полечить хвост и попытаться хоть чуть-чуть его отрастить. Даже несколько миллиметров помогут в будущем и…

Сознание повело в сторону. Взгляд поплыл. Зажмурившись, я встряхнул головой, приводя чувства в порядок. Сердце бешено стучало, отдавая дробью в висках, а слух медленно заполнялся высоким гулом, граничащим с писком. Слабость от потери крови давала о себе знать.

В ведре красной жидкости скопилось практически две третьих. Слито достаточно. Я махнул головой, намекая, что пора заканчивать. Орк лишь медленно моргнул, секунду постоял с закрытыми глазами. И вышел из шатра, чтобы сразу вернуться с козой.

Я немедленно схватил животное и запустил откачку жизней, но одной её не хватило. Кровь тончайшей струйкой выходила из меня. На мой вопросительный взгляд орк опять на секунду закрыл глаза, и только потом привёл следующую животинку. Блеянье за шатром прекратилось. Кровь остановилась, когда жизни второй козы были полностью откачены.

Отложив тушку в сторону, я посмотрел в ведро. Густая красная жидкость своей поверхностью ничего не отражала. На мгновение показалось, что в глубине промелькнуло что-то чёрное и мгновенно растворилось. Это были последствия малокровия: мозг отказывался нормально работать и показывал всякую чушь. Орк поднял ведро и вышел из шатра, двигаясь как можно аккуратней и стараясь не расплескать столь ценную для племени жидкость.

В глазах вдруг потемнело. Мышцы шеи расслабились, голова гирей полетела вниз. Искалеченный нос ударился об землю. От боли сознание прояснилось, и я сразу же запустил самоизлечение, направив всё в хвост. Когда последний сеанс был завершён, всё ещё чувствовалась слабость от потери крови — но не как в начале. Мысли уже не так сильно путались, я потянулся к тушкам коз.

Я уже смирился, что мой бедный хвостик распотрошили и пустили на украшения. Даже вид топора с моими позвонками шокировал лишь в самом начале, теперь же как-то безразлично. Ставлю на кон единственный глаз, что орки ещё не раз попытаются вывести меня из себя, показывая и рассказывая, что и как они сделали из моей плоти и крови.

Не удивлюсь, что в следующий раз они придут и скажут: «Слышь, чёрное животное, смотри, какие мы трусы сшили нашему шаману. Чёрные и прикольные. Из твоей кожи, кстати».

Или даже так: «Слышь, инвалид позорный, мяса хочешь? Так сейчас устроим. Как раз твой хвост мариноваться закончил. Сейчас мы его быстро на шампур да на мангал. Вкусно будет, жопой шамана клянусь! А с лучком так вообще пальчики оближешь. Ну или лапки. Ах да, забыл — у тебя же их нет!»

Рано или поздно я выберусь отсюда и всенепременнейше отомщу оркам, но это потом — сейчас есть более важная информация.

Что за фигню орки говорили про умения, и как мои позвонки усилили оружие? Странно, мама говорила, что части тел драконов усиливают магические предметы. Но вот топор — это не магический предмет. И что означают слова про четыре умения, топор раньше их держал меньше? Невозможно. Даже мама использовала на своём ноже одно умение.

Ещё какая-то прочность, которая увеличилась: это вообще как? Как можно увеличить прочность предмета с помощью позвонков дракона? Мама ничего такого не рассказывала. Она лишь говорила, что нож должен быть сделан с применением магии, иначе не получится использовать умение «Острое лезвие». Но умение-то в ноже было одно, а орк использовал как минимум три.

Ничего не понимаю. Вообще и кардинально ни-че-го!

Доев последнюю козу, я устало вздохнул и положил голову на подушку. Стало грустно из-за того, что мама многое не рассказала, ибо хотела продолжить наше обучение на острове ящеролюдов.

Действительно, зачем рассказывать то, что нельзя применить в обычной жизни? А раз у нас с сестрой лапки, то и про всякое магическое оружие нам знать необязательно. Вот получили бы новые тела, с ногами и руками, вот тогда-то и узнали бы как пользоваться магическими ножами и топорами. Но ничего, я воссоединюсь с семьёй, и мама нас с сестрёнкой обучит всяким прикольным штукам с магией. Надо просто подождать.

