Я сел на кровать рядом. В первую минуту повисла тишина: Марианетта продолжала разглядывать свою спящую дочь, глядя её по голове, а я смотреть на неё и молчать, не зная, как начать разговор. Всё же произошедшая ситуация была неловкой: насадили дочь на кол, пристрелили её, разнесли зал…

Ага, действительно, неловко, блин…

— Марианетта, я рад, что вы пришли в себя, — тихо произнёс я наконец. — Вы очень долго пробыли без сознания.

— Тогда надо было пожелать мне доброго утра, Грант, — тихо ответила она, глядя на Финисию.

— Доброе утро.

Марианетта хихикнула, глянув на меня.

— И тебе доброе утро. Финисия мне немного рассказала о том, что было, пока я была без сознания. Как себя чувствует Грог?

— Ещё не пришёл в себя, Марианетта. Вам уже рассказали, что произошло?

— Ну я и сама помню, как в меня стрелял Грог, и как я упала у твоих ног, — слабо улыбнулась Марианетта.

— Мне жаль, что так вышло в столовой. С вами, с Грогом, с Финисией. Я не на это рассчитывал. Всё произошло слишком внезапно.

— Финисия… сказала, что ты был похож на тех, кто её похитил, — заметила она.

Вновь молчание. Вряд ли они понимают, с какими конкретно силами имеют дело, однако Марианетта имеет полное право подумать, что я с сектантами заодно, раз её дочь сказала, что мы похожи. Глупое оправдание — по запаху, однако Марианетта не дура, догадается, что запах здесь ни при чём.

— Думаю, мы очень похожи, — не стал отрицать я. ­— По сути, мы все одни и те же убийцы. Не знаю, сказала и вам Финисия или нет, но она умеет определять их по ауре. Она ассоциирует это с запахом. И моя аура очень похожа на их, пусть и в разы слабее.

— Она упоминала, — кивнула Марианетта. — Финисия рассказала, что ты приходил к ней и расспрашивал о том, что в действительности случилось и почему она получила свободу.

— А вам она рассказала о своём заключении?

— Естественно. Ведь я её мать, — приобняла сильнее Финисию Марианетта.

— И вас это не смущает? Тот факт, что я могу оказаться одним из них?

— Ну… мой небольшой опыт и внутреннее чутьё подсказывает, что, как бы то ни было, ты не один из них, — улыбнулась она мягко. — Обидно получить пулю. Ещё обиднее так и не увидеть дочь умерев. Но всё обошлось. Я сомневаюсь, что ты хотел подобного. Я ведь так или иначе нужна тебе.

Ну тот факт, что я рассматриваю её как инструмент достижения определённых целей, Марианетта понимает. По крайней мере, не дура, что уже радует.

— Вы понимаете, что с ней пытались сделать? — решил уточнить я.

­— Переселить душу? Как бы это странно ни звучало, но Финисия именно это и рассказывала.

— Думаю, это наиболее точное научное объяснение — переселение души в чужое тело, — кивнул я. — Его проводят в семнадцать—девятнадцать лет, когда организм человека ещё слаб для сопротивления, но крепок, чтобы пережить операцию. У вашей дочери редкий дар сопротивляться этому. Это и спасло её. Другим везёт меньше.

— Это ты хотел выяснить? Переселили ли в неё чужую душу?

— Да. Я уже сталкивался с этим и не раз. Ваш сын, его похитители как раз для этой операции и ждали, пока он повзрослеет, чтобы сделать то же самое. Ваша же дочь… ей как раз исполнилось девятнадцать, и они взялись за дело.

Марианетта прижала Финисию ещё крепче, отчего та что-то промычала и заворочалась.

— Самый первый вопрос, который я хотел задать — зачем кому-то могла понадобиться дочь? — спросил я.— Нет, даже не так. Ваша дочь была с чем-то связана, ради чего вместо неё хотели поставить другого человека?

— Связана?

— Может она была помолвлена? Или с кем-то слишком тесно дружила?

— Я… не могу так сказать, если честно… — покачала она головой.

— Или может причина в вас?

— Ну причина-то явно в нас, — её улыбка стала печальной.

Почему я уверен, что дело именно в дочери: если им нужна была эта семья, то они бы убили всех мужчин, а старшую дочь под угрозой смерти родных заставили выйти замуж за своего человека, который и стал бы главой дома. Если нужно захватить дом, есть более быстрые и простые способы, чем вот так долго внедрять человека. А желай они избавиться от Барбинери — уничтожили бы их полностью.

Может они хотели незаметно для всех заставить дом перейти на их сторону, а не так открыто? Тогда надо было решать вопрос с Марианеттой, так как она так или иначе будет главным препятствием, как глава после мужа. Например, попробовать вселить в неё демона. Или под страхом смерти её детей просто заставить делать что скажут, так как, когда я её встретил, она была именно той, кто подчинился бы беспрекословно.

А здесь они хотели под шумок вернуть в семью дочь. Вернуть демоном. Она бы не смогла управлять домом сразу — мать жива. Убила бы мать? Так почему сразу этого не сделать, а к дочери не приставить своего человека? Значит важна не семья Барбинери, а именно дочь. И дело явно не в её способностях, которые естественное оружие против демонов.

Что знает дочь, чего не знает никто другой? Вернее, не так. Что может сделать дочь, чего не сможет сделать никто другой?

— Поговорите с дочерью, — попросил я. — Выясните, что именно в ней такого особенного, почему её хотели захватить. Может она знает кого-то? Общается с кем-то? Или быть может ещё что? Расспросите. И я могу осмотреть её комнату?

— Да-да, конечно, Грант, если это поможет тебе.

— Благодарю вас, — кивнул я. — Есть ещё несколько вопросов, которые нужно решить как можно быстрее. Первый — нам нужна плата. Знаете, как для компьютеров. Надо, чтобы её где-нибудь распечатали. Я подумал, что у вас, как аристократки, есть связи или знакомства. Может где-нибудь на заводе можете попросить?

— Ну… я не сильна в этом, — честно призналась она. — Но думаю, не надо быть аристократкой, чтобы договориться о таком.

— Думаете?

— Уверена.

— Ладно, хорошо, — я сделал в голове пометку. — Тогда следующий вопрос. Вы можете сделать меня Барбинери в самое ближайшее время?