— Ландар в Башне?

— Уехал, — тихо ответила Римма. — В Швейцарии потребовалось его присутствие, говорят, Шейн опять влип в какую-то историю.

Я хмыкнула. Шейну всего девятнадцать, красивый, как статуя Давида, белокурый ангел с поганым характером и вседозволенностью. Обожает дорогие и сверхбыстрые машины, пустоголовых девиц и эпатаж. Регулярно попадает в неприятности, из которых Ландару приходится его вытаскивать. Шестой странник, его нашли подростком, и пробужденная сила сделала избалованного паренька совершенно невыносимым. После того, как Шейн попытался развлечься со мной в одном из углов Башни два года назад, здесь он больше не появлялся. Тогда я всерьез опасалась, что на одного странника станет меньше. Благо, Шейн был лишь мальчишкой, и его слюнявые поцелуи никто не воспринял всерьез. Мой смех тогда обидел его даже больше, чем наказание Ландара.

Я размышляла об этом, пока шла по переходам Башни. Внутри дом одаренных напоминал муравейник, разросшийся вокруг центрального остова, где жили Ландар и Дориций. Я направлялась в вотчину Аршера, к полигонам. Хотелось поболтать хоть с кем-то, кому я доверяла хотя бы на грамм.

Но внизу я нашла не только приятеля, но и Яна. Он был за бронебойным стеклом полигона номер семь — там тестировали самые страшные виды оружия. Лаборанты сидели за пультами, наблюдая жизненные показатели нового странника. А я застыла у мониторов, не в силах отвести от него взгляд. На полигоне постоянно что-то взрывалось, чавкало искусственное болото с ядовитым газом, вспыхивали лучи лазера. Ян шел сквозь полосу препятствий. Не шел. Он скользил, парил, проносился с такой скоростью, что его видели камеры, но уже не человеческий глаз. Я ахнула, когда он вошел в узкий туннель, где — точно знала — слишком мало места и слишком много игл, лезвий и клинков.

— Не переживай. Пройдет, — тихо усмехнулся за спиной Аршер. Я обернулась к нему. — Ян делает это уже не первый раз.

— И сколько у него очков? — с замиранием сердца спросила я.

— Еще выясняем, — широко ухмыльнулся Аршер. — Его сила растет с каждым днем, Ди. Думаю, из всех странников Ян наберет больше всех баллов. Конечно, после Ландара. Наши уже делают ставки, дойдет ли он сегодня до 70-ти. Вчера набрал 59.

Я изумилась. Это было много. По-настоящему много.

Камеры переключились на режим ночного видения, показывая нам туннель. Смазанная тень, что скользила там, не выглядела человеком.

— Это ты его нашла? — не отрывая взгляда от монитора, спросил Аршер.

— Угу.

— Изумительно. Просто великолепные показатели.

Глаза парня горели, словно он видел не реальность, а блокбастер со спецэффектами, где действовал супергерой. Впрочем, в каком-то смысле так и было.

В туннеле взорвался синий газ, я снова ахнула.

— Он расплавил все железо! — восторженно заорал один из лаборантов. — Не обошел, а просто расплавил все к хреням!

— Ник, — предупреждающе покосился на парня Аршер. — Здесь девушка.

— Простите, госпожа Диана, не заметил вас! — покраснел парень. И снова забыл обо мне, уставившись в монитор на свои прыгающие диаграммы.

На полигоне что-то вновь взорвалось, и лаборанты сгрудились вокруг центрального компьютера.

— Похоже, Яну там надоело, — Аршер качнул головой — то ли осуждающе, то ли восхищенно. — И он решил просто уничтожить все наши ловушки. Или, — приятель покосился на меня, — или он почувствовал тебя…

Я отошла от мониторов и положила ладони на стекло. Казалось, я смотрю прямиком в ад — обугленные и закопченные стены, пламя то ярко-красное, то неестественно синее, ядовитые испарения болота, торчащие оплавленные клинки…

Ахнула, когда из всего этого хаоса вдруг вынырнула фигура, и мужская ладонь прижалась к стеклу с обратной стороны.

Ян.

Наши глаза встретились, и я затаила дыхание. Он выглядел… по-другому. Все те же темные волосы, чувственные губы и упрямый подбородок. И все же… Что-то в нем изменилось. Вернее, многое. Он пробудился. Его сила больше не спала, она росла и отражалась в глазах, сияла в радужках золотыми искрами, простиралась крыльями за спиной. И теперь на левой стороне его лица был черный рисунок — графичный, острый, угловатый. Странно притягательный и жуткий. Метка Ландара.

Ян, нахмурившись, осмотрел меня, задержался взглядом на опухшей руке. Помрачнел. И знаком велел мне отойти. Звуки бронебойное стекло, конечно, не пропускало.

Я подчинилась, отошла в сторону.

— Что он задумал? — забеспокоились лаборанты.

— Хочет разбить стекло? Ян, эй, надо пройти полосу!

— Не разобьет, это невозможно…

Сам странник сделал шаг назад, внимательно осматривая полупрозрачную преграду.

— Что он ищет?

— Точку напряжения, — негромко сказал Аршер. — Я думаю.

— У него что, еще и рентгеновское зрение? — изумились парни.

Я молчала, наблюдая происходящее. Ян коротко выдохнул и так же коротко ударил в стекло. Миг изумленной тишины. И бронебойная небьющаяся преграда расцвела трещинами, а после со звоном осыпалась. Странник перешагнул осколки и подошел ко мне.

— Семьдесят, — обрадовался Ник. — Семьдесят два балла! Эй, Энд, гони мне сотню, ты проиграл!

— Значит, мне не показалось, что ты пришла, — криво улыбнулся Ян, не обращая внимания на суету.

— Пришла вот… да, — нелепо повторила я, не зная, что сказать. Я терялась рядом с ним. И не придумала ничего лучше, чем ляпнуть: — Все хотела спросить, почему у тебя такой голос?

Он тронул ладонью горло, отдернул.

— Связки повредил. Давно, девять лет назад. Теперь вот хриплю.

— Понятно.

Понятно? Черт-черт. Я самая косноязычная девица на свете. Я просто богиня косноязычия. Мне бы сказать, что его хриплый голос заставляет мои колени дрожать и пускает по телу сотни мурашек, но… конечно, я этого не скажу.

— Надо поговорить, — серьезно сказал Ян. — Я думал, ты еще спишь.

— Уже нет, — я слабо улыбнулась. — Да, идем. Здесь есть тихое место.

Из лабораторий мы вышли и молча направились дальше. Я на него не смотрела, это и не нужно было, присутствие Яна я ощущала всем нутром.

— Тебе надо учиться скрывать свою силу, — тихо сказала я, когда мы вошли в небольшой зимний сад. Ян в своих штанах цвета хаки, армейских ботинках и черной майке-борцовке здесь казался до дикости неуместным. Там, на полигоне, он выглядел органичнее, чем на низкой скамейке под цветущим деревом. Он поднял на меня, оставшуюся стоять, глаза.

— Ты видишь ее как-то. Мне уже объяснили, что ты видишь всех нас иначе. Не только оболочки-тела.

— Да, — я тронула тонкий влажный листочек. — Я вижу вашу силу. Даже непробужденную. А у тех, в ком она проявилась… — бросила взгляд на его сияющие крылья. — У них особенно… но странники свою силу скрывают.