Убитого звали Виктором Алексеевичем Бурым, был он хозяином квартиры, бизнесменом и владельцем тира, что около базара, человеком далеко не бедным. Проживал один, но не скучал и ни в чем себе не отказывал. Случались подруги, загулы с друзьями, всякие холостяцкие излишества вроде мордобоя и вызова соседями полиции. Хозяйство его несколько лет вела пожилая пенсионерка Самусенко Светлана Михайловна, она же обнаружила труп.

Судмед Лисица, пребывающий, как всегда, в самом приятном расположении духа, сказал, что, по предварительному заключению, смерть наступила около тридцати часов назад, то есть тринадцатого августа, около двух-трех ночи. Стрела выпущена не из лука, а с силой всажена в грудь жертвы, смерть наступила практически мгновенно. Почему Бурый не защищался? Почему дал себя привязать? Парень здоровый, такого так просто не скрутишь. Ну, во-первых, был пьян, во-вторых, убийца применил электрошокер. После чего привязал Бурого к креслу и…

«Веревка не наша, — сказала Светлана Михайловна, — у нас такой веревки отродясь не водилось». То есть убийца привязал Бурого к креслу веревкой, которую принес с собой, после чего с «нечеловеческой» силой воткнул ему в грудь стрелу. Откуда взялась стрела, Светлана Михайловна ответить не могла — в чулане их полно, а такая ли, другая — ей неизвестно.

Она уже притихла и обмякла, напившись валерьянки, говорила монотонно и все шарила вокруг себя руками, словно искала потерянное.

— Хороший человек, нежадный, веселый, ну, шебутной, как водится, денежный, компании любил, но ведь неженатый, почему не погулять? И гуляли, а потом бутылки хоть возом вывози. Но нежадный, всегда к празднику, к Новому году, к Рождеству вроде как премию выдавал… — Она вздохнула. — Чего украдено? Вроде все на месте, вон кубки, он чемпионом по стрельбе из лука был, медалей полно в серванте. Витя говорил, чистое золото. Может, деньги и еще чего в сейфе, не знаю, не заглядывала. Аж не верится… это же его из лука порешили, а где же лук? У него в спальне на стене три висело, и тутдвое, так, вроде, все на месте. Он же здоровый, лук, как же его можно с улицы притащить-то? Или он на машине приехал? Может, кто из его клиентов, у него их десятки, я раньше у Вити в тире прибирала, потом отказалась, они там на пол плюют, курят, чисто гопники, прости господи! А разговоры! Просто охальники, такие личности попадались, маму родную зарежут! Я и отказалась от греха подальше, так Витя мне предложил работать у него на дому. Хороший человек, царствие ему небесное! Такое зверство, такое зверство, ума не приложу, кому так припекло! Я считаю, все можно решить через разговор, покаяться, повиниться…

— Покаяться, повиниться… в чем? — тут же спросил капитан Астахов.

— Ну, не знаю, было, видать, в чем. Порешили из лука, может, соперник какой, не уступил Витя, а он и порешил. Витя горячий был, дрался… у него шрамов полно на груди да на руках.

— У него была подруга?

— Ну, бывали всякие-разные, как по мне — чисто шалавы и грязнухи, сигареты с губной помадой везде валяются, посуды не вымоют за собой, в ванной салфетки грязные. Я ему говорила: ты, Витя, догуляешься, состареешь, ни жены, ни детей, да и останешься у разбитого корыта, а он мне все хи-хи да ха-ха, успею, баба Света, да успею. Вот и успел!

— Возможно, были угрозы, может, он говорил, или настроение плохое в последнее время, или звонил кто-нибудь, может, письма?

Светлана Михайловна задумалась, пожала плечами:

— Не говорил. Вроде веселый был, как всегда. А письма… какие ж письма, одни счета, уже и не пишут писем теперь, не то что раньше. Они собирались через месяц куда-то, чуть не в Индию, с компанией. А позавчера день рождения был, собирался в ресторан с дружбанами гулять… — Она вдруг ахнула: — Это ж его аккурат в день рождения порешили, двенадцатого у него день рождения! После ресторана!

* * *

— Не может быть! — воскликнул трепетный Савелий Зотов. — Убит стрелой? Но почему такой странный способ убийства?

Друзья сидели, как обычно, «на точке» — в своем излюбленном баре «Тутси».

— Малко тоже убит необычным способом, — заметил Федор Алексеев. — Вечером десятого августа он был замечен с Ромой, а спустя пару часов, уже одиннадцатого августа, между часом и двумя ночи, убит. Следующая жертва, Бурый, убит после ресторана, где двенадцатого августа праздновал с друзьями свой день рождения. Смерть наступила тринадцатого между двумя и тремя ночи. То есть между первым убийством и вторым прошло всего-навсего около двух суток. Убийца не теряет времени даром и, похоже, спешит. Вернее, не столько спешит, сколько действует по тщательно разработанному плану.

— Ты думаешь, эти убийства связаны?

— Не знаю, Савелий. Доказательств у нас нет, но подумай сам…

— То есть твое внутреннее чутье говорит… что оно тебе говорит, Федя?

— Мое внутреннее чутье допускает, что убийства связаны — оба в каком-то смысле трюкачество. Да и разница во времени никакая — двое суток, а ведь для второго убийства нужна была тщательная подготовительная работа. Да и для первого… Коля, а Малко и этот Бурый…

— Бурый — это кличка? — перебил Савелий.

— Фамилиетакое, Савелий, причем, известное, — сказал Федор. — Чемпион по стрельбе из лука. Кроме того, владелец тира. Коля, Малко и Бурый были знакомы?

— В мобильнике Бурого Малко нет, а там… черт его знает. Зинаида, девушка Малко, про Бурого не слышала. — Коля кашлянул, а Федор ухмыльнулся.

— Почему он не сопротивлялся? Почему дал себя привязать?

— Его вырубили электрошокером и привязали к спинке кресла.

— И убили?

— В каком смысле? Конечно, убили!

— Савелий имеет в виду, был ли он без сознания в момент убийства. Правда, Савелий?

Савелий кивнул.

— Он был в сознании и даже пытался сопротивляться. На теле остались глубокие борозды от веревки. Лисица говорит, если бы он был без сознания, следы выглядели бы иначе.

— Получается, убийца ждал, пока жертва придет в себя? — снова спросил Савелий.

Капитан и Федор переглянулись.

— Меня это не удивляет, — ответил Федор. — В этих убийствах присутствует сильный личный мотив, я бы сказал. Ему зачем-то нужно, чтобы жертва осознавала, что происходит.

— Может, он хотел поговорить с жертвой? — предположил Савелий.

— Возможно.

— Месть?

— Не исключено, Савелий. Нам остается только догадываться, что же эти трое натворили…

— А что он за человек? — снова спросил Савелий. — Убийца…

— Ты хочешь сказать, Савелий, каков профиль преступника? Как в твоих романах — жертва с определенными параметрами провоцирует убийцу, так? Кажется, мы это уже обсуждали.

— Ну, в смысле… да. Его застрелили из лука, а он чемпион по стрельбе из лука, вот и получается, то есть я думаю, что… — Он развел руками и беспомощно умолк.