и щедрость. Более опытные сослуживцы отказывались помогать, а вот кладовщик на удивление согласился посодействовать моей проблеме за пару кувшинов пристойного пойла. Он отправил нас к одноногому Кофу, ранее служившему в Яме сержантом. Пока я тратил последние деньги в его лавке на покупку разного хлама, бывалый стражник поведал о тонкостях несения службы на грязных помостах порта. Немного любезности и щедрости спасли меня не только от разжалования, но и от возможного куска железа в боку: оказывается, не везде можно хоть страже в одиночку. Это пока, не везде.

Мой третий план хоть и был раскритикован лейтенантом, но остался цел. Приободрённый таким обстоятельством, я указал на опасные зоны в порту. И там спустя пару дней случились серьезные чистки при помощи военных и Обров. Новая власть держала серьезный курс на очистку города от бандитизма и коррупции. В порту сразу стало спокойнее, но заметно сгустилось напряжение. Местные явно затевали что-то против стражи и только выжидали момента, когда солдаты покинут пределы города, дабы вернуть утраченное влияние.

До вечерней смены мы погасили еще несколько мелких конфликтов, проигнорировали провокацию и после мило пообщались с капитаном торгового судна. Он пытался дать взятку, мы же объясняли, что более так дела не делаются. А с коррупцией новый наместник борется так же яростно и жестко, как и собирает налоги. Передав смену вечернему патрулю, мы с Сэмсом отправились в казарму.

Чуть задержались на пропускном пункте — совсем еще юный стражник долго проверял мой медальон, словно от этого зависела жизнь капитана, как минимум. Винить его за ретивость и не подумал, все мы такие в первые дни службы. Это после придет степенность и понимание, как следует расходовать силы.

Проскользнув в приоткрытую калитку, прошли под аркой и оказались на небольшом плацу, с бережно уложенной каменной брусчаткой и следами копоти по центру. Из трех навесов успели восстановить только один, остальные оставили до лучших времен. Казарма представляла из себя каменную коробку, с встроенными бараками и главным зданием для начальственного люда. При нападении здесь, как поговаривают, буянил кто-то из огневиков, а может местное население из числа мстительных побаловался, кто знает. Свидетелей нет. А списывать все на Проклятых становится нормой.

Сэмс, пожелав мне хорошего вечера, поспешил к себе. Я же, немного постояв, двинулся к навесу. Скоро должен подойти Мел с парнями. Уселся под крышей на скамейку и с вздохом облегчения вытянул ноги. Уже по сложившейся привычке, стянув шлем, откинулся на прогретую стену. Взгляд устремился в небо. Хм, то же море — голубое с кораблями-облаками. Лето, жара, а я в теньке предаюсь безделью. Еще год назад и подумать не мог про любование небесной синью, разве что ночным небом, когда лежал на траве, отдыхая от трудовых будней. Хм, пока солнце было наверху, я все больше смотрел по сторонам и в землю, вкалывая до седьмого пота и считая, что это правильно и так должно быть. Отдавая всю свою жизнь работе и чуть-чуть семье.

— Ты глянь, опять он спит. Не, Михлан, я точно говорю, его скоро вышвырнут взашей, — раздался звонкий голос Мела от проходной. — Мы тут, понимаешь, сапоги до дыр стерли, а он спит.

Я никак не прореагировал на болтовню, дождался, когда их тени падут на меня и только потом оторвался от созерцания небесного моря.

— Как служба? — искренне поинтересовался я.

— Тоска, — плюхаясь рядом, сказал приятель, — ходишь, ходишь и ходишь. Тут выпивоху успокоишь, там драку предотвратишь, еще мелкие воришки активировались. Тот тут, то там тряпки воруют, то банки с настоями. А остальное время тебя по этому плацу гоняет ненормальный Шрам. Я не такого ждал от стражи. В легионе и то было веселее.

— Ну, я думаю, скука не самая большая цена за уменьшение шанса быть убитым, — просипел Михлан, вытирая платком пот. — Втянемся.

Мы еще перекинулись ничего незначащими фразами усталых работяг, как Мел неожиданно заявил:

— Слушай, сержант, ты в Храме Одарённых был? А то завтра месяц заканчивается, а ты лейтенанту отчет не сдал.

Я невольно проскрипел зубами, вот тебе и хороший вечер.

— Сейчас переоденусь и схожу, — недовольно проворчал я.

Все служащие города и тем более стражники должны предоставить отчёт от жрецов Храма, есть ли в тебе дар Бога или нет. И только благодаря всеобщей суете и неразберихе, мне удалось тянуть до крайнего срока. Мое нежелание являться на проверку объяснялось просто: я причастен к смерти двух Проклятых, а это в любом случае отразится на моих результатах проверки. И чем не повод вышвырнуть залетного сержанта? А так вроде два месяца отслужил, нареканий нет. Шансы остаться в строю высоки.

— Прослежу, — тыкая в меня пальцем, заявил Мел, — а то мне не нужны в начальниках такие сумасброды.

Ударил себя по коленкам, поднялся, слегка потянул шею и, подобрав шлем, пошел на выход. Нужно отправляться в съёмную комнату, впереди еще много дел.

Я не против жить в казарме и делить общий быт с простыми стражниками. Однако неожиданно выяснилось, что сержант под боком сильно мешает досугу обычного стражника. Ни языками почесать, ни расслабиться. А накалять и без того непростую ситуацию не хотелось. Вот и пришлось искать себе угол вне стен казармы. На удивление с задачей справился быстро, и это несмотря на полуразрушенный город. Одна из вдовушек в возрасте уступила мне комнату на втором этаже за умеренную сумму. И причина столь легкого приема проста. Стражник в доме — это как минимум защита небольшой лавки на первом этаже от мелких хулиганов. Во-вторых, стабильное жалование. И в-третьих, я пообещал выполнять кой-какие мужские дела по дому. К слову, в первый же день носил воду в огромный чан.

До квартиры всего и надо было пройти два квартала, и раньше этот путь был предельно прост: сначала прямо, после направо и все дела. Но Проклятые со своим нападением сильно изменили облик города. И сейчас приходилось продумывать маршрут движения каждый раз с нуля. Ибо если с утра путь свободен, то уже к вечеру завален мусором, стройматериалами, подводами телег или банально заложен каменной кладкой. А на следующий день могли прийти чиновники из городского совета и приказать все, что построено не по плану, снести. Бардак — вот такое состояние испытывал город последние месяцы. Радовало только, что все вроде как шло к улучшению.

Я завернул за угол, прошел с десяток шагов, чертыхнулся и двинулся в обратный путь. Впереди пяток крепких парней тащили подвод с камнями. Дождался, пока строители, чертыхаясь и матерясь сквозь зубы, пройдут мимо, продолжил путь.