переписывался с кем-то из своих учёных друзей, я читала журнал «Юность», который демонстративно вытащила из чемодана. Когда за окнами настала полная темнота, я встала, подошла к окну и сказала:

– Пора. Вылезем из окна в огород, ты возьмёшь гвоздодёр, и мы откроем этот чёртов подвал.

– В окно? А что, в двери нельзя выйти? Зачем лишний экстрим? – Тихо спросил Сакатов.

– Ты слышал, как они скрипят? Мы бабу Нюру разбудим! – Отрезала я.

– Так она вряд ли спит. Поди прислушивается к каждому нашему шороху.

– Ты полезешь или нет? – Уже совсем рассердилась я.

– Полезу, полезу.

Сакатов вылез из окна и помог мне. Хоть мы и бесшумно постарались это сделать, но поломали кусты малины, которые росли под окнами. На этой стороне дома было только одно единственное окно, из которого мы и спрыгнули. Посреди стены была невысокая дверь, закрытая на массивный замок, которая и была нашей целью. Где-то орал басом кот. Ему вторил ещё один. В ночи это звучало зловеще. Я присела возле двери, а Сакатов пошёл к бане за гвоздодёром. Он быстро вернулся, и мы осветили телефонами дверь.

– Чёрт! Так всё плотно подогнано, не знаю, за что и зацепиться! – Чертыхнулся он – Придётся замок ломать. Если получится. Смотри, какие толстые у него дужки!

– Так у тебя и гвоздодёр не слабый! – Утешила я его.

– А если там ничего нет? Тогда мы с тобой только разозлим её, и она нас выкинет, и мы ничего не узнаем! Потому что больше она нас и на порог не пустит. Если в полицию не сдаст раньше.

– Мы и так завтра уедем от неё, а поговорить мы всё равно с ней успеем, даже если она наши вещи выкинет на улицу. И в полицию она не пойдёт. Действуй!

Он просунул гвоздодёр между дужками замка и надавил на него. Замок проигнорировал его усилия. Сакатов навалился всем телом, но замок и не думал поддаваться.

– А если доску отломить, которая рядом с косяком? – Посоветовала я.

– Говорю тебе, даже маленькой щелки между ними нет! Куда его я просуну!

Мы начали снова светить фонариками на обшивку цоколя. На совесть сработано. Дощечка к дощечке, нигде даже не рассохлись.

– Смотри, – я показала ему на одну доску, из которой торчал гвоздь, примерно на сантиметр – вытащи его, посмотрим, отойдёт доска или нет.

Он подцепил шляпку гвоздя и потащил его. Ржавый гвоздь предательски заскрипел, но коты всё равно орали громче. Гвоздь выпал и мы притаились. Сакатов отогнул доску, посветил в открывшийся узкий проём фонарем и разочарованно сказал мне:

– Там брёвна! Это только верхняя обшивка.

– Замок срывай! – Скомандовала я.

Теперь мы уже оба навалились на гвоздодёр, и петля, в которую была просунута дужка замка, не выдержала. Замок повис на одной оставшейся петле, и Сакатов гвоздодёром подцепил толстую дверь. Она открылась и на нас пахнуло сыростью. Мы сначала пошарили фонариками, прежде чем зайти туда. У меня очень сильно закололи подушечки пальцев, и я сказала об этом Сакатову.

– Хорошо, значит мы не ошиблись. – Сказал он и добавил – А может и не хорошо. Смотря на то, что или кто нас там ждёт. Ты баллончик взяла с собой?

– А ты мне напомнил?

– Готовься к рукопашной! Вперёд меня не лезь. – Героически сказал он и храбро шагнул в тёмный проём.

В тот же момент какая-то тень шарахнулась с освещённой нами стенки в дальний угол и замерла там. Мы остановились.

– Видела? – Коротко спросил меня Сакатов.

– Шарахни по нему гвоздодёром! – Коротко сказала я.

Он сделал шаг по направлению к затаившемуся в углу существу, но оно и так уже снова ползло ему навстречу. Сначала показались длинные чёрные мохнатые лапы, потом вытянутое туловище и сверкнули красные горящие глаза. Восемь штук. На одной голове. Паук замер, грозно подняв передние две пары лап. Рядом с дверным проёмом стояло какое-то сельскохозяйственное орудие, похожее на узкую лопату и я схватила его, выставив перед собой. Паук издал резкий щёлкающий звук. Из его головы показалось какое-то облачко серебристой пыли.

– Выходим! – Крикнул Сакатов и подтолкнул меня к двери.

Мы выскочили и прикрыли за собой дверь. Стрекот паука не прекращался.

– Какой-нибудь одурманивающий выхлоп. – Отдышавшись, сказал он – Ничего себе паучище!

– Как в твоей сказке, только это уже не сказка. Чем бы его прихлопнуть? Может поджечь его? – спросила я.

– Ну да, вместе с домом и Анной Фёдоровной! Нет. Поджечь бы его не помешало, но кругом дерево, вспыхнет только так.

– А как там в твоей сказке с пауками боролись?

– Там их мамка на них цыкнула. Знаешь, давай его закроем до утра. Я поищу способ его ликвидировать, а утром этим и займёмся.

–Надо дверь забаррикадировать. Забей гвоздь в неё, тот, который выпал.

– Громко будет, бабка проснётся.

– А как ещё?

– Давай земли накидаем к порогу, дверь изнутри будет не открыть. И лопатой приткнём, для надёжности.

Я очень кстати выбежала из подвала с лопатой, правда она больше походила на скребок, но мы и лопатой, и руками, нагребли из-под малины земли и засыпали дверь почти на четверть, и хорошенько притоптали её. Я оглядела наше поле боя – ну и разгром мы устроили в малиннике! Но теперь у нас уже был железный аргумент против бабы Нюры. И ей уже от нас не открутиться. Мы вымыли руки в бочке, сорвали в огуречной гряде по огурцу, и тут же их съели. Домой мы зашли через дверь. Но потом ещё час наблюдали из окна за дверью в подвал, не ломится ли паук оттуда или баба Нюра отсюда. Но баба Нюра не вышла, а паука больше не было слышно.

– Я подумала, – сказала я – что если убить этого паука, с Даши спадёт то заклятье, которое на неё наложено. Теперь я думаю, что у Даши на руке не просто изображение паука, а маленький паучок сидит.

– Вполне может быть. – Согласился со мной Сакатов – Как странно. Эта Александра Фёдоровна чертей всех мастей собрала возле себя. Сначала Птошала, а теперь паук.

– Может это одно и то же? Птошала теперь пауком выглядит?

– Нет, обычно настоящий вид таких тварей поддерживается ими на протяжении всего существования их. Отдыхай, Оля. Я буду искать оружие против паука, и дежурить. Потом тебя разбужу, ты будешь дежурить.

Я уснула на последней его фразе. И спала я крепко, и никакие кошмары мне не снились. Похоже, я перестала реагировать на всяких тварей, они стали частью моей повседневной жизни. Конечно, не дай бог, но факт