конструктора рядом с ней, но даже это занятие становилось земной утехой, когда я выходил во двор, чтоб покачаться на качели, когда на улице становилось темно. Я ощущал себя на каком-то корабле в невесомости, видимо фильм накладывал свой отпечаток. Вставая на эту тяжёлую качель, раскачивал себя и садился, пытаясь помочь телом и своими ногами, выпрямляя их и сгибая, чтоб мой полет продлился чуть дольше. В эти моменты я мечтал и думал о чем-то неземном. Помню, что у меня были какие-то очень интересные мысли и планы, и мне было так хорошо от них. Жаль, что сейчас мне не удаётся вспомнить точные мысли этих погружений, надеюсь, что все либо уже сбылось, либо еще предстоит увидеть мне впереди. В любом случае, печатая эти строки, я невольно погружаюсь в это спокойствие прошлого. Максимально разогнавшись, я закрывал глаза и опускал голову вниз, тело подавал чуть вперед и чувствовал, как легкий ветер качает меня из стороны в сторону — это было состояние некой свободы и одиночества, которое мне было нужно. Быть наедине с природой и со своими невзрослыми мыслями. Я как будто был в своем определенном детском трансе, когда качался на качели, мне казалось, я смог бы провести так всю свою жизнь. А, если бы мне туда приносили что-нибудь перекусить и была возможность собирать конструктор, то я бы спускался с нее только для того, чтобы сходить в туалет. Но тогда количество моего времени было ограничено: кто-то из дому выходил и обычно звал меня обратно, потому что было либо поздно, либо прохладно. Когда они выходили, я возвращался в себя и качель больше не раскачивал, а просто ждал, пока она остановиться. Как только это происходило, я направлялся в дом и готовиться ко сну. Так прошла еще одна поездка, и затем, как и всегда, я вернулся обратно в город.

Текли года с нашего первого приезда в Назарово, мы становились взрослее, и с каждым днем все больше отдалялись с моей троюродной сестрой, а уж тем более в обычной городской жизни. Каждый раз, когда я приезжал к ним в гости на какой-либо праздник или какое-то мероприятие со своими родителями, они проводили немного времени со всеми и уходили гулять. А что им оставалось делать? У них были свои школьные товарищи, с которыми им было намного интересней гулять, чем сидеть с родственниками и слушать эти глупые взрослые разговоры. Мне тоже не доставляло удовольствие находиться за шумным столом, хорошо, что у них был компьютер. Помню, как сестры, чтобы завлечь меня в него, дабы им не пришлось сидеть со мной и как-то развлекать, показывали, как нужно строить дороги в игре, чтобы поезд поехал в правильном направлении. На тот момент времени на дискетах, были еще какие-то подобные развивающие игры в компьютерном мире и поняв, что я разбираюсь что нужно куда вставлять и что нажимать, сестры благополучно избавляли себя от скучных посиделок со мной и уходили гулять. Умно и хитро, не зря они были отличницами. Да, мне было интересно, но я не сразу втянулся во все эти игры. До появление этой чудо машины мы играли в настольный баскетбол, ну или правильно обозначить, что со мной играли, а я хаотично нажимал на кнопки, без осознания что именно нужно делать. Мне было интересней проводить время как раньше: смотреть какие-нибудь их модные журналы, по-моему, они назывались «СOOL». Разглядывать журнал с наклейками, которые были у них. Не то, чтобы у меня была какая-то тяга к моде, мне было интересно, чем живет более старшее поколение. Мне было просто интересно проводить с ними время, потому что от них я чему-то всегда учился гораздо больше, чем от своих сверстников. Но зачем им идти на такие жертвы. Тогда, конечно, мне было немного грустно, что так, а сейчас я понимаю, что у них там были уже совершенно другие дела и приоритеты. И вот, со временем, как меня приучили играть одному, мои походы к ним в гости начали превращаться в посиделки за компьютером. Мне уже стало не так печально, что они уходят из дома, и мне не с кем пообщаться. Я на долго не растягивал трапезу за общим столом, у меня уже была мысль, как построить железную дорогу и потом еще успеть поиграть в игру «Dangerous Dave», где охотник в два дэ проекции ходил по какому-то заброшенному дому, убивал зомби, бабок с ножами и лизунов с пауками. Эти чудесные игры занимали у меня все время, которое пролетало незаметно. Я вроде только начинал играть, а сестры уже возвращались домой, и уже в следующую секунду мне с родителями было пора уходить домой. Время для меня, на тот момент, обретало неестественную скорость. В своих попытках пройти игру я не отвлекался ни на что. Я даже помню такой момент, когда кто-то зашел в комнату, пока я играл в компьютер и сказал мне, что по телевизору идет концерт, где выступает моя любимая группа. Может это все было сделано для того, чтобы я отвлекся, но у них не получилось. Я сказал, что мне эта группа уже давно не нравиться, и я не пойду на них смотреть. На самом деле я песню слышал до того, как кто-то мне об этом напомнил, и, пока меня никто не видел, я подтопывал ногой. Но власть технологий взяла надо мной вверх. Вот так дети меняют свои приоритеты из-за чего-то более интересного. Игры с каждым годом становились всё красочней, а компьютер сестер погружал меня в этот мир игр с помощью дисков, которые я иногда приносил к ним от своих старших товарищей и тех ребят, у кого были дома компьютеры. Так продолжился курс моего познания игровой зависимости.

А, между делом, начался новый учебный год, и он нес в себе массу всего нового и интересного. В первую очередь, мы были уже старшим классом в своем младшем крыле школы. Мы теперь сами должны были контролировать порядок у себя на этажах. У нас были красные повязки на плече рукава, которые подчеркивали наш статус дежурного. Каждую неделю мы менялись между параллелью, кто из нас будет отвечать за порядок на этажах. И только дежурный класс снимал эти красные повязки, как тут же он забывал, что когда-то дежурил, и превращался вместе с остальными детьми в огромную неуправляемую на переменах массу. Учеба все также давалась мне легко. Каждый день я пополнял запас своей истраченной энергии двумя