Егор это никак не прокомментировал. А медиум достал из сумки флягу с водой, свинтил крышку, сделал несколько глотков, вытер губы рукавом плаща и сказал:

– Когда я только начинал ходить в Оптину, у меня был учитель. Звали его Иван Комиссаров, но мы, медиумы, называли его просто Комиссар. Ему было лет шестьдесят, но оружие в руках он держал крепко, а голова у него варила покруче, чем у самых умных эволоидов. Он научил нас понимать Оптину. Научил прислушиваться к «голосу» Оптины и принимать верные решения. Кроме того, он показал, как обходить ловушки, рассказал нам про тварей, которые обитают в Оптине. В общем, научил всему, что умел сам.

– Откуда он это знал? – спросил Волчок.

Геер убрал фляжку в сумку и ответил:

– Считается, что он был первым добытчиком. Он ходил в Оптину десятки раз и всегда возвращался живым и невредимым, хотя не был медиумом. У Комиссара были два правила, которым он всегда следовал. Первое – если решил драться, то первый удар должен быть самым сильным, потому что второго может не быть. Второе – если ты один, а врагов много, выбирай для нападения самого сильного из них. Вырубишь его – остальные разбегутся сами.

– Вряд ли эти правила применимы в борьбе с эволоидами, – заметил Волчок.

Геер усмехнулся:

– Если не помогут эти, люди придумают другие.

Застегнув сумку, медиум нагнулся и помассировал левую щиколотку. Потом посмотрел на Егора и сказал:

– Пора отправляться в плавание. Ты готов?

– Всегда готов, – ответил тот. – Вот только не понимаю, на чем мы будем форсировать реку?

– А я тебе не говорил?

Егор покачал головой:

– Нет.

Медиум прищурил глаза, цвет которых был неуловим, и с лукавой ухмылкой произнес:

– Тебя это удивит. – Потом поднялся со скамейки, поправил на плече сумку и добавил: – Осталось недолго. Пересечем реку, а там рукой подать.

Метрах в двадцати от каменного парапета Геер вдруг остановился и, положив руку на плечо Егора, выдохнул:

– Опасность!

Егор встал как вкопанный и быстро оглядел берег, внутренне готовый к любому, даже самому жуткому, зрелищу. Но берег и река были чисты. В воздухе стояла тишина, и ничто не предвещало беды.

– Что здесь опасного? – тихо спросил Егор. – Я ничего не вижу.

– Силовые червоточины, – так же тихо отозвался Геер. – Мы называем их «схлопуны».

Волчок снова внимательно огляделся, однако и на этот раз не увидел ничего странного.

– Где они? Я ничего не вижу.

– Один – прямо перед нами.

Егор уставился в пространство перед собой. Он вглядывался не меньше десяти секунд, прежде чем понял, о чем говорил медиум. Метрах в пяти от него, у гранитного поребрика, подрагивал в воздухе легкий, почти неразличимый контур, похожий на вуаль, сделанную из невесомой и прозрачной ткани. Контур напоминал неровный круг, а размером был примерно раза в полтора больше среднего человека.

– Ну? – спросил Геер. – Теперь видишь?

– Теперь вижу, – ответил Волчок. – Потом скосил глаза на медиума и спросил: – Чем он для нас опасен?

Геер, не отвечая, расстегнул сумку, вытащил небольшой хлебный сухарь, слегка подбросил его на ладони, а потом несильно размахнулся и швырнул в призрачный контур.

Стоило сухарю коснуться «вуали», как что-то громко хлопнуло, и сухарь рассыпался в пыль, но тут же эта пыль завертелась маленьким смерчем и исчезла, будто кто-то стремительно втянул ее в себя.

– Ну, как? – тихо, почти шепотом, спросил Геер. – Впечатляет?

– Да уж… – в тон ему отозвался Волчок. – Эта тварь жрет все подряд?

Медиум качнул головой:

– Нет. Только бело?к. Животный, растительный, синтезированный – любой. Однако животный белок этим тварям нравится больше.

Некоторое время Волчок разглядывал колеблющуюся «вуаль», потом вздохнул и сказал:

– Одно хорошо – несмотря на отличную маскировку, этих тварей все-таки видно.

– Не хотел бы тебя разочаровывать, но это не так, – отозвался Геер. – Схлопун, которого ты видишь, стар и болен. Рядом с ним еще трое. Эти трое молодые, сильные и, судя по всему, вполне здоровые.

Егор вглядывался в воздух до рези в глазах. Было мгновение, когда ему показалось, будто он действительно что-то разглядел. Какую-то неявную и неясную вибрацию воздуха.

– Кажется, я их вижу, – хрипло прошептал Волчок.

– Это невозможно, – возразил Геер. – Они давно переместились и теперь стоят у нас за спинами.

Егору снова показалось, что он что-то чувствует. Прохладу, похожую на дуновение легкого сквозняка, дующего из оконной щели. Поежившись, он спросил:

– Почему они до сих пор на нас не напали?

– Потому что не могут. Схлопуны – пришельцы из другой Вселенной. Представь себе разлившуюся реку. Эта река затопила берег, образовав на нем множество маленьких озер и луж, и в этих озерах-лужах кишат рыбы. Река – это другая Вселенная, вторгшаяся в наш мир. Однако кое-где между озерцами и лужами сохранились разрозненные участки сухой почвы, на которых рыбам по-прежнему нет жизни.

– И мы стоим на таком участке?

– Да, – кивнул Геер.

Волчок осторожно повернул голову и глянул себе за спину.

– Они нас видят?

– Вряд ли. Но они знают, что мы рядом.

Егор сдвинул брови.

– Как же мы доберемся до реки? – хмуро спросил он.

– Перебежками, – ответил Геер. – От одного «сухого участка» до другого.

– А как нам выяснить, где находятся эти «сухие участки»?

– Я их чувствую. – Геер помолчал, потом сказал: – Такую большую жертву, как человек, схлопун переваривает в течение трех часов, так что умирает человек не сразу.

Егор криво усмехнулся:

– Спасибо за информацию.

– Я сказал это, чтобы ты представлял себе масштаб опасности.

– Я понимаю.

– Иди за мной след в след. Если крикну: «Беги!» – со всех ног несись к реке.

– И что мне делать там?

– Прыгай в реку.

– А это не опасно?

– Когда Москва-река такая, как сейчас, – нет. Ты готов?

Егор кивнул:

– Да.

– Тогда пошли.

Медиум осторожно двинулся вперед, и Егор, выждав несколько секунд, последовал за ним, стараясь наступать в точности на те участки асфальта, где только что была нога Геера.

До каменного парапета оставалось всего несколько шагов, когда медиум вдруг крикнул: