Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фито Штраух беседовал с Коче Инсиарте, когда на них обрушилась лавина. Он сразу понял, что произошло, и попробовал высвободиться из снежных тисков, но с каждым движением ему удавалось передвинуться в ту или иную сторону не больше чем на дюйм[67]. Тогда он расслабился и смиренно приготовился принять смерть. Даже если бы ему удалось пробить снег, он мог оказаться единственным выжившим, поэтому, наверное, лучше было умереть сейчас, чем спастись и остаться в полном одиночестве посреди Анд. Неожиданно он услышал голоса. Рой Харли схватил его за руку и счистил с лица снег. Фито успокаивал своего кузена Эдуардо, убеждая не паниковать и дышать спокойно. Он говорил в отверстие, образовавшееся в снежной массе, а потом позвал Марсело. Внезапно Фито почувствовал острую боль в пальце ноги и догадался, что это Инсиарте укусил его. Значит, он тоже был жив.
Фито удалось выбраться из-под завала. Эдуардо вылез вслед за ним. Вскоре на поверхности появился Инсиарте, прорывший короткую шахту к туннелю, через который выкарабкались кузены Штраух, а чуть позже наверх пробились Даниэль Фернандес и Бобби Франсуа. Все они немедленно принялись разгребать голыми руками плотный снег и первым делом откопали Марсело. Освободив от снега его лицо, они увидели, что их капитан мертв.
Фито теперь копал без передышки в поисках живых и координировал работу остальных ребят. Некоторые были настолько потрясены, что с трудом осмысливали свои действия. Из-за нестерпимых колик в боку Фито пришлось сделать паузу, но он продолжал торопить товарищей и кричал им, чтобы, копая одну шахту, они не отбрасывали снег в другую, которую рыли их соседи.
Паррадо лежал в середине салона. Слева от него спала Лилиана, справа — Даниэль Маспонс. Нандо ничего не видел и не слышал, но в какой-то момент почувствовал, что прижат к полу и обездвижен тяжелым холодным пластом. Он вспомнил, что однажды прочитал в журнале «Ридерз Дайджест», как выжить под снежным завалом, и начал делать маленькие вдохи. Несколько минут ему это удавалось, потом давление на грудь стало невыносимым. Голова закружилась, и Нандо понял, что смерть близка. Он не думал ни о Боге, ни о семье. Мелькнула короткая мысль: «Ну что ж, я умираю». Однако в тот самый миг, когда легкие готовы были разорваться, кто-то смел снег с его лица.
Коче Инсиарте сначала увидел надвигавшуюся снежную лавину, а затем услышал ее. Она с шумом ворвалась в салон, и разом стало тихо. Над головой Коче оказалось три фута[68] снега, а возле самого лица — палец ноги Фито. Коче укусил этот палец. Только таким образом юноша мог сообщить, что жив, и проверить, жив ли Фито. Палец шевельнулся.
Снег так сильно давил на Коче, что он обмочился. Парень не мог ни дышать, ни двигаться. Почувствовав, что Фито отдернул ногу от его лица, он начал бороться со снегом и выбрался на поверхность через ту же шахту, что и сосед.
Рой откопал по пояс Карлитоса Паэса, но тот все равно был сильно ограничен в движениях, пока Фито не высвободил из холодного капкана его ноги. Затем уже Карлитос стал разгребать снег в надежде найти своих друзей — Николича и Шторма, но у него окоченели пальцы. Он наскоро согрел их газовой зажигалкой и продолжил копать. Обнаружив Николича, схватил его за руку. Рука была холодной и безжизненной.
Времени горевать не было. Карлитос сгреб снег с лица Сербино, откопал Паррадо, а после занялся Диего Штормом. Снег, отбрасываемый в сторону, попадал на Паррадо, и тот обругал Карлитоса за неосторожность. Карлитос продолжил копать аккуратнее, но, когда добрался до Диего, тот уже не дышал.
Лавина промелькнула перед глазами Канессы подобно яркой вспышке старинной фотокамеры. Снег накрыл его с головой, обездвижил и лишил возможности дышать. Как и Паррадо, Канесса был не столько напуган, сколько заинтригован. «Что ж, — подумал он, — я сумел протянуть в горах немало дней, а теперь погибаю. По крайней мере, мне откроются все эти абстрактные понятия: Бог, чистилище, рай и ад. Я всегда хотел узнать, как завершится мой жизненный путь, и вот подходит к концу заключительная глава». Он уже приготовился перевернуть последнюю страницу книги своей жизни, как вдруг его коснулась чья-то рука. Канесса схватился за нее, и Рой Харли быстро прокопал шахту к его лицу.
Оказавшись на поверхности, Канесса бросился искать Даниэля Маспонса. Когда он нашел его, Маспонс, казалось, мирно спал, но на самом деле был мертв.
* * *
Сербино полностью завалило снегом. По счастливой случайности рядом с его лицом образовалось небольшое пространство, так что кислорода на несколько минут хватило. Как и Канесса с Паррадо, он не молился Богу и не раскаивался в своих грехах. В душе поселился покой, хотя тело все же сопротивлялось смерти. За мгновение до того, как обрушилась лавина, Сербино успел выбросить руку вперед и теперь, двигая ею, сумел проделать в снегу узенький коридор от своего лица до поверхности. Свежий воздух начал поступать в легкие.
Он услышал, как Карлитос Паэс хрипло прокричал сверху: — Густаво, это ты?
— Да, — крикнул Сербино в ответ.
— Густаво Николич?
— Нет, Густаво Сербино.
Карлитос продолжил разгребать снег.
Сверху раздался еще один голос:
— Как ты там?
— У меня все нормально, — отозвался Сербино. — Спасите еще кого-нибудь.
Потом он терпеливо ждал, пока у товарищей не появится время откопать его.
Роке и Менендеса насмерть придавило обрушившейся самодельной стеной, но часть этой же стены спасла жизнь двум другим ребятам, дремавшим возле нее. Нума Туркатти и Панчо Дельгадо оказались под крышкой люка аварийного выхода, ранее вставленной в баррикаду. Благодаря дугообразному профилю крышки под ней образовалась полость, в которой оба пленника могли дышать. Они оставались там минут шесть или семь и постоянно звали товарищей. На помощь пришли Инсиарте и Сербино. Снег в том месте был очень глубоким, и Инсиарте попросил Артуро Ногейру, смотревшего на него из гамака, помочь ему копать. Оцепеневший Ногейра промолчал и даже не пошевелился.
Под снежным завалом Педро Альгорта мог рассчитывать только на воздух, остававшийся в легких. Он чувствовал близость смерти, но понимание того, что его тело, вероятно, поможет остальным выжить, привело юношу в религиозный экстаз, словно он уже стоял перед вратами рая. Потом кто-то счистил снег с его лица.
Хавьер Метоль сумел выставить над снегом руку, но, пока ребята откапывали его, кричал, чтобы в первую очередь спасали Лилиану. Он
