– Видел! – кивнул Луч. – Её все видел. Ворон видел.

– И Ворон видел? – удивился волхв. – А ты можешь сказать, какой у неё рост? – И он положил руку себе на макушку.

– Большая! – закивал Луч. – И поднял руку над головой так, что она едва сравнялась с переносицей волхва.

Старец разочарованно опустил свою ладонь на тот же уровень.

– Не-не! – замахал рукой Луч и запрыгал.

Волхв поднял руку над своей головой.

– Да! – кивнул Луч. – Большая.

– Надо же! – Старец задумчиво опустился на скамейку. – А я-то думал, пригрезилось. А выходит… Так, может быть, и дед мой не сказки рассказывал?

– Что рассказывал дед? – Луч сел на траву и приготовился слушать.

– Давно это было. Все считали его выжившим из ума, и только мы, малыши, ему верили. А рассказывал он, что живёт в лесу старик-хозяин, на две головы выше обычного человека. И что обладает он силой необыкновенной, и чудеса разные творить может. И что однажды дал он деду моему поручение – доставить письмо князю, а в награду обещал научить его разным премудростям, да только при условии, что тот вернётся, когда все внуки вырастут. Потому дед нам всегда говорил: «Растите быстрее, не терпится мне уже к Хозяину уйти». А бабка наша вздыхала и говорила: «Не надо детям головы ерундой забивать, хватит на семью одного полоумного». Но однажды дед всё-таки ушёл в лес да так и не вернулся. Поискали его, поискали да решили, что волки. Понимаешь?

– Быстро говорить, трудно понимать, – кивнул Луч.

– Трудно ему, – усмехнулся волхв. – А мне не трудно, думаешь? Видел я вчера вашу богиню.

– Да! – снова кивнул Луч. – Она следит за белый человек. Чтобы он не обижал лес и лесные люди.

Старец задумчиво закивал головой.

– Скажи мне, – решился наконец Луч и выпалил заранее составленный и заученный вопрос: – Как ты делал шары из огня, которые прогнали Волка и лесных воинов?

Волхв посмотрел на него с недоумением.

– Какие шары?

– В тот день, когда Луч и Ворон пришли к белым людям. Вы пели, а из реки поднимался огонь.

– Огонь? Из реки? – Старец вскинул мохнатые брови. – Я такого не могу! Я всего лишь колдун. Мы собираемся все вместе и поём, наши души объединяются в единый коло, – старик сделал руками жест, показывающий круг, – и я направляю нашу волю в небеса, дую. Колдую. В тот день мы обращались за помощью к богам, и они прислали тебя.

– Вы просить у богов меня? – удивился Луч. Он всегда думал, что им с Воронёнком разрешили жить в деревне из милости.

– Ну, не конкретно тебя, конечно, – развёл руками волхв. – Мы никак не могли понять причины агрессии по отношению к нам. Мы не делали вам ничего плохого, а вы нападали. Нужен был человек, способный выучить наш язык и научить нас своему, чтобы мы могли разговаривать с лесным народом.

– Так это не вы сожгли нашу деревню?

– Мы? Как же мы могли это сделать, если все были на берегу?

– Ворон сказал, что вы можете стрелять огнём.

Волхв помотал головой:

– Нет! Это могут только боги. А мы не хотим воевать, потому и ушли из своего мира в такую даль и начали всё сначала.

У Луча в голове вертелось ещё множество вопросов, но словарный запас был пока слишком мал, чтобы спросить о том, для чего даже в его родном языке не было определений. Это вызывало чувство, похожее на голод. Он знал, что если его не удовлетворить, оно будет нарастать до тех пор, пока не вспыхнет мучительной яростью и не выжжет душу. Он вспомнил своего друга, который постоянно мучился от этой болезни, чем раздражал всех своих родичей. Раньше Луч тоже не мог понять Лиса, а сейчас, точно так же, никто не понимает его самого. К примеру, он знает, но не может объяснить Ворону, зачем надо «забивать голову ненужными знаниями». Он понял это в тот момент, когда «поющее коло» растворило-таки его в себе.

Тогда Лучу на мгновение показалось, что он стал с ним единым целым. Как свои, он увидел мысли белых людей, их чувства, знания и умения. Он ощутил так же и их страдание, но оно не могло затмить того блаженства, ради продления которого он готов был на всё. Но вдруг круг заколыхался, как вода, в которую бросили камень, и разбился на множество мелких лужиц. Люди очнулись и с удивлением начали рассматривать пришельца, вторгнувшегося в их священнодействие. В первую минуту Лучу казалось, что он понимает слова старца, обращённые к нему, и соглашается с ними, но потом наваждение прошло, он развернулся и бросился догонять Воронёнка. Уже позже, истощённые и отчаявшиеся, они пришли к белым и попросили еды и жилья.

Открыв глаза, Оксана увидела прямо перед собой огромную горящую свечу. Протерев глаза и наведя резкость, она поняла, что это краешек солнца выглядывает из-за шторы прямо над термосом с кофе. Рука потянулась к крышке, но Оксана отдёрнула её, вспомнив о данном себе утром обещании – не более одной чашки в день. Сегодняшняя порция уже была выпита.

Как только она попыталась отвлечься, жажда усилилась. Причём это было не примитивное слюноотделение и не подсасывание в желудке. Казалось, всё тело, от затылка до ногтей, ноет и просит горького чёрного зелья.

«Ладно. Но только одну!» – согласилась Оксана и взяла термос. Освобождённое солнце ослепило, пробежало по позвоночнику и вышло через кончики пальцев. Жажда ослабла.

Оксана поставила термос на место и, откинувшись на спинку дивана, снова закрыла глаза. На тёмном экране отпечатались цветные пятна, и посреди этой сюрреалистической картины гордо стояла горящая свеча. «Что же это за символ?»

Оксана вернулась в кабинет Графа и задала вопрос.

– Острие свечи? – Граф взглянул на подсвечник. От его дыхания огненные солдатики встрепенулись, присели, козырнув, и снова замерли, вытянувшись по стойке смирно. – Если в двух словах: свеча – это портал в высший мир. Но открывается он только тогда, когда пламя спокойно и верхушка его заострена. Если же огонь колышется от сквозняка, трещит некачественный воск или образовался нагар на фитиле, то этот эффект исчезает.

– Портал? В иное измерение? – Оксана недоверчиво хмыкнула.

– Я не буду вдаваться в физические подробности, – улыбнулся Граф. – Скажу лишь, что над огнём создаётся зона вакуума, а он, как ты знаешь, не теплопроводен. Поэтому на острие возникает точка, из которой теплу некуда уходить, и она прожигает дыру в иную реальность.

– Ерунда какая-то! Как может возникнуть вакуум в открытом пространстве? Почему он не заполняется?

Граф пожал плечами и, взяв перо, обмакнул его в чернильницу.

– Почему жидкость собралась в каплю, а не стекла на стол? – спросил он.

– Из-за поверхностного натяжения.

Он коснулся пером бумаги, и на ней расплылась клякса.

– Огонь тоже имеет подобное свойство. Смотри.