Джейсон — худенький невысокий мальчик. С остекленевшим, безжизненным взглядом. Вполне вероятно, что он сидел на риталине. Или вообще на какой-нибудь наркоте. Брайен видел его всего раз или два, и мальчик не произвел на него впечатления — вообще никакого, ни хорошего, ни плохого. Очень милый, как ребятишки из телерекламы. Большие глаза, светлые волосы, длинные с одной стороны головы и почти выбритые с другой. Ему бы понравилось сегодняшнее представление; в те пару раз, когда Брайен его видел, тот неизменно слушал Тим-ми Валентайна в своем плейере.

— Может, устроим себе поздний ужин? Ты как, не против? Я тут поблизости знаю один очень хороший тайский ресторанчик, который открыт до пяти утра. А то одних бутербродиков явно будет маловато. — Брайен отвернулся. Он уже привык получать отказы.

— Звучит заманчиво, Брайен, — сказала Петра. — А теперь — тихо. Появляется королева медиумов.

Брайен вдруг преисполнился непоколебимой уверенности, что эту ночь они проведут вместе. «Господи, будем надеяться, что у нее», — подумал он. Он не убирал свое логово уже, наверное, полгода. Она улыбнулась ему, и эта улыбка обещала новое начало. Для Брайена, чья жизнь закончилась семь лет назад — сгорела в огне вместе с тем маленьким городочком в горах; засыпана снегом, — сама идея начала казалась странной и чуждой. Он даже не знал, получится у него или нет снова зажить настоящей жизнью.

Петра переменилась. После смерти сына она стала совершенно другим человеком — глубоким, серьезным. Способным на прочные и душевные отношения. Это пугало его и радовало. И возбуждало.

* * *

• иллюзии •

— Ну что ж, пришло время встречать последнего — и, наверное, самого знаменитого — из членов жюри конкурса двойников Тимми Валентайна. Позвольте напомнить, что победитель получит не только денежный приз — десять тысяч долларов, но и главную роль в фильме кинокомпании «Stupendous Pictures» «Валентайн», эпической феерии с бюджетом пятьдесят миллионов долларов, которую будет снимать лауреат премии «Оскар» за лучшую режиссуру — это была комедия «Глухой в Венеции», безусловный хит прошлого года — великолепный Джонатан Бэр.

[Бэр крупным планом — легкий поклон. АПЛОДИСМЕНТЫ.]

— Итак, леди и джентльмены, последний из членов жюри — Королева Медиумов и Сверхъестественных Феноменов — человек, проникающий в тонкие сферы, — автор бестселлера «2001 год — 10 горестных предсказаний» — женщина, которая утверждает, что она ежедневно общается на астральном уровне с Клеопатрой, Наполеоном, Элвисом и — сюрприз для вас, дорогие друзья — с Тимми Валентайном! — Симона Арлета.

[МУЗЫКА: ГНЕТУЩАЯ МРАЧНАЯ ГОТИКА, переходящая в ТЕМУ ИЗ «ИЗГОНЯЮЩЕГО ДЬЯВОЛА»]

— Мне уже жутко, друзья мои!

[БУРНЫЕ АПЛОДИСМЕНТЫ. СИМОНА АРЛЕТА ПОЯВЛЯЕТСЯ НА СЦЕНЕ]

— Вы посмотрите на нее! Только посмотрите! Какой плащ! Какая прическа! Где вы купили такой плащ, Симона? Наверняка не в «Неймане-Маркусе».

[СМЕХ]

— Наверное, в каком-нибудь специализированном магазине для ведьм. Нет, правда?

[СМЕХ]

— Не надо смеяться, леди и джентльмены. А то Симона Арлета, которая превратила в жабу одну из зрительниц телешоу прямо в прямом эфире...

[УДИВЛЕННЫЕ ВЗДОХИ]

— Послушайте, Дэйв, вовсе незачем перечислять полный список моих достижений. Я обычная женщина. Каждый раз, когда я появляюсь у вас на шоу, вы меня представляете как какое-то чудо природы, которое выходит в эфир исключительно с целью совершить что-нибудь идиотское, но эффектное. Но то, что я делаю, это дар богов.

