– Да. – От эмоций его голос стал хрипловатым. – Я не должен был от тебя уезжать. А я струсил.

– Ты был шокирован.

– Ты тоже.

Имоджен прикусила губу, изучая его.

– Ты не считаешь, что я сделала это намеренно, да? Ты не думаешь, что я пыталась заставить тебя на мне жениться?

Он покачал головой:

– Сначала я думал именно так, но потом понял, что ошибаюсь. Ты на такое не способна.

Имоджен улыбнулась, удивляясь, как легко стало у нее на душе.

– Как проходили роды?

Его грубоватый вопрос озадачил ее, и Имоджен вспомнила лучший и одновременно тяжелейший день в своей жизни.

– Роды были тяжелыми, – призналась она. – Они продолжались целые сутки. – Взяв бутылку воды со стола, она сделала большой глоток. Ее взгляд затуманился. – А потом, когда все закончилось, мне положили Надину на грудь. – У нее сдавило горло, когда навалились воспоминания. Имоджен не забыла, как одиноко ей было в больничной палате, когда рядом не было Надира. Она посмотрела в его глаза. – Акушерка сказала, что во время родов я звала тебя.

Он опустил Надину на ковер в тени и замер, взглянув на Имоджен. Она сразу же растерялась и быстро отпила воды. Надир стремительно подошел к ней и прижал к своей груди.

– Прости, что подвел тебя, – произнес он, потом отстранился от нее и посмотрел ей в глаза. Он осторожно вытер большим пальцем капельку воды с ее нижней губы. – Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это в одиночку.

– Я не была совсем одна. – Она шмыгнула носом, когда на глаза навернулись слезы. – Ко мне приходил Мин. Потом он заботился о нас.

– Отлично, – прорычал Надир. – Напомни мне, чтобы я поблагодарил его, когда мы в следующий раз увидимся.

Имоджен нахмурилась:

– Он…

Надир прижал палец к ее губам.

– Я не хочу говорить о нем, – ответил он жестким и глубоким тоном. – В твоей жизни больше никогда не будет других мужчин, Имоджен. Ты меня понимаешь? – Он говорил так же решительно, как тогда, когда заявил, что она поедет с ним в Бакаан, и возражения не принимаются. – Если у нас еще родятся дети, я обещаю, что буду присутствовать на родах.

Еще дети? Приехав в Бакаан, они занимались любовью, не предохраняясь. Имоджен инстинктивно прижала руку к животу, стараясь обуздать эмоции.

– Что такое, дорогая? Разве ты не хочешь еще детей?

– Я хочу. А ты?

Он одарил ее сладкой улыбкой:

– Я хочу, чтобы у нас было много детей.

Ее охватило головокружительное волнение. Единственное, что сделало бы нынешний момент еще счастливее, – это признание Надира в любви.

Она прерывисто выдохнула и тихо сказала:

– Я не подозревала, что ты мечтаешь о детях.

Он отрывисто рассмеялся:

– Я о них не мечтал. Но человеку свойственно меняться.

Имоджен подумала о своем отце. Интересно, изменился ли он? Стал ли он примерным семьянином? Возможно, он просто не любил Имоджен и ее мать.

– Что с тобой, дорогая? – спросил Надир.

Имоджен прикусила губу, улыбнулась ему и покачала головой:

– Ничего.

Ей не хотелось портить приятный момент воспоминаниями о прошлом. Надир заботится о ней – это очевидно, и он ее хочет. Их физическая близость восхитительна. Имоджен положила голову ему на плечо и постаралась не думать о том, что ее счастье недолговечно.

– Пойдем, – сказал он. – Я приготовил тебе сюрприз.

– Что это?

– Сэндбординг.

Имоджен ожидала, что он упомянет спа, оазис или пляж, поэтому была полностью сбита с толку. О сэндбординге она никогда не слышала.

– Что это? – снова произнесла она.

– Тебе понравится, дорогая. Поверь мне. Это похоже на водные лыжи.

Имоджен простонала, потягиваясь после большой физической нагрузки:

– Я тебе поверила, а сэндбординг совсем не похож на водные лыжи.

Надир встал в дверях ее спальни и усмехнулся:

– Разве не похож?

Имоджен посмотрела на него. Сэндбординг оказался лишь частью его сюрприза. Надир отвез ее и Надину в оазис. Он и Имоджен занимались любовью всякий раз, когда Надина засыпала, и у них выдавалось свободное время. Они были на вершине блаженства, пока Имоджен не согласилась покататься на песчаной дюне высотой с гору.

– Ты знаешь, что не похож. Что за безумие бросаться вниз с огромных песчаных дюн под палящим солнцем?

– Ах, в этом твоя ошибка, дорогая. Не нужно бросаться с дюны вниз. Хитрость в том, чтобы удержаться на доске.

Имоджен потерла ушибленную задницу, на которой скатывалась с дюны.

– Спасибо за совет.

– Но я удивился, что ты вообще согласилась покататься. Я не знаю ни одну другую женщину, которая бы на это решилась.

Имоджен закатила глаза и печально сказала:

– Я еле держалась на ногах.

Надир подошел к ней:

– Если хочешь, я утешу тебя поцелуем. – Он наклонился и поцеловал ее в губы, а Имоджен обхватила руками его шею. Наконец он отстранился от нее, держа за талию. Имоджен взглянула на него снизу вверх.

– Я провела два замечательных дня, – произнесла она. – Спасибо тебе.

– Я рад, что тебе угодил. Я надеюсь, тебе понравился оазис. Это одно из моих любимых мест.

– Он невероятно красивый. Мне непонятно, почему этот оазис не включен в десятку лучших туристических направлений. Ты правильно поступил, решив превратить Бакаан в экологический курорт.

– Дорогая, пожалуйста, скажи мне, что ты передумала проводить ночь перед свадьбой отдельно от меня.

Имоджен отстранилась от него и состроила гримасу:

– Нет. По традиции жених и невеста проводят ночь накануне свадьбы порознь, и я хочу соблюсти все правила. – Обычно невеста проводит эту ночь со своими друзьями, но Каро и Мин прилетят в Бакаан только завтра, поэтому Имоджен останется с Надиной, когда Надир уйдет. – А что известно о Захиме? Я знаю, ты сейчас очень за него волнуешься. Может быть, отложим свадьбу?

– Нет. – Он покачал головой. – Совет настаивает, что наша свадьба очень важна для страны. Я разыщу Захима.

– И если ты его не найдешь?

– Найду, – уверенно ответил он. – Скажи, ты счастлива, дорогая?

Имоджен медлила, боясь себя сглазить. Потому что она была счастлива. Так счастлива, как не была уже долгое время. Отмахнувшись от глупого суеверия, она кивнула:

– Да.

Надир поцеловал кончик ее носа и подошел к кроватке, чтобы поцеловать спящую дочь, которая лежала на спине. Имоджен обхватила себя руками, задаваясь вопросом, имеет ли право быть такой довольной.