перебрал лишнего, иной причины быть и не могло. Однако посетитель был как будто на удивление трезв, чем и заинтриговал большую часть разношёрстной в прямом и переносном смысле толпы завсегдатаев межзвёздного кабака.

— Тогда выкладывай, что у тебя на душе, — хмуро ответил хозяин бара, лукаво прищурив один глаз, — только не затягивай, а то я тебя знаю.

— Что ж, я буду предельно краток, — сухо сказал Маркус, пристально взглянув на Эля. — Как ты знаешь, за время скитаний по Галактике я насмотрелся многого, видел я и прекрасных сирен, и злобных карликов, и всевозможных монстров, не говоря уже об ужасных аборигенах с наших удалённых колоний, но эта история приключилась со мной совсем недалеко от Земли.

Случилось так, что когда до моей родной планеты оставалось не больше, чем один грёбаный парсек, мой новый челнок, купленный по дешёвке, вдруг взял да и вышел из строя. По счастливой случайности я пролетал мимо одной планеты, где уже жили люди, причём вполне цивилизованные, и мне оставалось просто слегка повернуть штурвал, чтобы меня по инерции вынесло на их орбиту. Я немного заработал в полёте, и у меня было достаточно бабок, чтобы не беспокоиться о дальнейшем. Вручную я довёл челнок до ближайшего орбитального дока и, договорившись с мастерами, сразу оттуда отправился в тамошний кабак.

Взяв стаканчик рома, я оценил обстановку. Это явно была заброшенная дыра в космосе, причём похлеще самых крупных «чёрных дыр». Да и сам кабак был жалким подобием серьёзных питейных заведений, по сравнению с которым твой бар, Эль-Джин, просто фешенебельный ресторан. Там сидели несколько рабочих с орбиты, фермеров с суши и никого, с кем можно было хотя бы сразиться в «звёздный» покер; попросту никого, кого можно было бы нормально, по-хорошему развести. Ты же знаешь мои потребности, Эль, немного азарта, немного ловкости и немного приятно шуршащих купюр, вот и всё, что мне надо. Так вот, я не заметил ничего интересного, кроме одной симпатичной особы, прикорнувшей за каким-то коктейлем в дальнем углу. Мне показалось, что она скучала не меньше, чем я, поэтому первой же моей мыслью было заказать ещё один коктейль и предложить ей выпить вместе. Разумеется, прежде чем заказать напиток, я осведомился у бармена, что пьёт эта особа и кто, собственно, она такая? Тот ответил, что она — вдова и приходит в этот бар один раз в год в день смерти своего мужа, несчастного фермера, погибшего в пустыне при нападении гигантского тушкана, местной жуткой твари. Самым интересным было то, что вдова хранила память о муже уже третий год, и мне показалось это очень печальным. У меня было приподнятое настроение (ведь я чуть не погиб в открытом космосе и чудом уцелел), поэтому я подсел за столик к незнакомке, предложив ей ещё один коктейль.

Мы разговорились, и я узнал то, что, в общем, знал и так от бармена — вот уже три года она живёт совсем одна, изредка прилетая на своей авиетке в этот кабак и вспоминая мужа, также любившего здесь в свое время опрокинуть стаканчик. Я же рассказал ей о себе, о жизни, проведённой в космосе, о тех опасностях, через которые мне довелось пройти и вечном поиске смысла жизни. Наконец то ли в силу воздействия винных паров, то ли усталости, то ли коварного желания обмануть вдову, дабы осчастливить эту прекрасную женщину на одну ночь (а она, скажу тебе, Эль, была совсем недурна), я обмолвился о том, о чём, если честно, уже начинал подумывать и на трезвую голову, — как мне до безумия надоела эта беспокойная жизнь и как бы мне хотелось наконец-то остепениться, осесть где-нибудь в спокойном закутке Галактики и заняться честным бизнесом. Она спокойно выслушала меня и, сославшись на поздний час, совершенно без лишнего кокетства предложила мне продолжить этот разговор в её особняке.

Мы сели в её авиетку и понеслись над каньонами и пустынями этой песчаной унылой планеты. Время пролетело быстро, и я не успел опомниться, как мы оказались в высоком белокаменном доме с колоннами и удивительными фресками на стенах. Признаться, я редко видел такую роскошь и не мог поверить, что этот особняк, окружённый искусственным оазисом, буквально похоронен посреди мертвой пустыни. Вдову звали Аэлла и, надо сказать, это удивительное имя ей очень шло под сводами этого красивого и таинственного дворца.

Робот-дворецкий заранее накрыл на стол в роскошном холле и удалился, оставив нас одних. Искусственные канделябры, расставленные повсеместно, источали загадочный голубоватый свет.

— Нано-сапфиры, — пояснила Аэлла. — Эти светильники дороже, чем колье с натуральными бриллиантами.

На столе стояли столовые приборы, сделанные из чистого серебра. В хрустальные бокалы было налито редкое дорогое вино, то самое, из последних разработок ученых, расслабляющее, но беспохмельное, а яства, украшавшие стол, были лучше всяких похвал. Мы поужинали, затем немного посидели перед камином в мягких, будто набитых лебяжьим пухом, креслах, дегустируя бренди, вкуснее и крепче которого я еще не пробовал. Ну а затем, вдова, похоже, решила перейти к делу, предложив мне отойти ко сну. Она провела меня в просторную спальню, где возвышалось поистине королевское ложе с алым шёлковым балдахином, в пуховых перинах которого можно было просто утонуть. Аэлла без малейшего стеснения предложила мне разместиться на этой пышной царской кровати, после чего скинула с себя платье и… попросила немного подождать, пока она примет душ. Она исчезла, как призрак, а я опустился на кровать, чувствуя себя маленьким ангелочком, приготовившимся выстрелить во вдову своей смертельной стрелой, едва только она появится из своего душа.

Я ждал, а она всё не шла. Из раскрытого окна со стороны пустыни дул лёгкий ветерок, неся аромат сухой полыни, прожжённого на местном солнце перекати-поле и, возможно, ещё каких-то одурманивающих трав, из-за чего мои веки постепенно тяжелели, и я не заметил, как уснул.

Проснулся я от палящего солнца, мучась от жажды. Или от тяжёлого похмелья, уж и не знаю. Я встал на ноги и не поверил своим глазам — вокруг куда не кинь взгляд простиралась бесконечная пустыня. Да, друзья мои, вокруг было море жёлтого песка, барханов и серых дюн, и больше ничего и никого. Прекрасный дворец, вожделенное ложе и очаровательная вдова пропали, будто сон. Объяснить это было невозможно, да я и не пытался. Теперь моей первой задачей было — выжить в пустыне, причём не где-нибудь на Земле, в родной Сахаре или Каракумах, а на неизвестной планете, где вместо ящериц может водиться чёрти-что! Ну и, конечно, нехватку воды я почувствовал тут же, и это