– Именно так.

– Для человека, чье присутствие столь необходимо для существования этой фермы, он слишком часто бывает в отъезде. – Выражение лица Цвергера снова изменилось всего на мгновение – теперь он как будто слегка нахмурился. – Весьма удивительно. Как вы могли заметить, я приехал сюда уже в третий раз и снова его не застал.

– Наш дядя умер в прошлом году, и кузенам нужна помощь. Передать Никколо, что вы его искали?

– Конечно, – кивнул Цвергер и его внимание вдруг переключилось на Нину. – А это кто с вами? – лениво осведомился он. – Еще одна кузина?

– Нет. Это моя невестка, – ответила Роза. – Жена Никколо.

– Вы его жена? – Цвергер смерил девушку оценивающим взглядом, и в его глазах отразилось нескрываемое презрение. – Жена, стало быть, – повторил он, продолжая пристально смотреть на нее.

– Да, – выдавила Нина, хотя горло сдавило так, будто начался приступ удушья.

– Мои поздравления, синьора Джерарди. Свадьба, полагаю, состоялась совсем недавно?

– Да.

– Можно полюбопытствовать, как вы познакомились?

– Случайно. В Венеции.

– Значит, вы венецианка?

Нине ничего не оставалось, как повторять заученные пункты их с Никколо вымышленной истории и аккуратно отвечать на вопросы фашиста, не добавляя ничего лишнего.

– Нет, я выросла в Падуе. В Венецию приехала учиться.

– Где вы учились?

– На курсах медсестер.

– А как же ваша семья? Вероятно, трудно было уехать от родных так далеко?

– Мои родители умерли. – Нину при этих словах охватил ужас, но ей пришлось их произнести ради собственной безопасности. – У меня больше никого не осталось.

– А с Никколо вы давно знакомы?

Давно?.. Нина не помнила, что они с Нико придумали, и даже усомнилась теперь, что они обсуждали этот вопрос. Что же ей ответить?..

– У них случился молниеносный роман, – вмешалась Роза. – В наши дни такое не редкость.

– О да, – покивал офицер. – Однако всех вас столь стремительные события, должно быть, повергли в шок.

– Не скрою, для нас это был сюрприз, но приятный, – заверила Роза. – Мы счастливы, что у нас появилась Нина. Она мне очень помогает.

– Что ж, прекрасно. Передайте мужу мои поздравления, синьора. – Цвергер развернулся, взметнув надраенными сапогами облачко пыли, и зашагал к автомобилю. Уже открыв дверцу, он вдруг театрально замер и обернулся:

– Помимо вашего брата Никколо и отца, синьорина Джерарди, сколько на ферме мужчин?

– Нисколько. Только мои младшие братья.

– Напомните их возраст.

– Почему вы…

– Их возраст, синьорина.

– Старшему из них семнадцать, – выговорила Роза. – Еще двоим пятнадцать и десять. Они дети.

– Вы прячете их здесь, хотя у нас повсюду нехватка рабочей силы? Вы ведь должны знать об этом.

– Мальчики нужны нам на ферме. Ведь наш долг – снабжать армию продовольствием, верно?

– Едва ли на такой небольшой территории требуется труд четверых мужчин.

– Как вы можете об этом судить? Вы когда-нибудь работали на ферме?

– Разумеется, нет, но я вполне способен вычислить тунеядцев и уклонистов среди местных жителей. Берегитесь, синьорина Джерарди, острый язык не доведет вас до добра. Ладно, так или иначе, я здесь потратил достаточно времени.

Цвергер сел в машину, и она тронулась с места. Но даже после того, как шум двигателя стих вдали, а сердце у Нины перестало бешено колотиться, страх ее не отпустил.

Этот офицер не был похож на человека, который легко сдается. Он трижды приезжал к Нико и без сомнения вернется снова. Но главное – теперь он знает о ней, о Нине. Он видел ее лицо. Он выяснил, что раньше она жила в Венеции. И что же ей теперь делать?..

* * *

Нико вернулся через несколько дней – усталый и покрытый с ног до головы дорожной грязью, поскольку добрую часть пути ему пришлось прошагать пешком под жарким послеполуденным солнцем. Нине ужасно хотелось отвести его в сторонку и все рассказать, но Нико совсем вымотался, к тому же на нем тотчас повисли дети, так что было бы нечестно сразу обрушить на него историю о Цвергере и о том, как этот фашист ее напугал. Лучше было немного подождать.

Вечером, когда дети наконец улеглись спать, Альдо откупорил бутылку вина и Роза с Ниной поведали Нико о недавнем визите Цвергера. Он слушал, массируя пальцем переносицу, и молчал, пока они не закончили.

– Можете описать униформу Цвергера? Вы не заметили какие-нибудь необычные значки или нашивки? Постарайтесь вспомнить воротник кителя – там не было эмблемы СС с правой стороны? Такой, как на флажках, которые они крепят на машины?

Нина закрыла глаза, припоминая:

– Нет… Кажется, нет. Воротничок был черный, а из значков на нем только ромбы.

– Была нашивка у него на рукаве, – сказала Роза. – На левом. Буквы «СД».

Нико кивнул, но больше ничего не добавил – молча допил остатки вина.

– Поверить не могу, что вы были друзьями, – тихо проговорила Роза.

– Не были. Мы вместе учились в семинарии, на одном курсе, но всего пару лет. Его отчислили в тридцать восьмом. Наверно, он тогда вернулся домой, в Австрию.

– Ты знаешь, почему его отчислили?

– Он издевался над нашими однокашниками, над ребятами вроде меня, из бедных семей. Они не могли дать ему отпор, потому что робели перед его богатой, влиятельной семьей, которой он кичился. Цвергер отбирал у них деньги и вещи, заставлял делать за себя разную работу, а одного парня избил и вынудил его сказать, что он просто упал и ушибся. Одного – это насколько мне известно. Может, были и другие.

– И что случилось дальше? – спросила Нина.

– Я пошел к ректору, хоть и думал, что он меня сразу прогонит. Но ректор меня выслушал. А Цвергер на следующий день уже собирал чемодан.

– Наверняка он узнал, что это был ты, – ужаснулась Роза, – поэтому и приезжает на ферму!

– Сомневаюсь. Не могу себе представить, чтобы ректор выдал меня ему, а больше я никому не рассказывал о том, что сделал. Но я не мог иначе – мне невыносима была мысль о том, что Цвергер может стать священником и обрести власть над людьми.

– Теперь у него власти хоть отбавляй, – покачал головой Альдо. – Что, если он вернется и снова тебя не застанет?

– Я какое-то время побуду здесь. Вы с мальчиками собирались помочь дяде Беппе, когда он начнет забивать свиней на следующей неделе, да? Я останусь на хозяйстве во время вашего отсутствия, и, если Цвергер не объявится за это время, сам его навещу.

– Если он хоть что-то знает или просто подозревает, мы погибли, – предупредил Альдо.

– Что он может знать? Цвергер приезжает сюда, потому что хочет похвастаться передо мной своим нынешним положением. Я же говорил – он еще в семинарии любил бахвалиться направо и налево. Все уши прожужжал, какие богатые у него родители, сколько добра