Карл тяжело покачал головой и сгорбился, как загнанный, угодивший в западню волк, готовый защищаться до последнего. Вот только возможностей больше не осталось. Единственное, что он мог, – попытаться сохранить достоинство во власти бывшего заклятого врага, который превратился в хозяина на долгие годы. Но и само понятие достоинства постепенно растворялось в этой темной одинокой конуре, где его заперли безо всякой возможности бегства.

– Прости, – хрипло прошептал оборотень, вновь устремив взгляд в пол. – Лицо того, кого ты хочешь видеть, скрыто от меня, как будто туманом. Только одно могу сказать точно: убийца жаждет уничтожить, лишить тебя жизни, и это похоже на одержимость. Но он не намерен занимать твой трон и становиться лордом-защитником Ледума. Такой цели у него нет.

– Октавиан? – без особой уверенности предположил правитель, вслух высказывая мысли многих подданных. – Уж он-то, конечно, не имеет намерения закреплять за Ледумом статус столицы и переселяться сюда, со всем двором в придачу. Хочет оставить на троне наместника, должно быть.

– Косвенное доказательство, – с сомнением протянул Карл. – Меня оно не убеждает. Возможно, он причастен, а возможно, нет. Очевидно следующее: Октавиан Севир всерьез намерен показать, кто в доме хозяин. Все мысли его о тебе, Алмазный лорд. Но это еще ни о чем не говорит.

Глава 10,

в которой вновь приходят психоделические сновидения из прошлого

Под самое утро Себастьяну приснился его кошмар.

Все шло как нельзя лучше: волшебный, сказочно тихий час перед рассветом – единственный, когда можно застать охрану врасплох. У людей в это время невольно притупляется внимание, замедляются реакции и движения… Правда, в случае со стражами надеяться на это довольно опрометчиво. Все-таки это не совсем люди, хоть и для поддержания жизнедеятельности им по-прежнему требуются сон, вода и пища. Правильнее всего назвать их биологическими механизмами для убийства. Себастьян не мог сказать точно, были ли стражи разумны. Судя по всему, нет.

Те же замшелые стены, лабиринты ходов, уходящих корнями вглубь скал. Самое сердце Пустошей. Древняя, пропахшая временем пещера, существовавшая, скорее всего, еще до образования человеческих городов-государств, составляющих теперь привычную Бреонию. Чистым безумием было заявиться сюда: только тяготы и опасности пути преодолел бы не каждый.

Но в те дни Себастьян был еще молод, самонадеян и бесстрашен – одним словом, глуп, как и положено сопливым юнцам. Неизвестно почему, но до сих пор удача сопутствовала неопытному ювелиру. Удача – ветреная дамочка, которая любила молодых. Она кружила шальную голову, раззадоривала на подвиги, призывая отвергать осмотрительность. И с легкомысленным азартом он кинулся в авантюру.

Всем ведь в юности знакомо такое чувство, будто мир вращается вокруг тебя и готов в любую минуту рухнуть к ногам? Энергия бьет через край, и кажется, нет ничего невозможного, стоит только взяться за дело – в особенности с твоими-то исключительными талантами, умом, силой, упорством… Ну, или хотя бы с чем-то одним. Жизнь представляется чередой легких и захватывающих приключений, а смерть… смерть вообще не принимается всерьез.

Потому-то Себастьяну, в определенных кругах успевшему снискать славу счастливчика, и предложили то рискованное дело. Это правда, в начале своего пути он казался настоящим баловнем судьбы. Уже в первые годы выходец из Лесов Виросы шутя заработал свою репутацию, свое имя, которое гремело до сих пор. Опьянев от успехов, он уверовал в свою неуязвимость, решил, что ему все по плечу.

Даже ограбить драконью пещеру.

Разумеется, в прямом смысле лезть в пасть дракону – стопроцентное самоубийство. Именно так и пополнялись ряды стражей, состоявшие сплошь из неудачливых воров. Настолько дерзок не был даже молодой Серафим. Испытывать судьбу, нарываясь на представителя старейшей расы, он не собирался. Однако избежать встречи казалось делом нетрудным: вопреки распространенному мнению, в своих пещерах драконы не живут, проводя под землей не слишком много времени. Обычно есть несколько крупных пещер, которые дракон использует как кладовые для сокровищ и, возможно, места для редкого отдыха. И сейчас хозяина не было.

Все тем же, тщательно построенным много лет назад, маршрутом Себастьян пытался пройти лабиринт пещеры. Коридоры бессовестно петляли и извивались, рассыпаясь десятками ложных путей, по большому кругу заводящих назад или в тупики. Высокие своды терялись в темноте. А ювелир все скользил и скользил вдоль прохладных стен в непроглядную кромешную тьму.

В этот раз сон развивался иначе: Себастьян чувствовал мучительное волнение, ибо знал заранее, чем все закончится. Такого раньше не случалось. Тем не менее изменить что-то ювелир не мог: сон вел его за руку, точно безвольную куклу, нес вперед так, как мощное течение реки увлекает в шумящий вдалеке водопад. Как и всегда, все было неизбежно: Себастьян только обреченно подчинялся силе сна.

Надо сказать, план был грамотен и относительно безопасен. Себастьян избрал самую простую и в то же время эффективную тактику проникновения и захвата объекта. Они работали вдвоем.

Войдя в пещеру, они разделились: целью Моник было отвлечь на себя стражей, обладавших, по-видимому, чем-то вроде коллективного сознания, а задачей Себастьяна – проникнуть в святая святых, отыскать и похитить заказанный драгоценный камень. Ну, может, прихватить еще пару-тройку образцов подороже, если удастся. Запустить руку в драконью сокровищницу – звучит как сон! Упускать редкую возможность было нельзя.

Встретиться они собирались по пути к одному из выходов и уже вместе спасаться заранее подготовленным бегством.

Все шло идеально: стражи мгновенно засекли Моник и начали стекаться к ней. Нечеловечески чутким слухом сильф различал их быстрые уверенные шаги и легкий, почти летящий бег Моник. Ничего, чего они не предусмотрели заранее. Ничего, что могло насторожить.

Себастьян ни на секунду не сомневался: у Моник получится обмануть стражей, получится выйти из методично сжимающегося кольца. Она обязательно справится. Как-никак Моник была одним из лучших следопытов и охотников Виросы и не хуже него самого умела вскрывать замки, открывать любые двери. С тех пор как они стали компаньонами, Моник превосходно справлялась с воровскими заданиями, демонстрируя отменные бойцовские навыки, силу и выносливость. За три года их насыщенной событиями работы они крепко проросли друг в друга, став практически единым целым, и даже внешне сделались похожи. Это была связь невероятной силы.

Связь, которую, как он думал, не в силах разорвать даже смерть.

Пара стражей поумнее все же встретилась на пути, но оба раза Серафим был быстр: головы отделились от тел прежде, чем импульс понимания достиг их. Понимания, что их больше нет.

Убить стража тяжело. На собственном горьком опыте, оставшемся на память в виде пары замысловатых шрамов, Себастьян уяснил, что существует единственный быстрый и надежный способ