Можно попробовать выползти наружу в надежде, что меня кто-то заметит: мама, например, или же другой дракон. Но с таким же успехом меня заметят напавшие на нас уроды в белых одеждах. Да и орки не обрадуются, что пленник без спросу гулять пополз. Лучше уж лежать и коротать время в ожидании новых животных.

Через двадцать восемь часов после откачки крови запасы выносливости полностью восполнились. Три сеанса лечения из тринадцати ушли в сломанную ногу, десять — в хвост.

Второй цикл прошёл без изменений. Как и третий, но спустя несколько часов после его завершения меня насильно выдернуло из нирваны голодное покалывание в животе. Я истратил слишком много сил на регенерацию хвоста, хотя в его обрубке ничего не изменилось. Вообще ничего, но это нормально: было бы странно, отрасти он полностью за несколько суток. Я палец-то отращивал практически полгода, и то не успел отрастить до конца.

Всё же я переусердствовал с самолечением. Лучше изменю тактику: три сеанса направлю в хвост, а остальное — в ногу. И всё равно после четвёртого цикла голод усилился, но я утешался скорым приводом животных, ведь с момента кровопускания прошло четыре цикла, а это почти пять дней.

Вот кого орки так долго ловят? Только матёрых волков, ведь опытному охотнику оленя поймать не составит труда. Или же Кагата жива, и орки объясняют ей новые правила общения со мной. Хотелось бы, чтобы это было правдой. Стоило признать, что я волнуюсь за неё. Хоть она тоже орк, но за последние дни я успел к ней привязаться.

После пятого цикла не получалось отправиться в нирвану: живот крутило от голода. Иногда приходилось закрывать глаз и глубоко дышать, постепенно успокаиваясь. Но и этого хватало лишь на десять минут. Я бы с удовольствием попил воды и хоть ненадолго притупил голод — но вода в кадке пахла тиной, я всё время забывал про неё. Но кто же знал, что опять придётся страдать от голода, едва не сгибаясь пополам. Тем более что уже прошло пять с половиной дней.

Орки явно решили заморить меня голодом. Придётся шестой цикл пропустить и подождать до седьмого, иначе такими темпами я завою от боли. А как я узнаю, что настало время седьмого цикла, если не потрачу выносливость? Я мог бы по солнцу ориентироваться, но вот беда: надо мною вместо синего неба серый купол шатра.

Как же я скучаю по небу. Хочется расправить крылья и хоть немножко полетать, и чтобы солнце меня пригревало, успокаивало, убаюкивало… Это всё будет. Надо лишь немного подождать, излечится и при первой возможности упорхнуть отсюда. Лишь количество ма… Мана, точно! Ведь можно воспользоваться магическим копьём, запустив его в землю, потратить ману и пропустить цикл без ущерба во времени.

Сказано — сделано. Но пропуск цикла не помог справиться с нарастающим голодом. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что жрать землю — вполне приемлемый вариант. Ну или деревянную кадку погрызть неплохо будет, хотя язык занозами покроется как дикобраз.

— Гха-а.

Я непроизвольно застонал от нового приступа голода. Живот скрутило так, что задние ноги невольно подогнулись, отчего стало ещё больнее. Даже сжав челюсти до зубовного скрежета, не получилось уменьшить боль. Я едва держал шею вытянутой. Мне настолько было плохо, что если бы опустил голову на землю — то обратно поднять уже не смог.

Где этих орков черти носят? Где обещанные животные? Уже прошло практически семь дней! Они что, серьёзно решили меня уморить голодом? Ну ничего, я вам устрою, сейчас выползу отсюда и стану для вас ползучим проклятьем. Всех вас убью, пока вы спите, слы…

Стоило только задвигать задними ногами, подбирая лучшие положения для старта — как послышались тяжёлые шаги.

Настораживала тишина. Ничего не было, кроме шагов: ни фырканья лошадей, ни хрюканья свиней, ни блеянья, ни мычания, ни скулежа. Ничего, кроме тяжёлых шагов. А раз орки шли в полной тишине, значит — несли дикую животинку, предварительно её оглушив. Скорее всего, это были волки, но я согласен даже на них.

Шаги прекратились. Хлопнул входной полог. Приближался орк с тяжёлой поступью. Муж Кагаты, он резко показался в пологе и сбросил с плеча что-то бледно-морковного цвета.

Резкий удар об землю выбил воздух. Выдох, наполненный болью.