— Что ж, желаю удачи. — На том конце провода раздался тяжелый вздох. — Меня Колин никогда не слушался. А когда должен открыться музей?

— Где-то через два месяца.

— Представляю, как трудно вам будет уговорить его работать меньше. Он всегда слишком серьезно относился к своим обязанностям. Можно вам дать совет, как поступить в этой ситуации? — вдруг спросила миссис Свенсон.

— Разумеется. Вы знаете характер сына лучше, чем я. И ваши слова будут основываться на жизненном опыте, которого у меня нет.

— Не пытайтесь заставить его меньше работать. Мне кажется, сейчас, перед открытием музея, у вас это просто не получится. Лучше побольше помогайте Колину во всем, сопровождайте его на деловые встречи, разбирайте бумаги — в общем, делайте все, что в ваших силах.

В этом был здравый смысл.

— Спасибо, — поблагодарила Эмили. — Я запомню ваши слова и постараюсь сделать так, чтобы вашему сыну было хорошо. Не знаю, когда Колин проснется, — продолжила она, — он так устал вчера, что мне не хочется его будить. Может, я все-таки скажу ему, чтобы он перезвонил?

— Не надо. Если мой сын захочет, он сам вспомнит обо мне, — с грустью в голосе сказала миссис Свенсон.

Внезапно Эмили стало жалко пожилую женщину. Она явно обожала своего сына и скучала по нему. Но Колин не испытывал никаких теплых чувств по отношению к ней, скорее наоборот, присутствие матери его только раздражало.

Сначала Эмили думала, что они просто очень разные люди, причем именно ужасный нрав Кэтрин вызывает в Колине нежелание видеться с ней. Но сейчас, повесив трубку, Эмили уже не была в этом уверена.

Сравнив характеры, Эмили пришла к выводу, что мать и сын достаточно похожи и могли бы нормально общаться. Единственная разница заключалась в том, что Колин обладал чувством юмора. Эмили бессчетное количество раз смеялась до слез над его шутками или забавными историями из жизни. Но она ни разу не видела, чтобы миссис Свенсон хотя бы улыбнулась.

Но отсутствие чувства юмора не слишком большой грех. Что же мешало двум самым близким людям нормально общаться друг с другом? Эмили не могла найти ответ на этот вопрос. Вероятно, еще в детстве что-то произошло между Колином и его матерью, и он так и не смог простить ее за какой-то проступок.

Эмили тряхнула головой и направилась в кухню. Она знала, что ей никогда не узнать этой истории. Поэтому лучше перестать совать нос в чужие дела и заняться чем-нибудь более полезным. Например, все-таки выпить утреннюю чашку кофе и отправиться на прогулку по лесу. Ведь через несколько часов ее сравнительно спокойной жизни придет конец. Ей предстоит выдержать нелегкую борьбу с Колином по поводу его работы. И если он не согласится сбавить темп, то она будет настаивать на том, чтобы помогать ему гораздо больше, чем раньше. Смирится ли ее гордый пациент с подобным вмешательством в его дела?

Миссис Свенсон оказалась права. Несмотря на выходной день, Колин целый день просидел бы в кабинете, если бы Эмили не накричала на него за то, что его нога так долго находится в неудобном положении. После обеда Колин решил обосноваться в кухне, обронив:

— На диване я смогу и работать, и держать ногу горизонтально. Так что тебе будет уже не к чему придраться.

Он убрал со стола розы и сказал, что ей следует найти какое-нибудь другое место для скульптуры. Эмили не знала, куда поставить изображение влюбленных, и пока оно красовалось рядом с вазой.

— Я буду постоянно задевать их локтем. Мне нужно больше места, чтобы писать, — объяснил Колин.

— Куда же мне отнести твой подарок? Здесь я провожу много времени и могу любоваться им, когда захочу.

— Поставь в нашей спальне, — сказал Колин и принялся за работу.

Эмили сразу поняла, что он и дальше хочет видеть ее в своей постели. Значит, ей больше не надо строить догадок хотя бы по поводу того, где спать. Ах, если бы все остальные проблемы решились так быстро и просто: сказал слово — и все встало на свои места! Но Эмили была уверена, что разговоры о любви, преданности, длительных отношениях принесут больше вреда, чем пользы. И с этими невеселыми мыслями она поднялась в спальню.

Эмили долго думала, куда бы поставить драгоценный подарок. Наконец рискнула и сняла с комода скульптуру, которая ей очень не нравилась: металлические изогнутые пластины наводили на нее тоску. Поставив на их место влюбленную пару, Эмили спрятала конструкцию в шкаф, стоящий в коридоре. Затем она вернулась в кухню и остановилась перед Колином, который проверял какие-то сметы.

— Тебе нужно отдохнуть, — заявила Эмили.

— Угу, — пробормотал он, явно не вслушиваясь в ее слова.

Тогда Эмили села рядом и вынула недописанный лист из-под его руки. Это сразу подействовало.

— Что случилось, милая? — недоуменно спросил Колин.

— Я говорю, что тебе пора сделать перерыв. Походи вокруг дома, разомни ноги.

— Сначала ты утверждаешь, что я слишком их напрягаю, а теперь требуешь совершать пешие прогулки. Где же истина?

— В разумном балансе, — наставительно произнесла Эмили. Колин улыбнулся.

— Ты взяла этот лозунг из какой-нибудь рекламы?

— Хватит издеваться. Лучше посмотри в окно — на улице тепло, как летом. Иди прогуляйся. А я составлю тебе компанию.

— Против такого предложения я устоять не могу. Хотя, — со вздохом сожаления добавил Колин, — работать тоже надо. Подумать только: надо мной взяла верх самая ворчливая медсестра в мире! И я еще плачу ей за то, чтобы выслушивать ее придирки.

Колин, конечно, пошутил. Но у Эмили все равно заныло сердце. Ей так хотелось забыть, что в его доме она лишь зарабатывает деньги!

Вокруг дома не было сада, только лужайки, поросшие травой и несколько высоких вишневых деревьев позади. Альпийская горка, за которой никто не ухаживал, превратилась в груду камней. В общем, дикая природа вплотную подступала к строению. Но Эмили все же решила отойти подальше и выбрала тропинку, ведущую к ущелью.

Колин медленно ковылял рядом и восклицал время от времени:

— Здесь так хорошо! За работой я иногда забываю, как мне повезло. Надо почаще расслабляться и просто наслаждаться свежим воздухом, тишиной и спокойствием этих мест!

— Ты повесишь картины Робина в музее? — спросила Эмили.

— Не все. Кстати, он очень просит, чтобы я поместил в тот же зал скульптуры одного индейского художника. Одну из них ты видела в моей спальне.

— Ой! — воскликнула она. — Я только что спрятала ее в шкаф, а на комод поставила ту, что ты мне подарил. Прости.

— Ничего страшного. Мне тоже не очень нравятся такие авангардистские штучки. Но это была ранняя работа мастера, когда он еще искал свой стиль и экспериментировал с различными направлениями. Сейчас он делает очень интересные работы.