— Вы сказали «богов», Симона? Вы язычница?

— Просто у меня открытый и восприимчивый ум — очень открытый и восприимчивый.

— Как я понимаю, вы держите связь с потусторонним миром. Ченеллинг и все такое.

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы перестали употреблять это слово по отношению к моей работе. Я стала медиумом задолго до того, как Ширли Маклейн занялась популяризацией Нью-Эйджа — в который я, кстати, не верю. Я просто делаю то, что я делаю, вот и все.

— И что вы сделаете сегодня?

— Я собираюсь стать Тимми Валентайном.

— И кто лучше самого Тимми сможет судить конкурс собственных двойников?!

— Очень правильное замечание, Дэйв.

— Сейчас мы уйдем на рекламу, но когда мы вернемся обратно в студию — долгожданный момент. Представление финалистов.

* * *

• рекламная пауза •

Когда началась реклама, он вышел из гримерной в сопровождении матери и агента. Только теперь ему удалось как следует рассмотреть остальных финалистов. Вместе с ним их было четверо. Среди них была одна девочка, но держалась она развязно, как мальчишка; и вообще она была очень похожа на мальчика — прямо не отличишь, разве что подождать годик-два, пока у нее не полезут сиськи. Если она победит, подумал Эйнджел, могу поспорить на что угодно, она с готовностью согласится, чтобы ей их отрезали на фиг или что-нибудь вроде того. Ради будущей карьеры — и хрен с ним, с полом, который ей дал Господь. Итак: сам Эйнджел, девочка и двое мальчишек. Один из Нью-Йорка — снобистского вида богатый еврейский мальчик, во всяком случае, он был похож именно на богатого еврейского мальчика. Второй скорее всего из местных; словечко «типа» проскальзывало в его речи чуть ли не через слово. Оба — вылитые Тимми Валентайны. В этом смысле Эйнджелу с ними тягаться не стоит. Но победу будут присуждать не по внешнему виду. Если нужно, эти киношники загримируют тебя под кого угодно.

Они собрались в маленькой комнате, откуда по отдельному коридору можно было пройти прямо на сцену. Резкий свет телепрожекторов, установленных в комнате, буквально слепил глаза; а коридорчик, где освещение было не слишком ярким, казался сумрачным, словно тоннель, что выводит из недр земли к свету солнца. Четверо финалистов не разговаривали друг с другом, а их агенты старались удерживать их подальше друг от друга, как борзых на поводке.

Эйнджел ни на кого не смотрел. Он попытался улыбнуться одному из ребят, мальчику из Нью-Йорка — рассудив, что он будет самым серьезным соперником. Мальчик не улыбнулся в ответ, но посмотрел на него так, словно хотел сказать: «Мы оба плещемся в одной луже, приятель, так что, наверное, лучше всего плыть по течению». Мальчик из Калифорнии и девочка просто смотрели в пол.

Он подумал про ту высокую ля-бемоль и пожалел, что не выбрал песню попроще.

В комнату ворвалась та блондинка с высокой прической и патологически радостным выражением на лице.

— Ладно, ребята! Все готовы к своему звездному часу? Давайте мы все сейчас улыбнемся... широко-широко улыбнемся...

[ВСПЫШКИ ФОТОКАМЕР]

Рекламные снимки.

Фотографы удалились, а блондинка радостно объявила:

— А теперь — жребий. — Жребий по давней традиции вытягивали из шляпы. Четыре бумажки с номерами от одного до четырех. Порядок выступления. — Только вы не толпитесь всем скопом. А ты не подглядывай, Мари, — сказала она девочке, которая смущенно потупилась и отступила. Очевидно, ей было неловко, что ее разоблачили как девчонку перед другими участниками. Должно быть, рыбак рыбака видит издалека. Потому что сам Эйнджел в жизни бы не догадался, что среди них есть девчонка, — если бы ему не сказали.