дикарями, общается только по делу. Амелика не ожидала такого наказания и, если и готовилась, то явно не к тому. Блокировка памяти – операция тончайшая, шаманки владеют ей в полной мере, но в данном случае связь матери и ребёнка оказалась сильнее. Ты ей снилась, она сходила с ума и не могла ничего понять, пока лорд–защитник не создал для неё сад, где она приходила в себя и избавлялась от контроля Гутрун.

– Про сад знаю. Выходит, там она вспоминала обо мне?

– Да. Ради тебя она готова была на всё. Без особой на то необходимости она не выходила оттуда. Для афаи у неё был приготовлен хороший крючок: она предложила отправиться в другой мир, чтобы там попытаться понести дитя от лорда–защитника. Как ты понимаешь, Гутрун не могла отказаться от такого подарка. Если бы всё удалось, если бы Амелика родила ребёнка, притом не важно, какого пола, Тангария возвысилась бы вместе с родом афаи, ведь ей бы пообещали любые преференции, а Гефестион никогда не нарушает своё слово. Тангария, как ты понимаешь, довольно болезненно воспринимает своё положение, потому и плетет интриги, не может остановиться. Груфис – страна зазнаек, пусто за душой, но держатся с большим достоинством. Ты не представляешь, как негодовала Амелика, когда к ней полностью вернулась память и она всё поняла. Мне кажется, Максим её испугался до заикания.

– Но почему я оказалась на месте Амелики здесь? – Максим её не интересовал, а то, что дедушка успел пообщаться с матерью и так было понятно.

– Гутрун обманула Амелику. Та хотела уйти навсегда, но шаманка её переиграла. Вместо заготовленного заранее амулета, который хранился у смотрителя зала перемещений, Амелика получила другой – для обмена на тебя.

– Это многое объясняет, да. Но она вряд ли доказала бы мне, что является моей мамой.

Влада пыталась представить, как сложилась бы её жизнь, если бы у Амелики всё получилось, но особо не видела вариантов. Та насторожила бы её своей красотой, плюс мать оказалась почти точной копией любимой актрисы Максима, что было ещё одним минусом, она вряд ли стала бы с ней общаться, опасаясь разрушить отношения с женихом.

– Она изобретательна. Ты плохо понимаешь, что значат дети для женщин нашего мира, особенно для одарённых женщин. Это чудо. Дар богов. Для многих – недоступная мечта. Амелика гениальна, одарена и самоуверенна, но она женщина нашего мира, Влада, и этим всё сказано.

– А зачем я Гутрун? Амелика её уже не интересовала, она хотела новую пешку? Но ведь моя бусина осталась дома.

– Ну, мы с тобой уже обсуждали, что люди часто являются заложниками своего общества и воспитания. Думаю, шаманка и предположить не могла, что кто–то не носит бусину с собой, – Виктор хохотнул. – Сюрприз удался, только он не стал приятным. Кстати, раз уж мы завели этот разговор: уничтожь бусину, для тебя уже делают личный артефакт, будешь гулять между мирами, сколько захочешь.

– Хоть каждый день?

– Ну, не каждый, но как только наполнятся накопители, если будешь много готовить в окружении сильных людей, это не займёт много времени.

– Спасибо, бусина уже мне не доступна, но артефакт приму с удовольствием. Может, я всё–таки соберусь с духом.

– Ты задолжала богам, тебе придётся вернуться, ты же сама говорила. А я буду тебя ждать. Не хочу домой, мне и здесь хорошо, – Виктор приподнял бокал, – За то, чтобы наши мечты сбывались.

– Я ни о чём не мечтаю, Виктор, – призналась Влада, растянув губы в линию.

– Мечтает твоё сердце, девочка. Оно точно знает, чего хочет.

– Но не получит. Ты сам сказал, что в вашем мире нет любви. Хотя я, кажется, её выпустила наружу. Нессу, то бишь. Не так, как хотели остальные, медленно и постепенно, а в один заход. Что теперь будет, непонятно.

Виктор всерьёз заинтересовался и расспросил в подробностях, опустив прежнюю тактичность и деликатность. Его волновала каждая мелочь, каждый оттенок эмоции, и Влада, заинтригованная и взволнованная реакцией родственника, старалась отвечать максимально честно, даже там, где дело касалось Хэварда.

– Теперь и мне захотелось назад, – признался Виктор, когда всё обдумал.

– Почему?

– Несса – натура впечатлительная, а ещё, если верить легенде из их с Нараном детства, она до истерики боится ящериц.

– Ящериц? – не поняла Влада.

– Да, ящериц. Хотел бы я посмотреть, как она отреагирует на мелких драконов, они ужасно мерзко выглядят.

– Бедная Несса.

– Нессу она жалеет! Меня бы кто пожалел! Я бы многое отдал, чтобы увидеть её реакцию. А тебе, девочка, надо возвращаться. Несса тебя не тронет, а Сифтии, думаю, будет не до людишек.

– Я хочу вернуться, но не знаю, как мне общаться с Амеликой, да и выдержит ли мир нас двоих? Мне говорили, что в случае с обменом это невозможно, – вспомнила ещё один важный аргумент против возвращения в мир интриг и пакостей.

– Это проблема, но решаемая. Мы произведём новый обмен, чтобы уравновесить силы. Но тебе придётся некоторое время обойтись без посещений. Нам нужен кто-нибудь в возрасте, чтобы сократить тебе время ожидания.

– Я готова отказаться от возвращения ради одного человека, – Влада решительно подняла взгляд. – Да, если лиа Асель согласится жить без магии, я согласна жить без посещений родного мира. Она мечтает о ребёнке, но её сила запредельна.

– А она красивая?

– Виктор! – Влада поневоле рассмеялась.

– Что Виктор? Ты уходишь, а я не уверен, что мне позволят остаться здесь под предлогом ведения твоей компании, по крайней мере, надолго. А так, прекрасная Асель родит мне сына, я скажу, что привязан к миру…

– Я поняла, поняла. Она красивая, но ты ведь не станешь её принуждать?

– Обижаешь! Наша семья много поколений охраняет гарем повелителя, о женщинах я знаю всё, – Виктор позволил себе лёгкую, полную превосходства, усмешку.

– Ох, надеюсь, Асель согласится. Чувствую, будешь заново изучать женщин, самодостаточных и ярких. Хотя она очень добрая.

– Ты меня сватаешь? Родного деда хочешь отдать в цепкие ручки какой–то подруги! – нарочито серьёзно возмутился Виктор.

– Да тебя язык не поворачивается назвать дедом. Красавец мужчина. Так что да, готовься, отдам с превеликим удовольствием, – подыграла Влада.