— На нем кровь. Кровь подлившего тебе в пиво отраву подонка. Можно сделать анализ ДНК и найти человека.

Дьявол! Ведь на майке тоже наверняка были следы крови! Но искать их после того, как ее стащила с меня мамита и наверняка уже тщательно отстирала все лишнее по ее мнению, абсолютно бесполезно.

— Ты думаешь, в базе данных есть все граждане США?

— Я уверен, что в определенной базе совершенно точно есть данные обо всех военнослужащих. И мы его найдем. Итак, резюмируем. Сейчас мы займемся двумя направлениями. Тебя я попрошу накопать максимум информации о твоем коллеге — с кем дружит, кому должен, на кого работает, родственники, ближайшее окружение, с кем играет в гольф или покер, в общем, мне не нравится его суета вокруг тебя, и я хочу выяснить, каковы его мотивы для столь тесного взаимодействия с тобой по этому делу. А я возьму на себя анализ ДНК и поиск мерзавца из бара. Кстати, единственная найденная мною свидетельница того вечера поделилась со мной одним интересным наблюдением — она уверена, что он из “солдатиков”, как она называет бывших военных. И это вторая зацепка, говорящая в пользу того, что нам придется иметь дело с очень непростыми ребятами.

— Свидетельница? Господи, когда ты успел?

— Сахарочек, когда речь идет о дорогом мне человеке, в моих сутках откуда ни возьмись появляются дополнительные часы.

— Тебе так дорог мой брат?

— Я обязан ему жизнью и век этого не забуду. Но все мое время отныне и навсегда принадлежит его сестре.

Я все утро вел себя как помесь пушистого пай-мальчика с отчаянной домохозяйкой, крутясь у плиты, расставляя тарелки, вкрадчиво, не доводя до раздражения, излагая свое мнение по сложившейся ситуации… Все что угодно, лишь бы не залипать взглядом на ее губах. И каждый раз одергивал себя, запоздало понимая, что не-а — все равно таращусь, как ученик старшей школы на слишком туго обтянутую блузкой грудь молоденькой преподавательницы. Перед глазами, как выжженные каленым железом прямо в мозгах, вспыхивали картинки-воспоминания: изящная, но сильная женская спина, охренительная талия, бисеринки пота на крепких, округлых ягодицах, в которые хочется вцепиться зубами голодным волчарой. И стоны, и всхлипы, и требовательное “внутрь! в меня”, и яростное “замри, мерзавец”.

И ширинка трещит под напором требующего дать ему вожделенное члена. И я чувствую, как от усилий не сорваться, не сгрести ее в объятия и утащить в спальню на ближайшие несколько недель, по виску течет струйка пота. Хотя на дворе далеко не месяц май. Но мне бы сейчас и сугроб не помог бы.

Отставить, капрал Брукс! Собраться и отставить неуемное вожделение вместе с несвоевременной похотью. Они тебя уже и так подвели под личный трибунал. И вместо расстрела в нем — сидеть рядом с сахарочком, ну, то есть шерифом Сантос разумеется, и разбираться с крайне мерзко пахнущим делом. А в том, что оно мерзкое, я был почти уверен, ибо еще во время службы меня не единожды выручало то, что игроки в покер называют “чуйкой”, некое смутное ощущение, подсказывающее, пасовать или блефовать дальше. И чем больше я думал над ситуацией вокруг моей жгуче острой карамельки, тем больше сжималось сердце в предчувствии эпичного кабздеца.

— Уф, кофе горячий какой, — пробормотала Перла, стерев несколько блестящих капелек над губой, что так и искушали собрать их губами. Настолько, что я то и дело сглатывал. — Черт, мне нужно в душ. Со вчера там не была. Несет от меня.

Тобой тут пахнет. Так, что у меня башню косит то вправо, то влево, и с каждой минутой все сильнее, как, сука, на каких-то тренажерах для космонавтов, того и гляди откажет выдержка с вестибюляркой и притянет мордой в твои волосы. А то и вовсе в скрытую сейчас дурацким хлопком ложбинку груди.

Так что да, лучше тебе спрятаться с глаз моих, выдохну хоть чуть.

Перла, упомянув о водных процедурах, вперилась в меня пристальным взглядом, явно намекая, что мое присутствие в ее доме, когда она будет за стенкой абсолютно голой, нежелательно. Но раз уровня "недопустимо" там не отразилось, я прикинулся жестко тупящим слепо-глухо-немым бревном с глазами, и это сработало. Сахарочек не открыла свой рот, чтобы послать меня на хрен вслух, а просто вздохнула и ушла с кухни, не забыв поблагодарить за "замечательный" завтрак. Замечательный, понятно!!

Только она скрылась, я откинулся на спинку стула, вытягивая ноги и заложив руки за голову, готовясь к сеансу мучительно-сладких фантазий о ней под струями душа. О сосках, что съежатся от прохлады сначала, а потом окончательно отвердеют от ударов первых капель точно так, как если бы я щелкал по ним кончиком языка. О мыльной пене, что станет алчно липнуть к ее смугловатой коже, сдаваясь потокам теплой воды неторопливо, неохотно, ведь даже ей жаль будет расставаться с этими роскошными изгибами и шелково-бархатистой…

Визг, переходящий в проклятья, резанул мой слух, и стул, не иначе, дал моей заднице увесистого пинка вместе с ускорением, так я ломанулся с кухни. Была ли заперта дверь в ванную, я узнаю когда-нибудь потом, потому как вынес ее плечом сходу. И сразу же словил в рожу поток ледяных брызг. Голой моя мечта не была. Наоборот, вся одежда при ней, мокрая, прилипшая к телу, какой мигом стала и моя. Перла, продолжая ругаться все более заковыристо, билась в неравной схватке, бесполезно пытаясь заткнуть тряпкой прорвавшую трубу.

— Где у тебя… — шагнул ближе, ноги тут же потеряли сцепление с земной твердью, и я грохнулся на спину, благо сгруппировался и не слишком приложился о кафель. — Бля-я-я!

— Рич… — испуганно дернулась ко мне девушка, и мое "стоп!" никак не помешало ей повторить мой трюк с падением. Само собой с приземлением на меня. Спасибо, хоть в пах коленом или еще чем не прилетело, так что просто напряг мышцы, принимая ее вес. И сверху по нам уже беспрепятственно захлестал ледяной поток.

— Вода где вырубается у тебя? — спросил, пресекая неуклюжую попытку Перлы слезть с меня и подняться. Нахер! Второй раз удачно упасть может и не повезти.

Взбрыкнул всем телом, скользя по плитке к выходу, сдернул с крючка на двери полотенце на пол и только на него уже спихнул с себя конфетку.

— В подвале, наверное, — залязгав зубами, ответила она.

— Раздевайся немедленно! — приказал ей и, вскочив, ломанулся к ранее обнаруженной двери в коридоре, ведущей в нужное помещение. Пока искал выключатель, расшиб палец на ноге и треснулся лбом о слишком низкие полки. Матерясь шепотом на чем свет стоит, отыскал долбаный основной вентиль и вспомнил о-о-очень добрыми словами тех, кто завалил подход к нему всяким барахлом. Наверняка весь этот хлам остался от бывших владельцев дома, судя по коробкам с детскими игрушками и множеству велосипедных колес.

— Перла, да ну мать же его раз так! — рявкнул, застав ее совсем не за переодеванием из мокрого и холодного. Упрямая девица собрала уже почти всю пролившуюся воду тем самым полотенцем. — Прибью ведь!

Выдернул у нее из рук *баную тряпку, швырнул ту в душевой поддон и решительно схватился на ткань футболки.