Стою, улыбаюсь, вроде как мне тоже смешно. Наконец он отдышивается, вытирает левый глаз. Правый, похоже, не слезится вообще. Как же страшно жить в мире, где все травмы остаются с тобой навсегда.

– Простите, – лепечет сквозь остатки смеха. – Я просто не хотел, чтобы вы уходили.

Уй ты мой лапочка! И не постеснялся признаться! Хотя, может, очередное культурное различие... В общем, вместо того, чтобы зардеться, я решаю гнусно воспользоваться его слабостью.

– Давай так, – говорю. – Я останусь, но ты ляжешь спать.

Качает головой:

– Это что же, я при вас спать буду?

– А что такого? – пожимаю плечами. – Я же врач. При мне сотни людей спят. Некоторых я даже нарочно усыпляю.

– Но я так не могу, это невежливо, – начинает бормотать. Ну правильно, а дополнять свою и без того шокирующую внешность кругами под глазами – это вежливо. Да и не юноша уже, надо бы и о здоровье подумать.

– У нас с тобой представления о вежливости отличаются, – говорю наставительно. – Да и вообще, мы с тобой уже ночку в обнимку проспали, чего теперь-то стесняться?

– Простите, – хмурится. Кажется, я его совсем растревожила.

– Это мне надо извиняться. А ты давай ложись и спи, а то уйду. И приду с большим шприцом снотворного, так что тебя двое суток никто не добудится.

– Ну хорошо, – ухмыляется, глядя в пол. – Угрозы у вас страшные, я, пожалуй, сдаюсь. Боюсь даже вообразить, как можно проспать больше пяти часов кряду.

Пяти? И это всё, что ему надо? Хорошая тренировка, если это, конечно, не расстройство. Но я предпочитаю пока не копать, потому что Азамат наконец-то начинает укладываться, а я демонстративно усаживаюсь за стол и открываю бук: дескать, вот она я, сижу, как пришитая.

Судя по дыханию, он отрубается едва перейдя в горизонталь. И вряд ли проснётся, если я уйду. Но мне спешить некуда, можно и по-честному поиграть. Где тут мой вязальный форум?..

Ух ты, как я выпала из жизни – тут столько обновлений! И новых моделей кучу выложили, и процессы у всех продвинулись. Эх, мне бы моё сфоткать, да нечем, а то бы тоже похвасталась. Ладно, хоть соберу новенькое к себе – хорошо, что я догадалась перед вылетом с Земли сделать себе виртуальный диск в Сети, чтобы всё файло было в доступности с любого компьютера. А оттуда уже можно открыть и полюбоваться, и прикинуть, насколько сложно это исполнить... Под горячую руку попадают и несколько мужских моделей, которые я обычно игнорирую, потому что брат ручную работу не ценит, а больше у меня сейчас мужиков в поле зрения нету. Во всяком случае, таких, чтобы им что-то вязать. Но тут уж больно красивые, грех мимо пройти. Ссылки-то устареют, поди потом найди эти выкройки, если понадобятся.

Кстати, может, мне каких-нибудь швейных руководств почитать, раз уж я тут с машинкой... Я ведь шью-то так себе, это мама у меня всё время, что не в огороде, проводит за машинкой. А я больше вяжу и вышиваю. Ну-ка, ну-ка, что тут насчёт замера вытачек...

Тут меня наконец-то посещает идея, которая по-хорошему должна была посетить полчаса назад, а именно – сшить что-нибудь Азамату. Конечно, ткани у меня уж больно вырви-глаз, но он же сам говорил, что муданжские шмотки пёстрые... конечно, пестрота тоже разная бывает. Но связать-то точно не успею. Ладно, в крайнем случае, сошью потом, дома, и пришлю. Или если я на Гарнете застряну, чего, конечно, не хочется, но может не быть выхода, то могу и сама потом подарить. На Гарнете-то Азамат уж не реже чем раз в полгода бывает. Главное сейчас – не упустить момент и обмерить его, пока спит! А то ведь не дастся. Шить без примерки, конечно, хреново, но лучше, чем никак.

Прокрадываюсь к двери и пулей кидаюсь к себе. Я ведь брала у Эцагана мерную ленту! Ага, вот она, а вот чем и на чём записать, а то в чужой каюте рыться не хочется. Теперь быстро обратно, пока не проснулся. Захожу на цыпочках, дверь закрываю. Спит. У-ра.

Для надёжности сначала трогаю его за плечо. Не просыпается. Впрочем, вспомнить, как я его позавчера трясла и звала, а он не проснулся – можно его ворочать, сколько душе угодно. Если ему обычно хватает пяти часов сна, то и дрыхнет он крепко.

Ворочать его тяжело, конечно. Всё-таки он очень большой, а главное, мускулистый, зар-раза. И почему-то у меня такое чувство, что я подстраиваю розыгрыш. Еле сдерживаюсь, чтобы не захихикать. Зато на разбойном энтузиазме горы свернуть можно – а я занимаюсь чем-то очень схожим.

Ну вот, всего обмерила на всякий случай. Ох и упарилась. Пойти умыться, что ли, а то совсем неприлично, волосы ко лбу прилипли вон. Надеюсь, у них нет никаких предрассудков по поводу посещения чужой ванной? А, всё равно он спит.

Зеркала, как я и думала, нет. В остальном в ванной порядок, полотенца на вешалочках, никакой грязной одежды не валяется. Интересно, кстати, где у них стиральные машинки стоят? Если не в личных ванных, то, значит, где-то централизованно. Надо будет у Тирбиша спросить.

На краю ванны два флакона – шампунь и бальзам. Причём шампунь какой-то жуткий, я таким шапки стираю. А вот бальзам прямо золотой – мне этой фирмы один раз крем подарили, так я его экономила так, что на два года хватило. Зато теперь понятно, как Азамат свою гриву расчёсывает. С этим-то бальзамчиком корабельный канат гребешком расчесать можно.

Ладно, что-то я увлеклась сованием носа в чужую жизнь. Азамат, конечно, сам виноват, – зачем ему было, чтобы я тут сидела? Какой ему кайф, что я просто сижу рядом и тыкаю в комп? Даже не разговариваю с ним... Может, конечно, количество часов, что я с ним провожу, отражается на его престиже... но тогда бы Алтонгирел так не зверствовал, наверное. Если он и правда такой хороший друг, как Азамат полагает.

Ну хорошо, может, там какие-нибудь эзотерические соображения, недоступные простым смертным. Потому что трудно мне как-то поверить, что ему так нравится смотреть на мой затылок. А, ладно. Пойду обратно за комп, накопаю ещё выкроек. Где-то я там видела страничку, где можно ввести обмеры, а оно само всё посчитает...

В следующий раз я отлипаю от компа, когда просыпается Азамат. И обнаруживаю, между прочим, что у меня затекла шея. Ого, а время-то восемь вечера! Однако давно я до Сети не дорывалась, так ведь и заночевать могла.

Азамат ворочается и потягивается с очень довольным видом, и тут замечает меня. Видимо, он успел забыть о нашем договоре.

– Я думал, вы уйдёте, – говорит он сиплым спросонок голосом.

– Почему же? Я ведь сказала, что останусь.

– Ну... не так долго, сейчас ведь уже вечер.

– А я тут зачиталась, – машу рукой в сторону бука, – не заметила, сколько времени прошло.

В полутьме мне кажется, что он улыбнулся шире, чем обычно.

– А говорили, вам там нечего делать.

– Делать-то нечего, бездельничать есть чего, – ухмыляюсь. – Мы можем ещё успеть на ужин.