правде, я без понятия, какие слова подобрать для объяснения. Мне просто нужно было увидеть ее.

— Сам подумай: что ты ей скажешь, если вы увидитесь? Соврешь, как и в прошлый раз, когда вы приехали к тебе и потрахались?

Закрыв глаза, я вздохнул. Он был прав. Когда после выпускного мы приехали ко мне, я соврал ей, что во всем виноват Гриффин. Конечно, это было не совсем ложью… но и не совсем правдой.

«Мне нужен Бен Дженкинс, а не Эшер Скотт».

В тот вечер она произнесла эти слова. И я запомнил их навсегда.

— Знаешь, ты мне совсем не помогаешь, — разочарованно ответил я Эшу.

Он встал, обошел стол кругом и оказался прямо передо мной.

— Прежде чем бросаться в омут, нужно все хорошенько обдумать, — посоветовал он мне с серьезным видом. — Я бы на твоем месте оставил все как есть. К тому же не в моих привычках объяснять свои поступки.

Да, я знал об этом. Это был его самый большой недостаток: ничего не рассказывать и не объяснять причину своих действий.

— Это ты любишь усложнять, а не я.

— Тогда будь готов гоняться за этой девушкой всю жизнь. Не хотел бы я оказаться на твоем месте.

— Ты так говоришь, потому что не любил по-настоящему, — заявил я, скрестив руки на груди. — Когда тебе понравится девушка, а ты накосячишь — сразу же забегаешь.

— Ни за что. Я ни за кем не бегаю и не бегал.

Вот ведь нарцисс!

— Ну а если когда-нибудь…

— Когда-нибудь в другой жизни, — отрезал он.

— Вот чтоб тебе влюбиться, накосячить и ПОЗНАТЬ СКОРБЬ! — воскликнул я, тыча в него пальцем.

Он фыркнул, откровенно смеясь над моими словами:

— Я никогда не косячу.

— Ты что, не извинишься и не попытаешься ее вернуть? — спросил я, не обращая внимания на хрень, которую он нес.

— Нет.

До чего же упрямый! Я уже собирался прокомментировать это, как вдруг он заявил:

— Эшер Скотт любит только себя. И свои сигареты. Ну и виски.

Мы рассмеялись. Реально мудак, ну. Он набрал что-то в телефоне и положил его на стол. Затем подошел к панорамному окну и скрестил руки на груди.

— Не хочу никого любить, кроме себя, — серьезным тоном произнес он. — Не хочу ни о ком больше переживать, кроме себя.

— А если кто-то будет переживать за тебя больше, чем ты? — спросил я, чтобы, так сказать, расширить его понимание спектра возможностей.

Он хмыкнул:

— Никто не переживает за меня больше, чем я.

Я мог бы обидеться и сказать, что мне, вообще-то, небезразлична его судьба, но я знал, что он говорит о людях вне нашей группы. В том числе о семье, которой плевать на его чувства, пока он приносит деньги и восстанавливает имидж клана. Хотя он мало с кем общался помимо сети. Из-за недоверия или просто по нежеланию.

Эш беспокоился о других больше, чем о себе, пока не умер его отец, дядя Роб. Теперь ему пофиг на всех, кроме Киары, Элли, меня и Рика, ну и еще кое-кого. Остальные хоть подыхать могут, его это не тронет.

— Но если однажды такое случится, хотя это невозможно, и если я обижу этого человека, — сказал он, принимая мое предположение, — то обещаю, что попытаюсь все исправить.

Я широко улыбнулся.

— Но это случится когда-нибудь в другой жизни, — не удержавшись, добавил он.

Белла

После разговора с Дженкинсом прошла неделя. Мы толком и не разговаривали с того вечера. Я жевала тортильи, уже в шестой раз слушая рассказ Райли о парне из супермаркета. Она все твердила, какой он милашка, хотя он попал в список парней, с которыми она больше не увидится.

— В общем, он был ВЕ-ЛИ-КО-ЛЕ-ПЕН!

Я кивнула, листая ленту в «Твиттере» и думая о Бене, который все еще не ответил на сообщения. Наверняка он занят.

Нужно было спросить, кем он работает. Меня заинтриговало то, что он работает даже по ночам.

— Вы с тех пор не созванивались? — спросила Райли, допивая остатки газировки.

Я покивала. Мы оба были заняты: я на своей работе, он на своей. Я представляла его в идеальном костюме, сшитом на заказ, работающим в уважаемой компании, где у него собственный кабинет, на двери которого висит табличка с надписью: «Бенджамин Дженкинс».

— Ты уже попросила Калума отпустить тебя на две недели? — смеясь, спросила Райли.

Я закатила глаза и улыбнулась:

— Боюсь спрашивать. Наверняка откажет и будет прав.

Райли предупредила, что сегодня уедет. Она обещала навестить тетю, которая живет в куче километров отсюда, и провести там выходные. Это означало, что два дня я буду в полном одиночестве.

Рыжик обняла меня и попросила держать ее в курсе всего. Я услышала, как закрылась за ней входная дверь. Вот я и одна.

Дело шло к полуночи, а от Бена ни слуху ни духу. Он не ответил на сообщение, которое я отправила около девяти вечера. И главное, я вдруг взбодрилась, словно сейчас полдень. Это все из-за кофе, который я выпила перед сном.

Себе на заметку: больше никакого кофе вечером.

Мой телефон на кухонном островке завибрировал. Сердце забилось быстрее, когда я увидела его имя на экране. Каждый раз подскакиваю.

От Бен Дженкинс:

> Привет! Я был занят. Буду дома через час-два. Если ты еще не спишь, созвонимся? Мне нужно кое-что узнать…

Я широко улыбнулась. Интересно, о чем он хочет спросить…

> Привет! Без проблем.

Растянувшись на кровати, я включила телевизор. Пока я смотрела свой сериал, в голове крутился вопрос, чем он занимается. Я с нетерпением ждала его звонка. Почему через час или два? Он все еще живет в Лос-Анджелесе?

Ну конечно, что за глупости!

Шли минуты, мое терпение иссякало. Час прошел без новостей. Началась третья серия. Может, он забыл обо мне? Наверняка забыл. Ясное дело. Он не позво…

Звонок телефона оборвал мои мысли. Это был он.

Злость как рукой сняло. И еще я заметила то, от чего заныло в груди. Мое настроение изменилось от одного его клика. Наши отношения строились на кликах. Все по новой.

Я откашлялась.

— Алло? — ответила я своим тонким голоском.

Его дыхание было прерывистым, как будто он запыхался. Может, устал?

— Привет, я был занят. Только что вошел в дом, — сообщил он и вздохнул.

Каждый раз, слыша его голос, я испытывала одно и то же сильное чувство, без которого не могла жить и которое было мне неподвластно. Невозможно было подавить это чувство, как и обижаться на него до скончания