Заведующий реанимацией позвонил мне лично, ближе к полудню:

– Как вы планируете поступить с вашей протеже дальше, Зиновий Фадеевич? – поинтересовался он после положенных приветствий. – Мы можем перевести девушку в общую палату, а можем – в платную, где всего две койки и усиленный присмотр. 

– Разумеется, в платную! – подтвердил я решение, которое принял накануне. – Мне бы хотелось, чтобы Алевтина поправилась как можно скорее, а хорошие условия наверняка этому поспособствуют.

– Как скажете!  – обрадовался врач. – Сможете подъехать к трем часам дня? Нужно будет утрясти некоторые формальности…

– Хорошо. Буду к пятнадцати ноль-ноль.

Завершив разговор, я вызвал секретаршу, чтобы пересмотреть график своих встреч. Их было назначено немало. К тому же, мне предстояло ознакомиться с новым бизнес-планом, предложенным одним из региональных филиалов. Дело это тоже не терпело отлагательств. Придется мне после визита в больницу вернуться в офис и задержаться допоздна. Вот только Никита… как же быть с ним?

Я набрал дядю Родиона:

– Привет, отец. У меня хорошие новости, – сообщил бодро. 

– Ну, давай, сын, порадуй старика. 

– Алевтину сегодня переводят из реанимации в травматологию, в отдельную палату. 

– А-атличные новости! – по привычке акая и усиливая первую гласную, воскликнул дядя. – Наконец-то я смогу познакомиться с матерью моего внука!

– Вот я как раз об этом, отец…

– О чем? Ты не хочешь, чтобы я виделся с девчонкой? – в дребезжащем старческом голосе зазвенела нотка обиды. 

– Наоборот! Прошу твоей помощи! – я поспешил успокоить родного человека. – Понимаешь, я сгоняю в клинику в обед, но потом мне придется вернуться в офис, и я не смогу навестить Никиту и отвести его к маме, как обещал. Надеюсь, ты не откажешься сделать это вместо меня?

– Вместо?.. – дядя слегка растерялся. – А ребенка мне отдадут?

– Да, я позвоню педагогу-психологу, Веронике, попрошу вас с Никитой сопровождать. Ты ведь не против? Думаю, ей полезно будет увидеть первую встречу матери и сына. 

– А тебе? Разве не будет полезно?

Мне?.. никогда не считал себя трусом, но ко встрече с очнувшейся Алевтиной чувствовал себя не готовым. Еще меньше был готов смотреть, как Никитка, к которому за прошедшие дни я неожиданно сильно привязался, будет обниматься с матерью. 

Никогда не ревновал баб к другим мужикам, отпускал легко и не задумываясь. Но вот сына… я вдруг понял, что уже ревную его к женщине, занимающей в жизни маленького человечка куда больше места, чем я. 

Да, она мать!

Все знаю, все понимаю. Но этого только больнее. 

Будь я рядом с самого начала – такого перекоса не было бы. Мелкий любил бы нас одинаково сильно, и не было бы необходимости отвоевывать по крохам его доверие, внимание и любовь. Пожалуй, это было главное, чего я не готов был простить Алевтине, решившей утаить от меня рождение сына…

– Вот ты мне и расскажешь, как все было, – после заминки произнес я в трубку. 

Дядя Родион на другом конце провода вздохнул:

– Ну, может, оно и к лучшему. Пусть мать с сыном пообщаются вдоволь. Я им помехой не стану. Задание принято, сынок. Выполню. Занимайся делами и ни о чем не беспокойся. 

– Я и не сомневался в тебе, отец. Спасибо!

Как и было запланировано, в клинику я приехал в три часа дня. На подписание нового договора и оплату отдельной палаты ушло полчаса. Убедившись, что все вопросы решены, я собрался уезжать. 

– А к самой Алевтине не зайдете? – поинтересовался заведующий реанимацией. – Она вчера хотела с вами поговорить, но ситуация не позволила. 

Другого шанса поговорить с женщиной в отсутствие Никиты, возможно, больше и не будет – сообразил я, сверился с часами и решился:

– Хорошо, идемте. Думаю, нам и в самом деле пора объясниться. 

Тон у меня, вероятно, был не самый радостный, потому что доктор глянул на меня настороженно и попросил:

– Вы там поаккуратнее с девушкой, Зиновий Фадеевич! Слишком сильные переживания могут ей порядком навредить! Она еще слишком слабая, да и момента аварии не помнит...

Чтобы не зарычать на уважаемого человека, я просто молча кивнул. Уж постараюсь, конечно, сдержаться и не прессовать едва очнувшуюся девицу. Однако на пару вопросов она мне ответит!

Пока ходил в кассу, Алевтину успели перевезти из отделения реанимации, занимавшей правое крыло пятого этажа, в отделение травматологии, которая занимала левое крыло того же этажа.

Узнав у сопровождавшего меня заведующего реанимацией, в какой палате искать Тину, я простился с мужчиной. Затем отправился по новому «адресу» – знакомиться с персоналом. Впрочем, с самой женщиной, спасение жизни которой встало мне в кругленькую сумму, мне тоже предстояло знакомиться почти что заново. 

Постовая медсестра, узнав, к кому я пришел, разом утратила половину своей строгости: как же, платники! Лично сопроводила меня до палаты, над входом в которую красовалась позолоченная цифра десять. 

– Вот сюда, пожалуйста! – услужливо распахнула передо мной дверь. – Алевтина, к вам пришли!

Я вдохнул поглубже и решительно шагнул мимо медсестры. Взглядом отыскал койку и лежащую на ней тонкую женскую фигурку. Она была укрыта одеялом до самого подбородка. Услышав голос медсестры, Тина распахнула свои темные глаза-вишни, сразу же уставилась на меня, не смея лишний раз моргнуть.

– Ну, здравствуй, Алевтина. Давненько не виделись…

– Здравствуй...те, Зиновий. – Голос Тины звучал глухо и сипло. Неудивительно: столько времени пролежала с трубкой в горле!

– Можешь на «ты», – разрешил в память о нашей с ней единственной ночи. – Не люблю, когда мне выкают женщины, с которыми я спал. 

Тина захлопала глазами: не ожидала от меня такой прямоты.

Я смотрел на нее от порога, не торопясь приближаться, и молчал. Вопросов в голове было много, но любой из них прозвучал бы как наезд. Начинать разговор с них точно не стоило, иначе искренних ответов я не получу. 

– Может, присядете... присядешь? – женщина успела вовремя исправиться, указала взглядом на стоящий подле кровати табурет с мягким сиденьем. Потом завозилась, видимо, пытаясь присесть. 

– Погодите, сейчас помогу, – оказалось, медсестра не ушла, а стояла в дверях, наблюдая за нами. 

Показав, как поднимать головной конец кровати нажатием на одну из кнопок на пульте, медработница снова замерла.

– Оставьте нас, – приказал я девушке холодно: может, она нам еще и свечу подержит? Коза любопытная!

– Если вдруг что-то понадобится – зовите, я тут, неподалеку! – услужливо кивнула она и без особой охоты вышла из палаты. Замок тихо щелкнул, давая понять, что мы с Алевтиной, наконец, остались тет-а-тет.