– Допустим. Но какую границу вы охраняете?

– Мы охраняем территории Центрума… – я замолчал.

– Ну да. Из свойственного землянам альтруизма! – Эйжел презрительно улыбнулась, демонстрируя свое мнение то ли о землянах, то ли об альтруизме в целом. – Или ради прибыли? Ради прибыли вы бы оседлали потоки контрабанды между мирами.

– Что ты хочешь сказать?

– Ударник, двести лет назад весь Центрум уже был покрыт сетью железных дорог, а в воздухе летали первые самолеты. Он опережал вас в развитии… – Эйжел прищурилась, – лет примерно на сто. Так?

– Ну, наверное, – кивнул я.

– А потом произошел катаклизм. Вы его называете «пластиковой чумой», а в Центруме его называют «праздник мертвых». Знаешь, почему? Потому что люди завидовали мертвецам. Потому что огромная страна оказалась разрезанной на кусочки, из каждого угла вылез монстр, из каждого человека – зверь, а из каждого шкафа – скелет… Потому что в одних краях хватало еды, но обычная холера косила народ подчистую. А в других краях были лекарства, иногда даже техника… но не было еды.

Она помолчала. Добавила:

– У горцев не было еды. Горцы – потомки шахтеров из горных поселков. Вокруг еды тоже было мало. Но шахтеры крепкий народ… они спускались за едой в долины, грабили… уносили все, что могли найти… уводили скот… и людей тоже уводили. Моя мать однажды сказала, что в детстве пробовала человечину. А бабушка и не стеснялась, до сих пор вздыхает, что кланы перестали жить набегами и приводить «двуногую скотину». Она совсем из ума выжила… я ее, наверное, сама прибью, если вернусь в горы и найду живой.

Меня передернуло. Да, я знал, что после катастрофы горные кланы занимались грабежом, упоминалось и про людоедство. Но Эйжел этой темы не касалась.

– И не мы одни такие, – продолжала Эйжел. – Ну да, в Клондале еды хватало, не роскошествовали, но уж миску похлебки каждый нищий мог получить. Зато что пришлось пережить, чтобы стать главной мастерской Центрума… Дети у простонародья работают с пяти лет. У кого получше с координацией движений – на фабриках и заводах. Те, что посильнее, – на шахтах. Вначале кусочки угля и руды подбирают, потом и кайло берут. У самых умных есть шанс попасть в обучение на инженера, но только если очень повезет. Простолюдины доживают до сорока – сорока пяти лет. Их косит силикоз, травмы, интоксикации. Это цена выживания Клондала. Зато элита живет на широкую ногу. Все красиво, цветы благоухают, на балах ведутся умные разговоры… Так везде, Ударник. Наш мир двести лет назад упал в пропасть – и до сих пор выкарабкивается. Если бы не то, что мы – перекресток всех миров, то не выкарабкались бы вообще. Бегали бы по Центруму пещерные люди, жрали друг дружку…

– Я понимаю, Эйжел…

– Ты не понимаешь другого! – девушка сверкнула глазами. – Пластиковая чума принесена извне. Центрум сознательно уничтожили, причем уничтожили по уму, аккуратно, чтобы он не обезлюдел совсем, не стал непригоден для жизни… ведь мы – единственный путь из мира в мир.

– Ну, слышал я такую версию, – кивнул я. – Правдоподобно. Но не доказано! Может, ваши ученые сами получили вирус… или создали каких-нибудь нанороботов…

Эйжел фыркнула.

– Центрум тогда был гораздо умнее вас, Ударник. Но до нанороботов и искусственных вирусов не дорос. Вы и сейчас неспособны такое создать, а в Центруме был уровень развития как в начале двадцатого века на Земле… Это кто-то другой. Очаг…

Эйжел сжала кулаки.

– Хорошо, Очаг, – кивнул я. – И что с того?

– С того, что вы – следующие, – спокойно ответила Эйжел.

Я налил нам обоим виски. Привлек к себе Эйжел – и она удивительно легко подалась, прижалась ко мне.

– Рассказывай, девочка, – попросил я. – Не пойму, к чему ты клонишь, но уж если начала – расскажи все.

– У меня был… есть знакомый, – неохотно сказала Эйжел. – Из штаба Пограничного корпуса… из службы внутренней безопасности…

Несмотря ни на что, я ощутил короткий укол ревности. Задавил его и продолжил слушать.

По мнению Эйжел, которое опиралось как на ее наблюдения и размышления, так и на слова неведомого «знакомого», сразу после катастрофы в Центруме многие земляне заподозрили, что «чума» имеет не природное происхождение. Может быть, у них были к тому какие-то особые основания, может быть, нет – но пользуясь неразберихой и паникой, царящей по всему Центруму, группа землян предложила властям нынешнего Сургана организовать «Корпус пограничной стражи». Костяк ее составили русские и французские добровольцы (похоже, все они были членами какой-то земной тайной организации, вроде масонской ложи), потом стали прибывать немцы, американцы, повалил народ и из других уголков Земли. Но, кстати, и по сей день официальным языком пограничной стражи был французский, а звания пограничников – старыми русскими.

Когда власти Сургана поняли, что пограничники, вначале числившиеся за «дружелюбных дикарей», не только помогают жителям Центрума, но и преследуют свои цели, было уже поздно – те закрепились, обвыклись, расхватали остатки технологий Центрума (именно они обеспечили резкий научно-технический прогресс Земли в девятнадцатом веке и начале двадцатого), и выгнать их стало невозможно. В роли «дружелюбных туземцев» оказались жители Центрума, а земляне – в роли благодетелей-колонизаторов. Земли, которые занимали пограничники, были выкуплены у местных властей или взяты в долгосрочную аренду, местные власти были прикормлены… в общем – пограничникам никто не мешал. Крошечный островок земли в степях между Сурганом, Клондалом и Краймаром, где разместился Главный штаб Корпуса, стал де-факто экстерриториальным образованием, которое «благодарные жители Центрума» предоставили пограничной страже в аренду на «999 лет с правом продления». Когда-то там стоял маленький городок Марине – к земному имени или латинскому слову это название никакого отношения не имело, моря там не было и в помине. Вольный перевод с древнесурганского языка давал что-то поэтичное, вроде «Край высокой травы», но все прекрасно знают, насколько «точны» такие переводы. Но то ли благозвучное и на русский, и на французский слух слово понравилось, то ли расположение между тремя самыми могучими территориями Центрума привлекло – но именно там размещался штаб, академия и прочая инфраструктура пограничников. Я в Марине, кстати, не бывал ни разу, да и никто из нашей заставы, если мне не изменяла память. Городок разросся, очень ценил свое привилегированное положение и занимался исключительно обслуживанием пограничников. Ну и шпионажем за ними, наверняка – политику никто не отменял и в Центруме.

Но наше руководство обидки и излишнее любопытство местных властителей не смущали. Как ни крути, мы и впрямь помогали жителям Центрума поддерживать порядок. Вот только основная их цель, по мнению Эйжел, была другой – найти тех таинственных врагов, что уничтожили цивилизацию Центрума.

Не из желания заступиться за центральный мир, разумеется. А чтобы не допустить такой же катастрофы на Земле. Ибо наш мир стремительно догнал Центрум в эпоху его расцвета (пусть даже и пользуясь их технологиями), после пошел дальше. И не было никаких оснований полагать, что цивилизация, безжалостно повергшая в хаос и варварство один мир, сделает исключение для другого – нашего.