Апостол Павел (Ев. 5, 15—16)

Широко зевнув, Шатун открыл глаза и несколько минут продолжал лежать неподвижно, приучая глаза к темноте. Наконец «молния» спального мешка скользнула вниз, Владимир неслышно встал и, стараясь не шуметь, покинул уют туристической палатки…

Прибыв в пункт назначения, «Меркурий» встал под разгрузку у дальнего причала. Место здесь было довольно заброшенное, горы различного мусора надежно скрывали судно от посторонних глаз, а чтобы у любопытных не возникло желания подойти поближе, подходы к причалу охраняли несколько патрульных экипажей местной полиции. А на волнах за кормой сухогруза покачивался небольшой кораблик серого цвета. Суденышко с нелепо закругленным, как у старинных шлюпов, носом, с безобразно угловатой рубкой, над которой вяло реял флаг ВМС Грузии, и крупнокалиберным пулеметом «утес», установленным на тумбовой турели.

Возле пулемета замерла парочка матросов в стальных касках черного цвета и оранжевых спасательных жилетах. Пузыри воздуха, то и дело всплывающие из-под воды, свидетельствовали о том, что глубину также контролируют военные аквалангисты.

«Н-да, у них серьезный подход к этому грузу», – наблюдая за катером, подумал Панчук.

– Мы что, наркотики привезли? – спросил внезапно откуда-то появившийся Патрик О’Найл. Ирландец вообразил, что трое легионеров задумали какую-то махинацию с богатым финансовым финалом, поэтому ни на шаг от них не отходил, опасаясь упустить свою долю. – Охраняют, как английскую королеву.

Качмала и Милевский были против такой «дружбы», но Владимир не возражал, надеясь как-нибудь использовать ирландского террориста в своих целях.

Выгрузку начали только глубокой ночью, когда к борту «Меркурия» один за другим стали подходить четыре грузовых «ГАЗ-66»; судовые краны из черного чрева трюма доставали штабеля продолговатых деревянных ящиков, на которых не было никакой маркировки.

За разгрузкой внимательно наблюдали двое пакистанцев. Один стоял около трюма, второй на пирсе возле машин. Когда последние ящики скрылись под брезентовым пологом замыкающего «ГАЗа», пакистанцы тут же забрались в кабины грузовиков – головного и замыкающего.

«Серьезные ребята, исполнительные, как немецкие овчарки», – Шатун по достоинству оценил профессионализм пакистанцев, про себя решив избавиться от них при первом же удобном случае.

После того как ракетные установки были перегружены на машины, на пирс въехал видавший виды «Икарус». В свете судовых прожекторов на его боку можно было разобрать едва сохранившуюся надпись «Интурист». В его салоне с комфортом разместились наемники.

Трое легионеров и конопатый ирландец устроились в самом конце салона. Здесь было достаточно свободного места, чтобы во время движения скрасить свое путешествие игрой в карты.

Кой-какие деньги у игроков имелись, и покер был лучшим способом от них избавиться. Шатуну карта не шла, и, лишившись сотни долларов, дальше он играть не стал. Откинувшись на спинку кресла, рассеянно смотрел в окно, за которым была лишь кромешная чернота ночи. Прикрыв веки, Владимир погрузился в чуткий сон.

Просыпался он несколько раз. Их колонна, выехав за пределы города, двинулась в горы…

Ехали если не медленно (как казалось наемникам), то по крайней мере очень осторожно.

Только на следующие сутки колонна добралась до Панкисского ущелья. Въезжать в села, раскинувшиеся по ходу движения, не стали. Как понял Панчук, дабы не привлекать лишнее внимание к грузу. Вскоре машины свернули с дороги и по едва заметной тропе двинулись в сторону небольшого леска у подножия горы.

Здесь их уже ждали, среди деревьев можно было рассмотреть установленные легкие туристические палатки камуфляжных расцветок.

Колонну встречала большая группа вооруженных людей, среди которых выделялся молодой мужчина в пестром тропическом камуфляже и угловатой кепке американских сержантов. Коротко, аккуратно подстриженная бородка, солнцезащитные очки с дымчатыми стеклами фирмы «Хамелеон». Лицо командира абреков показалось Панчуку знакомым. «Руслан Мирзоханов по прозвищу Воин», – память мгновенно выдала информацию. Совсем недавно, изучая инструкции Крутова, ему пришлось ознакомиться с досье на самых одиозных полевых командиров сепаратистов, с которыми по ходу операции были возможны встречи.

Наконец «Икарус» громко пыхнул тормозами и замер, с шипением распахнулись двери, и наемники потянулись к выходу. Мирзоханов по-братски обнял старшего наемника, гориллоподобного турка, которого все звали Омар.

«Старые знакомые», – машинально отметил Шатун. Подхватив свою дорожную сумку, он последним покинул салон автобуса.

Церемония встречи длилась недолго, потом боевики из отряда Воина загнали грузовики с ракетными установками подальше в лес, где накрыли «зонтом» – армейской маскировочной сетью – и тут же встали в охранение.

Прибывших наемников разместили в палатках, но обустроиться они не успели. Всех тут же собрали у подъехавшей из деревни конной повозки. Пожилой грузин с седой бородой привез необходимую для похода и войны амуницию.

Каждому вручили пару обуви (по летнему времени это были джунгл-бутс, легкие кожаные ботинки с высокими брезентовыми голенищами), маскировочный комбинезон, рюкзак для личных вещей, легкий спальный мешок и многофункциональный разгрузочный жилет.

После получения экипировки наступило время выдачи оружия. Впрочем, «выдача» – это было слишком громко сказано, в одной из палаток навалом лежала целая гора разнообразного оружия, и каждый подошедший выбирал то, что ему подходило больше всего.

Виталий Милевский и Олег Качмала вооружились автоматами Калашникова, парой пистолетов «ТТ» и десятком ручных гранат.

Владимир выбрал для себя МРI «калашников» гэдээровского производства с откидным проволочным прикладом и пару наступательных гранат «РГД-5», а заодно прихватил «НР» (нож разведчика, холодное оружие, поступившее на вооружение Советской армии еще в годы Великой Отечественной войны, в умелых руках страшная вещь).

Больше всех нахапал оружия ирландский компаньон легионеров. Патрик О’Найл своими загребущими руками схватил ручной пулемет «ПК», два автоматических пистолета Стечкина, самодельный кинжал с длинным обоюдоострым клинком, пару одноразовых гранатометов «муха» и неизвестно откуда взявшийся обрез охотничьего двухствольного ружья.

Увидев ирландца, обвешанного таким арсеналом, Качмала не удержался от саркастического замечания:

– Не знаю, может, этот лох и умеет стрелять из-за угла, бросать бомбы в полисменов, но о выходе на боевые в горы имеет такое же представление, как я о высшей математике.

– Угу, – согласился с приятелем Милевский, увлеченно разбирая свой автомат. – Интересно, как эта рыжая образина, нагруженная, как ишак Ходжи Насреддина, будет шествовать по горам.

– А он, наверное, думает, что нас и дальше будут везти автобусом, – вставил Панчук, и легионеры громко засмеялись. Ирландец, не понимая причины смеха, тоже рассмеялся, что только добавило компании веселья.