свет небольшую коробочку, в какие ювелиры складывали браслеты, вручая клиенту. Щелкнула крышка, и я, пусть и не знала наверняка, догадалась, из чего мог быть выполнен этот тонкий ажурный браслет. Да уж, удержаться и не примерить было бы сложно.

— Леди, окажите честь? — Карэн обернулся ко мне и протянул коробочку. Я сглотнула, и, кажется, это не укрылось ни от кого из зрителей. — Вы волнуетесь, леди?

— Он очень красивый, — охрипшим голосом пробормотала я и обреченно потянулась за коробочкой. Играть — так до последнего, вдруг боги смилостивятся над рабой своей и…

— Достаточно. — Голосу короля вторил глухой удар с каким коробочка захлопнулась прямо у моих пальцев.

— Это самый простой способ узнать истину, — пожал плечами Карэн. — Но раз ты не хочешь знать наверняка… Пожалуй, я откланяюсь. Дела не ждут, как и адепты. Оставишь этих разгильдяев без присмотра — и может потребоваться внеочередная ссуда на восстановление северной башни.

— Завтра кто-нибудь вас навестит, составите смету, — устало помассировал виски его величество и, обозначив поклон, граф удалился, оставляя нас с королем наедине. Вот только ни аппетита, ни желания продолжать беседу ни у кого из нас не было.

Георг сидел напротив, задумчиво изучая мое лицо. Я следила за ним из-под опущенных ресниц, не смея перевести дух. Мы оба, казалось, знали мою страшную тайну, но делали вид, будто ничего не произошло.

Я не знала, сколько времени прошло прежде, чем в дверь тихо постучал секретарь и сообщил его величеству о следующем посетителе, попутно протягивая записку. Георг нахмурился, вспоминая, ждет ли кого, а после поморщился и поднялся.

— Прошу меня извинить. — Он сунул в карман брюк записку и неожиданно поклонился. Мне. Король. — Вынужден прервать нашу встречу.

Молча развернулся и вышел, оставляя меня наедине с самой собой. Впрочем, не прошло и четверти часа, как дверь вновь открылась и уже знакомый мне секретарь кивнул на выход.

— Его величество приносит свои извинения, но в ближайшие несколько часов не сможет вернуться к вам, — чопорно заметил секретарь и уже тише добавил: — Таким гостям даже король не всегда может отказать.

Каким таким мне подсмотреть не удалось. В отличие от его величества мне пришлось уходить через тайную дверцу, которую секретарь для меня и придержал, а после проводил, сдав с рук на руки дежурившей у приемной Мэри.

С чувством такта у нее было все хорошо, а потому горничная не стала меня расспрашивать тут же, хотя в первый миг едва удержалась от вопроса. Зато не удержалась от косого взгляда в сторону моего сопровождающего. Тот стоически его выдержал, не проронив ни звука.

А вот где звуков было хоть отбавляй — так это в восточном крыле. Едва мы переступили порог коридора, куда выходили двери покоев всех участниц, я непроизвольно потянулась к ушам, пытаясь защититься от обрушившихся на меня стенаний, криков и отголосков бьющейся посуды.

— Леди Гвендолин и леди Залира покидают дворец, — сообщила мне Мэри, когда мы оказались в моих покоях и хоть немного отгородились от внешней суеты. — Леди Элизабет не простила им испорченной прически и треснувшего каблука, — не без гордости пояснила горничная, и я вспомнила, что именно она ожидала леди у выхода из приемной, а прежде уточняла у Труденс расположение препятствий, предназначавшихся мне. — Теперь вас одиннадцать, — усмехнулась Мэри и все же не выдержала: — Как все прошло? Вы сумели заинтересовать его величество?

Вспомнив задумчивый взгляд короля и его более чем конкретные вопросы, я кивнула.

— И… как все прошло? — Мэри затаила дыхание.

— Неожиданно, — вот все, что я смогла ей сказать. Девушка разочарованно выдохнула:

— Совсем ничего не можете рассказать?

— Не хотелось бы случайно задеть своей откровенностью чувства его величества, — обтекаемо пояснила я, не уточняя, что чувства его величества едва ли имеют много общего с ожидаемой романтикой.

— Жалко, — протянула Мэри. — Но вы, наверное, устали. Давайте помогу вам раздеться и принесу что-нибудь с кухни.

— А разве?.. — Аппетита я не чувствовала, но это не гарантировало, что и позже во мне не проснется ночная жрица и не потребует принести должные жертвы своему божеству.

— А я незаметно, — подмигнула мне горничная.

И слово свое сдержала.

Ариналия и Вивьен, решившие прокрасться ко мне под покровом ночи, едва дождавшись, пока в коридоре стихнут недовольные возгласы покидающих дворец участниц, застали меня в спальне. Здесь, замотавшись в одеяло и не зажигая осветительный шар под потолком, я с наслаждением грызла начавший черстветь хлеб вприкуску с ветчиной и огурцом. И счастья моему не было предела.

Правда, ровно до того момента, пока я не услышала шорохи в гостиной и не поняла, что они направляются в мою сторону. Подхватив тарелку с едой, я сползла с кровати и юркнула за занавеску. Могла, конечно, и под кровать, но там всегда в первую очередь ищут и канделябром махать не удобно. А вот из-за занавески — можно и тарелкой запустить, и по темечку огреть. Главное встать не напротив окна, а у стены, чтобы силуэт не выдал.

Ладошки вспотели, давая понять, что как бы я ни храбрилась, но ночному визиту была не рада и с удовольствием уступила бы честь полуночного посещения кому-нибудь другому. Но незваные визитеры были настроены решительно.

Тихо приоткрылась дверь, а у меня, лишенной возможности видеть, что происходит, сердце забилось так часто и громко, что, казалось, оно вот-вот меня выдаст.

— И где она? — шепот Вивьен заставил меня шумно выдохнуть и чуть не сподвигнул запустить в нее тарелкой.

— Здесь я, — буркнула, показываясь из-за шторы.

— А почему не под кроватью? — уточнила Вивьен и на всякий случай наклонилась и проверила. — Точно нет.

— Умирать тоже нужно красиво, — хмыкнула Ариналия. — А собрав всю подкроватную пыль, о красивом уходе уже никто не заикается.

— Как оптимистично, — иронично заметила я, вытирая вспотевшие ладошки о ночную рубашку. — Хотя еще парочка таких визитов — и я определенно вас порадую своим уходом.

— Из жизни? — уточнила впечатлительная Вивьен.

— С отбора.

Меня передернуло от предположения собеседницы, и на всякий случай я изобразила защитный жест, как в храме учили. Подумать только, ведьма и в богов верит. Но лучше верить во все, чем остаться один на один с неприятностями. А богам вроде как и без разницы, кто им поклоняется, лишь бы верили и в храм исправно подношения носили.

— Обещаем больше так не делать.

Ариналия подняла руку, и с ее пальцев сорвался тусклый светлячок. Ровно такой, чтобы мы могли видеть лица друг друга, но свет от него не выходил за пределы комнаты. Для пущей секретности девушка опустилась и вовсе на пол, что с удовольствием